К Яндашу, князцу мирных бурят, заехать надо: когда ясак[7] взять, когда по дружбе поговорить, поесть-попить.

Да кабы только это. Пасад растёт. Народ разный, за порядком следить время пришло. Караул никто не отменял. По хозяйству присмотреть тоже! Поле-огородец в порядке держать надо. Кто кормить будет?!

Летит времечко быстро!

После байкальских приключений Ефимий, Михей, Хват и Кирьян старались держаться вместе. Конечно, когда получалось. Домики справили, только хозяек пока не привели. Но об том не печалились – вся жизнь впереди, найдутся девушки-красавицы.

В конце дня после всех работ, бывало, шли к реке, разжигали костерок, болтали обо всём, вспоминали свои приключения, без злобы мыли кости строгому десятнику да землемеру Кузьмичу, который приехал из Енисейска, чтобы навести порядок в быстро растущем посаде.

– Где-то сейчас наши монгольские Джоги и Хоро, – лениво протянул Михей, помешивая в котелке иван-чай.

– Неужто соскучился? Так пулей, волосы назад сгоняй к немирным, они всё тебе расскажут, – гыкнул Хват.

– Злой ты, Хватушка, ой-ей злой. Кто за тебя такого девку отдаст.

– А кто-нить найдётся. Вот скоро печку поставлю, а где тепло – там и жёнка добрая и детки весёлые.

– Хорошо!

– Чего хорошо, Кирюша? – Михей подсел к нему поближе. – Чего хорошего? Сон, что ли, поймал вещий, делись. Мы тут все товарищи.

Кирьян крепко обнял Михея.

– Всё-то тебе, добрый человек, знать надо. А нету никаких тайн и снов нема – сплю как убитый. Только подушку увижу – и всё, проваливаюсь. Просто, Михей, хо-ро-шо-о! Каждый день при деле, воевода не серчает, дружки мои, слава богу, живы-здоровы. Вот, к примеру, Михей умничает без умолку, Хватушка силён, а Ефимий уму-разуму учит. Так чего ж ещё надо! Хо-ро-шо-о!

Поняв, что из Кирьяна ничего не «вытащить», Михей махнул рукой и замолчал, потеряв интерес к беседе «ни о чём».

– Михей, в котелке забулькало, поди, готов чаёк-то. Давайте уже почаёвничаем, да пора на полати. Завтра опять день-деньской работный.

– Счас, счас, Ефимушко, счас, голубчик, почаёвничаем. Куда спешить, раздольно как, ночь тёплая, братцы, тихая, светлая. Лето! Хо-ро-шо-о!

Только Михей стал снимать котелок с огня, послышались шаги. Этого гостя острожники, кажется, с закрытыми глазами разпознали бы. Вскочили, поправили одёжку. Замерли от удивления, глядя на воеводу. К добру ли сам пожаловал? Мог бы и призвать…

А тот, словно старый дружок, не замечая удивления острожников, плюхнулся у костра.

– Сидайте, говорю, чего застыли как истуканы. Или чайку жалко?

– Да бог с вами, Леонтий Константинович, неожиданно только всё, – Михей засуетился, наливая кипяточек для воеводы.

– Поближе придвигайтесь, – воевода поманил рукой, – поближе. Разговор у нас секретный. Для такого дела место здесь само то и время сподручное. Послушайте, что я вам скажу, а потом уж решим, как действовать.

Острожники устроились поближе и приготовились к секретному разговору.

– Неспокойно на границах, шалят монгольские князцы, богдыхан караваны задерживает, – начал Кислянский. – Купец жалуется. Свои ватажки пограбить не гнушаются. Сухопутный путь в Иркутск долог и утомителен. По воде-то сподручнее будет. Река наша до Братского острожка, говорят, судоходна, а там через пороги страшные пробиваться надо, можно их посуху обходить. Так сколько потерь – разгрузить товар, пустые суда провести через пороги, потом опять загрузить! Обход – крюк немалый. Да и сам водный путь до Братского выведан плохо. Ни карты нет, ни лоции. Пришло, значит, тайное послание от Енисейского воеводы, а ему от самого государя – пройти реку нашу где вдоль берега, где по воде до самого Братского и всё-всё-всё разузнать про глубины водные, про берега для пристаней и верфей пригодные, про селян, что прижились там, сеют и жнут. А как по воде пойдёте, то лоцию чертить, а посуху смотреть, где какой проезд, а где ещё дорожки устроились, да береговую линию рисовать. А заодно наблюдать и собирать всё, что на слуху.

Ну вот такой приказ донесли до меня. Могу, конечно, и балаганских в дело запустить, да вот вначале решил с вами посоветоваться, возьмётесь ли?

Но это только часть дела. В тех местах давным-давно, в древнюю древность, жили племена другие. И были, значит, среди них знатные кузнецы. И ковали они не только подковы, наконечники для стрел и копий, но и ножи, и мечи знатные. Те мечи легко рубили щиты и доспехи, и не было спасения никому от их разящего удара. Так что вот вам, следопыты, и второе дело – разузнать про эти самые племена что можно, а если меч попадёт, то в острог доставить. Знатный подарок будет царям нашим…

– Серьёзное дело, воевода! – протянул Михей. – Ой непростое, опасное. За короткий срок не осилить…

– Не без того, да вам-то, молодцам, любое дело по плечу! И время есть. Экшпедиция не в один год! Сколько успеете нонче пройти, столько и будет. Что старшой думает? Ефимий, тебя старшим назначить хочу.

– Как скажешь, Леонтий Константинович. Думаю, поход нам по плечу. Так, мужики?

К удивлению старшого, товарищи молчали.

Воевода окликнул Ефимия:

– Притихли-то твои товарищи, сильно задумались что-то. Прям дар речи потеряли. Не под силу, видать, задание!

– Задумались, – согласился Ефимий. – А что тут говорить, Леонтий Константинович. По воде ходить мы обучены, вон, Михей мореход-то первейший, его байкальская волна – и та не берёт, Кирьяну тоже всё нипочём, лишь бы жемчуг половить. Да и мы с Хватушкой не лишние в лодке. Пройдём реку, не сомневайтесь, Леонтий Константинович. А с мечом как быть, сразу и не скажу. Думаю, мужики об нём и задумались. Видать, предмет старинный, поди, многие хотели бы его раздобыть. Таинственная получается история.

Тут и мужиков прорвало.

– Жемчужины, котору Кирьян подловил, как раз на сруб хватило. Однако надо стайку, амбаришко ставить. Кирьку женить пора. Разузнаем всё как есть, и про народы разузнаем. Найдём мы меч тот, волшебный кладенец, – зачастил Михей, – вы, Леонтий Константинович, даже не сомневайтесь. А задумались – то мы от радости, огорошил ты нас на ночь глядя. Кирьку женить пора, но без стайки и бурёнки кто его в замужи возьмёт!

Михей прыснул в кулак, Кирька ткнул его в бок. Остальные молчали, обдумывая воеводское задание.

– А чего тут рассуждать, правильно Михей всё высказал. С берегами разбираться не впервой. Есть меж нас грамотеи-мореходы, – Кирьян кивнул на Ефимия. – Справимся, однако. Это полегче будет, чем за лазутчиками гоняться.

– Полегче, – согласился Хват.

– Ну вот и ладно. – Кислянский встал. – Готовьтесь к походу. Провианту возьмёте в казённом анбаре – отпустят сколько положено. Бумагу и чернилы сам дам. У себя храню от греха подальше. Завтра и начинайте собирать всё до кучи.

Воевода ушёл, а острожники, озадаченные новым заданием, сидели огорошенные. Ладно бы река, берега срисовать, поспрашивать. А эти самые племена? Что за народ такой?

Нет, ну где же быть археологической ла – боратории, как не в подвале, придавленной пятью этажами, где когда-то размещался элеваторный узел и бомбоубежище одновременно?! Умудрились растащить сеть труб по периметру и спрятать их со вкусом под новомодными стройматериалами. Отцы-основатели лесовской школы археологии устроили здесь кафедру, музей, библиотеку знаменитых на весь мир «копателей».

Увидев Вигдора и Селину, Михаил бросился им навстречу, сграбастал в своих объятиях и, не давая опомниться, стал хвалить очерки Вигдора об ольхонских раскопках. Они реально помогли со спонсорами. Финансирование было получено, и работы продолжены.

– Как же я рад вас видеть! А вы, а вы, Селина, божественны! Меркитская принцесса ничуть не меняется.