Домен теней дрогнул, исчезая. Он существует везде и нигде, в моём сознании и в ментале, в определенном смысле, он есть и в то же время его нет. Обычное дело для структур подобного рода. Так что я его «отозвал» и принялся ждать, когда подойдут те, кого я недавно почувствовал.

— Аскет? — шедший первым боец при виде меня замер, настороженно сканируя окрестности всеми возможными способами.

— Вася, — кивнул я, заодно посылая ментальный пинг-идентификатор. Не лишняя предосторожность в местности, подобной этой. — Не думал встретить тебя здесь.

— Как и я тебя.

— Как раз моё присутствие предсказуемо. Хочу знать, кто пытался меня убить.

Василий Пак был моим замом, затем принял полк, после ухода из Службы командовал Корпусом Быстрого Реагирования — подразделением в составе ОДКБ. Потом ему надоело и он перебрался в подчинение к Павлу Аркадьичу Уряхину, иными словами, руководил спецназом всей внешней разведки. Лично переться на место прорыва ему, мягко говоря, не по чину, тем более что событие вне его компетенции. Вторжениями из ментала и отловом бесхозных духов занимаются совершенно иные службы.

— Генерал приказал, — пояснил Вася, подходя поближе. — Сразу после твоего послания позвонил и отправил с группой проверить. На тебя точно напали? Сам знаешь, духи своевольны.

— Я не исключаю несчастного случая, — признал я. — Всякое бывает. Для проверки мне надо пообщаться с призвавшим Князя шаманом, но кто он — неизвестно. На нём висела какая-то хитрая защита, родяне не видели ни его облика, ни ауры.

— Откуда знаешь?

— Слава Антипкин показал. Он был жив, когда я пришел.

Пак огляделся вокруг, сделав группе знак проверить. Десяток псионов быстро разбежались и принялись осматривать тела, двое гражданских делали какие-то замеры возле алтаря. Вероятно, пытаются хоть что-то извлечь из памяти предметов. Бесполезно — буйство энергии стерло всю информацию, ничего они не выяснят.

Вася снова развернулся ко мне:

— Ты как-то странно ощущаешься.

— Князь ещё здесь. Мне приходится держать сознание и энергетику измененными, чтобы он на меня не набросился.

— Не чувствую его, — снова напрягся Пак.

— Здесь — значит, в нашей реальности, — пояснил я. — Вернее, на границе с ней. Если ещё точнее, он стал вратами в границе, через которые к нам проходят духи. По вашей линии какие-нибудь сообщения проходили?

— Нет, ничего не было. Так всего ничего времени прошло, сигналы просто не успели бы дойти. До нас, я имею в виду, ФСКП наверняка уже в курсе.

— Это они ритуал проводили.

— С чего бы им?

— Вот и мне интересно.

Вася призадумался. Голова у корейца варит прекрасно, он мог бы вырасти в отличного аналитика, все задатки есть. Но тогда, во времена Вторжения, нам требовались бойцы, способные на равных сражаться с тварями, и Пак стал бойцом. Хотя не исключено, что сейчас он кое-чему подучился — в его организации поневоле приходится развиваться, там, как говорится, высококонкурентная среда. Попросту говоря, съедят, если не будешь шевелиться.

— Тебя тут недавно потеряли, — словно мимоходом сообщил Вася.

— Фролов настойчиво просил не распространятся по данному поводу.

— И всё же.

— Был в Бразильском Гнезде. Возможно, скоро поедешь в командировку.

— Чужаки вернулись?

Мне его на мгновение стало не то, чтобы жаль — я разделил его чувства. Отразил в себе. Сначала гибель неплохо знакомых людей, чьи тела превратились в нечто перекрученное, истекающее жидкостями и темным светом, затем намеки на возвращение старого, страшного врага. Есть от чего испытать страх и разозлиться. Поэтому поспешил успокоить:

— На Земле их нет. Насчет того, собираются ли они сюда в гости, выяснить не успел — торопился вернуться. А дома происходят странные вещи.

Попытка перевести разговор на другую тему не удалась. Пак понял главное — твари, вроде бы навсегда исчезнувшие, снова объявились, — и принялся громко ругаться. Настолько самозабвенно, что его сопровождение прекратило заниматься своими делами и в изумлении уставилось на всегда сдержанного командира. Вася заметил это и несколькими точными, но насквозь нецензурными предложил им не отвлекаться.

— Генералу что передать? — малость отведя душу, спросил он.

— Думаю, Призрак его уже просветил. Впрочем, — мне пришла в голову прекрасная идея. Сосредоточившись, я создал слепок воспоминаний от момента провала сквозь прокол и до своего контакта со Старшим возле инопланетного Гнезда. Остальное вкладывать не стал, очень уж там восприятие… нечеловеческое. Протянул соткавшийся из света и воздуха кристалл корейцу, смотревшему на него с тем же выражением, с которым кисейная барышня смотрит на гадкую зеленую жабу. — Посмотри сам и отдай Зайцеву. Может, Лев Борисыч что полезное скажет.

— Лучше сам его навести, — посоветовал Пак, беря двумя пальчиками кристалл. Менталистика ему не давалась и чужие воспоминания он смотреть не любил.

— Не могу. У меня дела.

Как пели в свое время советские эстрадные артисты, ничто на земле не проходит бесследно. Возможно, если бы в Союзе существовали псионы, они вложили бы в эту фразу совершенно иной смысл. Человеческие мысли, эмоции и поступки оставляют в энергетическом спектре вполне явственный, ощутимый след, и опытный ментат может его прочитать спустя даже весьма продолжительное время. Конечно, события прошлого не представляются нам в виде яркого и красочного кино, как думают некоторые далекие от псионики люди. Нет, мы всего лишь видим отдельные образы, размытые картины, отблески давно погасших чувств и мыслей. Но даже этого немногого обычно достаточно, чтобы в общих чертах восстановить картину минувших событий.

Еще приближаясь к подъезду, я почувствовал, что в квартире побывали гости, а криво налепленная на входной двери бумажка с потекшей синей печатью подтвердила это предположение. Включив внутреннее зрение, я взглянул на плохо освещенную лестничную клетку через ментал. Восемь человек, двое оставались на улице, в квартиру поднимались шестеро. Я внимательно осмотрел металлическую поверхность входной двери: никаких следов взлома или попыток выбить ее кувалдой, значит, Светка открыла дверь сама. Впрочем, усиленный дверной косяк из многослойного стального «бутерброда» выдержал бы, пожалуй, даже взрыв гранаты, скорее рухнут стены. Повернув ручку, я дернул дверь на себя, бесцеремонно срывая бумажную ленту с печатью.

А вот внутри уже были видны характерные следы обыска, причем даже невооруженным взглядом. Дверцы шкафов приоткрыты, ящики комода выдвинуты, внутри видны запихнутые кое-как вещи. Светка, конечно, никогда не отличалась излишним педантизмом, но элементарный порядок в доме соблюдала неукоснительно, потому этот бардак явно был произведением чьих-то чужих рук. Я внимательно осмотрелся. Вроде бы, все вещи и ценности были на месте, исчез только ноутбук, на котором Света писала свои статьи. Я снова взглянул на окружающую обстановку через ментал. Никаких следов боли или страдания не ощущалось, в пространстве угадывались лишь эманации непонимания и обиды с легкой примесью отчаянья. Светку явно увели отсюда силой, она пыталась связаться со мной через ментал, но у нее не получилось — в тот момент я отсутствовал в нашем мире. Что ж, здесь больше делать нечего.

Не хочу, чтобы в мое отсутствие тут шлялись посторонние. Прикрыв входную дверь и наложив на нее «Ледяной Замок» — сторожевой знак, снять который в состоянии лишь его создатель, — я ощутил пристальный взгляд в спину, скорее чисто человеческими, чем сверхъестественными чувствами. Дверь соседней квартиры чуть при открылась, в щелке блеснула натянутая цепочка и пара внимательных старушечьих глаз. Соседка была немного напугана и явно осторожничала. С другой стороны, природное любопытство взяло верх, и пенсионерка решила узнать, кто там бродит за стенкой.

— Здравствуйте, Ольга Михайловна, — вежливо произнес я, считав из ауры старушки ее имя, а заодно послав ей теплый эмоциональный импульс спокойствия и безопасности.