Город потихоньку оживал после битвы, пыль улеглась, а жители вернулись к своим разрушенным домам и со скорбными лицами копались в развалинах. На меня никто не обращал внимания. Я брела среди людей совершенно невидимая и потерянная, пока не попала в непострадавшую от сражения часть города. Там я решилась обратиться за помощью к женщине-торговке, она показалась мне милой. Сначала она и правда была добра со мной, я рассказала, что потерялась, и торговка стала расспрашивать меня: кто я и откуда, как выглядит место, где я живу, как зовут моих родителей, как я сюда попала. В какой-то момент женщина нахмурилась и замахнулась рукой, будто собираясь ударить.

– Убирайся прочь, ты лгунья или больная. Не собираюсь выслушивать подобный бред!

Еще несколько моих попыток найти помощь у взрослых имели такой же эффект, потом я перестала пытаться. До меня начало потихоньку доходить. Нет, вся правда была слишком невероятна и огромна, но то, что в моем родном мире драконов не бывает, я осознала четко. А здесь их то и дело можно было увидеть пролетающими над головой по своим делам, обычное дело. Да и магов здесь хватало, они колдовали прямо на улицах, чаще по каким-то бытовым причинам: чтобы поднять тяжелые сумки на телегу или заставить метлу мести двор. Здесь вообще часто можно встретить «живые» предметы, подносы с кушаньями сами прилетают к нужным столикам в уютных кафе, а повозки ездят без лошадей, запряженные маленькими крылатыми существами. В такие мгновения я останавливалась и глазела на чудеса, забывая ненадолго о своих проблемах. Потом грызущее чувство голода возвращало меня с небес.

Где напиться я нашла без проблем – повсюду небольшие парки с фонтанами и тенистыми аллеями. Добыть еду оказалось сложнее. Пожалуй, впервые я столкнулась с равнодушием мира, граничащим с жестокостью. Можно вот так свалиться и умереть от голода посреди бела дня на людной улице и никому не будет до этого дела. Я скиталась до вечера, изучая новый мир, но пропитание так и не нашла. Не так-то просто домашней девочке научиться выживать на улицах. Но инстинкты и природная сообразительность заработали, правда мне не нравились их предложения – начать воровать. Пока я отметала их, как неприличные. Родители хорошо меня воспитывали, перешагнуть запретную грань не так просто.

Ночлег я нашла в одном из парков, свернулась клубочком, подальше от чужих глаз, надежно укрытая густым кустарником. Высокая трава сделала постель под открытым небом почти уютной, мягкой уж точно. Из-за голода я долго не могла уснуть, лежала на спине и смотрела на чистое звездное небо. Наверное я попала в сказку, раз здесь магия и драконы, то это конечно же волшебное место, а значит со мной все будет хорошо. С этой обнадеживающей мыслью я, наконец, уснула.

Утром меня разбудил мелкий дождик. В этой удивительной стране не холодало даже ночью, и дождь был теплым, но снова уснуть я не смогла. Уныние сменилось уверенностью, что меня ждут захватывающие приключения, а в конце я вернусь домой. Я взглянула на новый мир любопытными глазами ребенка, сумевшего задвинуть страх далеко и глубоко, спрятать его за красивой иллюзией. Мое настроение, видимо, передавалось окружающим, потому что, когда я попросила у булочницы еды, она нахмурилась, но дала мне пирожок. Какой он был вкусный! С яйцом и какой-то крупой, в качестве начинки, с хрустящей жареной корочкой. Он насытил меня до самого вечера.

На этом везение закончилось. Укладывалась спать я снова голодной, на следующий день мне не удалось найти ни крошки. На просьбы накормить люди только ругались и махали руками. Тогда я поняла, что никто не любит попрошаек. Снова вернулась мысль, что можно попытаться стащить что-нибудь с прилавков на рынке, но воров наверняка не любят еще больше.

Два дня без еды и мои принципы улетели в трубу. Я все еще очень боялась, но точно знала – сегодня что-нибудь украду. Полдня ходила по рынку, наблюдала, думала, как сделать это незаметно. Решила попробовать на чем-нибудь попроще, на фруктах, которые лежали россыпью в больших ящиках. Продавец не может смотреть сразу в обе стороны, и я этим воспользовалась. Едва торговец отвернулся, я молниеносно схватила большой фрукт, похожий на апельсин и, спрятав его под кофточкой, бросилась прочь.

Я пробиралась через толпу, а внутри колотился страх, кажется я забывала дышать и все время прислушивалась: не подняли ли за спиной крик, не гонятся ли, чтобы отнять добычу и арестовать или побить?

Когда я поняла, что ушла незамеченной, пришла в какой-то опьяняющий восторг, глупое чувство всесильности и торжества распирало изнутри. Да еще текли слюнки, я предвкушала вкусный обед. Нужно найти уединенное место и поесть. Я оглянулась по сторонам и вдруг больно получила кулаком в глаз.

Голова закружилась. Меня схватили за волосы на затылке и почти волоком потащили в ближайшую подворотню. Мой прекрасный апельсин упал на землю. Я пыталась вырваться, но ничего не выходило. Не доставала руками до обидчика и не могла повернуться, чтобы рассмотреть его. Меня тащили задом наперед, я спотыкалась и иногда почти падала, каким-то чудом удерживалась на ногах, но освободиться не удавалось.

Обида, бессилие и желание провалиться сквозь землю захлестнули, когда меня грубо толкнули на пол какого-то грязного строения. Сверкая ненавистью исподлобья, я уставилась на своих похитителей и, наконец, смогла их рассмотреть. Двое пацанов, один моего возраста, другой постарше года на четыре. Оба белобрысые и подозрительно похожие друг на друга. У младшего не было переднего зуба, и потому его скалящаяся ухмылочка показалась особенно отвратительной.

Я поднялась на ноги и прижалась спиной к стене, как будто стена могла меня спасти. Из глубины дома подтягивались еще оборвыши, среди них было и несколько девчонок, но, судя по взглядам, помочь мне тут будет некому. Кажется, я попала.

– Да, ты попала, – усмехнулся старший белобрысый, будто прочитав мои мысли.

– Я ничего вам не сделала… – выплюнула я.

– Закрой пасть, – перебил меня темноволосый мальчишка с белоснежной кожей сплошь усеянной веснушками. – И слушай старших молча.

– Если хочешь уйти отсюда живой, – издала гадкий смешок одна из девчонок.

Я ее тут же от души возненавидела. То, что дети бывают жестоки я отлично знала, не первый день жила, оттого страшно было до чертиков. И в угрозу не выпустить меня отсюда живой как-то верилось, безоговорочно.

– Значит, слушай, – выждав театральную паузу, продолжил тот пацан, что меня сюда притащил. – Воровать на нашем базаре всякая шелупонь не будет.

Возможно, если бы он не тыкнул в меня при этом пальцем, то я не догадалась, что речь обо мне. Да и что такое шелупонь плохо себе представляла, хотя, что это что-то гадкое и обидное сильно подозревала. А еще мне ни разу не верилось, что эта банда вдруг станет радеть против воровства. Но что такое дележка территории и как охотятся хищные стаи я, по наивности своей, тогда не представляла, поэтому просто помалкивала и могла думать только о том, как уйти отсюда.

– Поняла?! – спросил мелкий белобрысый и ткнул меня в плечо. Старший его придержал.

– Хорошо, – выдавила я сквозь зубы. – Теперь я могу уйти?

– Ага, щаз, – заржал веснушчатый тип. – Теперь будешь расплачиваться за беду, а потом Дикий решит, что с тобой делать.

Мамочка моя! Беда, дикий, конец мне. Куда я попала?

– За какую беду? – тихо спросила я, чтобы понимать масштабы собственного бедствия.

– Пошли, – подхватил меня подмышку старший из белобрысых братьев и потащил в коридор. Оглянулся через плечо, бросил своим. – В яму ее пока посажу.

Кто-то разочарованно, но слабо завозмущался.

– То-то, а то будут глумиться над тобой всю ночь, – сказал мой тюремщик, как только мы остались одни, шаг при этом не сбавлял и вскоре мы оказались у двери подвала. Пацан остановился, взглянул на меня. – Ты так-то особой беды не сделала, не парься. Но мы тебя несколько дней пасем, ты, как мы, беспризорница, а значит или с нами будешь или из Ликмена свалить придется.