Мягко, плавно, неотвратимо я изменился. Не было насилия или ломки, личность просто повернулась иной гранью, развернулась скрывавшимся в глубине подсознания застрявшим там осколком чужой воли. Как пробивающийся из-под асфальта росток тянется из подвальной тьмы к свету, он потянулся к замершему передо мной существу, и оно ощутило это присутствие, коснувшись моей ментальной оболочки в ответ.

«Старший?» — ощутил-почувствовал я вопрос-утверждение.

«Исполнитель», — помимо моей воли последовал ответ откуда-то из глубины.

И в тот же миг мир обрел четкость.

Я перестал видеть заснеженную каменистую почву под ногами, заиндевевший валун, кособокие колючие деревья. Вернее, я все еще видел их, но они утратили значение и смысл. Я стоял на поверхности, состоящей из смеси пород и минералов, плотность и состав которых мог теперь совершенно точно воспроизвести, если бы захотел. Я дышал смесью газов, в которых присутствовал азот, кислород, углекислый газ и водяной пар. Но и это не имело никакого значения. Весь мир, все пространство вокруг меня пронизывали наполненные энергией незримые линии-нити, они, как гигантская клетка, уходили в толщу планеты и простирались в небесную высь, теряясь в пространстве. Где-то линии сходились плотнее, где-то разбегались полностью, но они были повсюду. Так вот почему моя оболочка наполнялась столь быстро. Этот мир не просто наполнен, он переполнен пси-энергией. Мир-батарейка мощностью с атомную электростанцию. Настоящий клондайк для псиона. Этот мир просто не мог не породить пси-существа, живущие и пользующиеся его силой, иначе все мыслимые законы эволюции полетели бы к черту.

А еще я ощущал распростертое подо мной Гнездо и все многообразие существ в нем. Они тоже в один миг ощутили мое присутствие, просто приняли к сведению сам факт моего существования, безразлично учли его, не посчитав за угрозу. Совершенно правильное поведение, ведь угрозы от Исполнителя, предназначенного для наблюдения/исполнения определенного замысла Высшего существа, нет и быть не может. Это напоминало огромную компьютерную сеть, состоящую из сотен узлов, каждый из которых выполнял свою функцию. Здесь были твари-разведчики и твари-охранники. Были фуражиры, тащившие в Гнездо съестное, и лекари, латавшие их раны. Была «королева», воспроизводившая потомство, и твари, заботившиеся о нем. Еще были Старшие, в функцию которых входил контроль над непрерывным и точным функционированием всего этого чрезвычайно сложного механизма. Все эти существа были так или иначе связаны меж собой на ментальном уровне, но каналы связи уходили и дальше, к другим Гнездам, о существовании которых я мог догадываться. Более могущественного существа, чем Королева, в этом Гнезде не существовало, я совершенно точно это знал, притом осколок чужака, прячущийся в моем сознании, стоял в иерархии выше самой Королевы — осознание данного факта тоже пришло внезапно. Значит ли это, что я могу как-то влиять на обитателей Гнезда? Я попробовал отдать замершему передо мной «коту» мысленный приказ лечь на землю, но тот лишь вновь пронзительно затрещал и хлестнул себя по тощим бокам хвостом. Я не принадлежал к Семье, у меня иная ветка и другие задачи. Информационная Сеть, к которой я столь неожиданно для самого себя подключился, учитывала мое высокое положение в здешней табели о рангах, но никаких прав, несмотря на это, не давала: приказывать существам из Семьи могли только высшие члены данной Семьи. Мне позволили наблюдать, но любые воздействия недвусмысленно игнорировали.

Что ж, воспользуемся хоть этим. Я попытался взглянуть мысленным взором вглубь Гнезда, чтобы оценить его размеры. Один ярус, второй, третий, четвертый… В следующий миг мое сознание словно провалилось в бездну. Ощущения хлынули, словно вода из прорвавшейся плотины. Гнездо существовало в нескольких пространствах одновременно: наш, физический план был лишь одним из них. Как квадрат, нарисованный на плоском листе бумаги, может быть лишь проекцией стоящего на нем трехмерного куба, трехмерный запутанный Лабиринт Гнезда представлял собой ограниченное отражение сложной внепространственной системы, уходившей куда-то в недоступное мне четвертое измерение. На краткий миг я даже увидел его, и хаотический клубок подземных ходов вдруг сложился в стройную и прекрасную многомерную геометрическую фигуру, но спустя мгновение голова буквально взорвалась нестерпимой пронзительной болью, и меня «выбросило» из видения в реальное пространство.

Кажется, я даже на секунду потерял сознание. Щиты ослабли, но оболочка быстро напитывалась энергией, словно поролоновая губка, брошенная в воду. Чужак сидел на земле все в тех же полутора сотнях метров, таращился на меня своими черными глазищами и не предпринимал решительно никаких враждебных действий. Внизу, на небольшом отдалении, мимо прошествовала еще парочка тварей: поравнявшись с моим валуном, они коснулись моей ауры, словно ощупали ее парой тонких невидимых усиков, после чего потрусили по своим делам дальше. Что, меня тут окончательно приняли за своего?

Чтобы проверить собственную догадку, я поднялся в полный рост, и шагнул в сторону, ничуть не скрываясь, но на всякий случай удерживая защитные знаки. Ноль реакции. Мое присутствие замечено, проанализировано, учтено, степень опасности расценена, как низкая. Необходимость в активный мерах противодействия отсутствует. Осмелев, я сделал несколько шагов по склону вниз, мелкие камешки, шурша, покатились по склону. Тварь позади мягко поднялась на лапы и сделала пару шагов следом, сохраняя дистанцию. Сотни, буквально сотни тварей вокруг, я чувствую их. Если что-то изменится и им вдруг ни с того ни с сего придет в голову атаковать чужака, я погиб. Концепция гибели выглядела непроработанной, варварской, но опасение лишиться возможности функционировать следовало учитывать. Значит, пора завязывать с местным гостеприимством и убираться отсюда подобру-поздорову.

Направление на яму, из которой я появился в этом мире, я почему-то подсознательно ощущал, словно кто-то встроил в голову невидимый компас. День клонился к закату, на небо выползла кроваво-красная луна, одновременно стало холодать, а с неба посыпалась мелка снежная крошка. Я перешел на бег, чтобы добраться до полного наступления темноты. Твари — а к моему визави добавилось еще трое спутников — не отставали, они следовали на небольшом отдалении, не приближаясь, но и не демонстрируя агрессии. Не то следили, не то пытались охранять от пришельцев из других Гнезд, которых, кстати, поблизости не наблюдалось. С этим почетным эскортом за спиной я пробежал около десяти километров, после чего сопровождающие вдруг остановились и повернули назад. У Гнезда своя «подведомственная» территория, до границы которой меня проводили. Вернее, спровадили. Ну и хорошо: без этой компании, от которой неизвестно чего можно ожидать, дышалось как-то полегче.

Дыра в земле оказалась на своем прежнем месте, я забрался в нее, когда уже совсем стемнело. Здесь, как и прежде, было теплее, по крайней мере, сюда не проникал разошедшийся к ночи пронизывающий ветер. Очень актуально, потому что человеческое тело тотально несовершенно и вынуждено тратить массу ресурсов, пребывая в неподходящих физических условиях. Я изменил строение глаз, воспринимая более широкий диапазон излучений. Неровные бугристые стены тоннеля, бульканье капающей воды, сырость и темнота. Нужно искать выход домой. Откуда я пришел в прошлый раз?

Повинуясь всплывающим из памяти подсказкам, следуя за невидимым «запахом» родной планеты, я повернул налево, в направлении, откуда набрел на выход. Лаз на нижний уровень нашелся довольно быстро, и уже спустя пару минут я, перепачкавшись в земле, оказался на следующем ярусе. Стало еще теплее. Хорошее место, чтобы восстановить силы и отдохнуть, погрузившись в состояние сна. Здесь я бродил в несколько измененном состоянии сознания, потому всё равно не помнил, с какой стороны пришел. Будет рациональнее продолжить поиски позднее.

Пробуждение вышло страшноватым. Вспомнив то, что творил и, главное, как мыслил вчера, я минут двадцать валялся на земле, свернувшись в комок. Меня колотило. Вот, значит, как. Мне не мешают, пока мои действия не противоречат вложенным установкам.