– Мы еще встретимся, – шепнула я, прежде чем покинуть пристань.

Жизнь шла своим чередом. Стая стала моей новой семьей и вечные ночные приключения, которые мы гордо называли «делами», отвлекали от грустных мыслей. Только каждое утро, перед тем как заснуть, я чувствовала – сердце сжимается от боли и тоски. Как не старалась я закрыться, отогнать воспоминания и поскорее погрузиться в спасительный сон, лица мамы и папы всплывали перед внутренним взором. Вспоминались обычные, но бесконечно важные вещи: день на речке, когда отец учил меня плавать; обычный поход в магазин, когда мама рассказала мне о разнице между гордостью и гордыней; мой последний день рождения, который мы провели втроем в аквапарке…

После порой утомительных ночей, проведенных в трудах и опасностях Стаи, каждый раз перед рассветом я приходила к морю. Сначала жадно скользила взглядом по пришвартованным на пристани кораблям, затем долго пристально вглядывалась в горизонт, мечтая, что увижу его – Лектум – корабль Асгеда. Лектум – древняя драконья руна, означающая примерно следующее: твой выбор важнее судьбы. Что уж говорить, даже от названия корабля у меня мурашки бежали по спине, не то, что от их хозяина.

Мне исполнилось одиннадцать лет. Я никому не сказала. Не собиралась праздновать и всматривалась в серые плотные тучи над головой, которые тоже будто говорили, что праздновать нечего. Наконец, небесная тяжесть пролилась мелким прохладным дождем. Я щурилась от капель, попадающих в глаза, и продолжала смотреть на слегка неспокойное море. Мелкие волны частыми бурунами испещрили поверхность. Океан словно сердился и потемнел, окрасившись в темно-синие оттенки. Империя Малекс снова напала, и наш флот, как мне недавно рассказала Дали, встретил врага на подходах к островам, чтобы не допустить высадку вражеских войск. Где-то там, за горизонтом, разворачивались сражения, в которых погибали люди и драконы… Какое уж тут праздничное настроение.

Я обхватила себя руками, понимая, что замерзла, противная дрожь начала сотрясать тело. Утренняя прохлада усугублялась моросящим дождем и проникала в самую душу. Развернулась, чтобы уйти и замерла на мгновение, бросила последний взгляд через плечо, взгляд отчаяния, взгляд надежды – на горизонте, мелкий, едва различимый, показался корабль.

Шальная надежда, как бушующее море, заколыхалась у меня внутри, тогда как разум холодно убеждал, что это любой другой корабль, только не тот, которого я так жду. И все же, наплевав на внутренние противоречия, я до боли в глазах всматривалась вдаль. На заработанные в Стае деньги я купила маленький, почти игрушечный, бинокль и повесила на шею. Смотрелось как украшение, но к тому же оказалось весьма полезной штукой, когда надо было разведать обстановку перед походом на дело или в процессе его, да и сейчас бинокль очень пригодился. Я не признавалась и самой себе, но для этого я его и купила, чтобы высматривать Асгеда вдалеке.

Прошло немало бесконечно долгих минут, прежде чем смогла рассмотреть название первого корабля. К тому времени за ним выстроились десятки других. К стыду своему я долго не могла понять наши это возвращаются корабли или империя Малекс разбила наш флот и теперь плывет захватить острова. Однако на пристани быстро стало людно, из разговоров стало ясно, что это возвращаются наши герои, в очередной раз отстоявшие свободу и право на жизнь.

С одной стороны я выдохнула – обошлось, с другой понимала, что вернутся не все. Даже мысли не допускала о том, что Асгед погиб, но что наши мысли? Когда их душишь, они прорываются в сердце сущим беспокойством и разливаются высокой волной, захлестывая тебя целиком.

Мне пришлось выбраться из толпы и забраться на крышу ближайшего здания, так как люди продолжали прибывать на берег и вскоре, за их спинами, я не смогла бы ничего разглядеть. Я давно уже чувствовала себя кошкой, гуляющей по крышам, но сейчас мне бы хотелось быть птицей, чтобы полететь навстречу возвращающейся флотилии. Кстати говоря, кошек в Ликмене было много. Они, конечно, отличались от земных, но сходств я находила больше, чем отличий. Назывались они тут ласти, размерами были чуть поменьше, уши более округлой формы и хвосты больше похожи на беличьи. В остальном те же кошаки, та же грация и независимость, граничащая с наглостью, яркие глазищи с вертикальным зрачком и повадки, вроде привычки тереться о человека или злобного шипения при желании выразить крайнюю степень своего возмущения.

Бесчисленное множество тревожных секунд спустя я смогла рассмотреть уверенное Лектум на одном из кораблей. Мое несмелое ура вплелось в громкий хор собравшейся и приветствующей победителей толпы на берегу. С этого момента я не сводила глаз с этого корабля, до слез всматривалась в людей на корме, но Асгеда среди них не было. Страшные мысли снова вцепились цепкими щупальцами в душу и сжали, не давая вздохнуть свободно. Асгед, где же ты? Шептала я одними губами, пытаясь рассмотреть каждого матроса на палубе, не веря себе, думая, что ошиблась, забыла как выглядит дракон, и тут же отбрасывая подобную чушь. Проще было не верить своим глазам.

Капитан появился на палубе, когда до высадки оставалась каких-то пара минут. Сложно описать, что я почувствовала в этот момент. Целый ураган эмоций закрутил меня и едва не поднял над землей. Темные волосы дракона, чуть стянутые на затылке, ниспадали на плечи. Взгляд серых глаз мне казался пронизывающим, даже сейчас, когда в нем плясали смешинки, а на губах застыла полуулыбка.

Асгед сошел на причал, и я залюбовалась его фигурой, широкие плечи, узкая талия, перехваченная широким поясом, мощь, таящаяся в каждом движении. Развитые мускулы отлично просматривались под свободной рубахой с закатанными рукавами. Большие сильные ладони, не чурающиеся тяжелой работы, такие, как у моего отца. Черные штаны, сбоку в ножнах меч с простой, но изысканной рукоятью, украшенной драконьими рунами. На груди медальон с головой дракона, на запястьях кожаные наручи с рунным рисунком.

Дракон выглядел именно так, каким я его запомнила. Этот образ впечатался в память, стал идеалом мужчины в моем представлении. Или такой идеал уже был в моей голове, а теперь встретился в реальности? Этого я никогда не узнаю. Эта вторая встреча оказалась ничуть не менее яркой, чем первая. Теперь, в довершение ко всему, образ дракона сиял флером победителя и героя, человека, который сражается за свободу своей страны и живым щитом встает между темной властью захватчика и жизнью каждого беззащитного жителя островов. Мама с папой научили меня, что сильный должен защищать слабого. Я и сама старалась так поступать, хотя сильной меня пока назвать было сложно. Но я очень хотела стать сильной… Чтобы прожить свою жизнь красиво, чтобы творить добро и чтобы стать достойной Асгеда, не без этого.

Драгоценные секунды нашей второй встречи истаяли слишком стремительно, едва Асгед ступил на землю, его скрыла от моих глаз толпа, жаждущая чествовать победителей. Люди, словно стихия, подхватывали ступивших на берег победителей и увлекали куда-то в глубины города, над которым развеялись тучи и проглянули первые ласковые лучи местного светила.

Я спрыгнула с крыши, помогая себе локтями, пробиралась между людьми, но не смогла найти своего дракона. Боль от этого расставания оказалась ошеломляющей. Всем существом я хотела быть рядом с ним, бесконечно смотреть, наблюдать за каждым шагом, за его поступками. Город готовился праздновать, а я побрела к месту лежки, счастливая и глубоко раненая в самое сердце одновременно. Слишком много эмоций, слишком сильно они бушевали внутри, грозя порвать хрупкую оболочку, которой я являлась, и захлестнуть весь мир.

Мне одиннадцать лет, Асгеду чуть больше двадцати, по меркам драконов он совсем юн, но уже проявил себя так, как многим и за всю жизнь не удается. Как преодолеть разверзшуюся между нами пропасть возраста? Как быть с тем, что он меня даже не знает? Я видела в глазах, смотрящих на него сегодня людей, восхищение, наверное, такое же читалось и в моих глазах. Асгед – сильный, состоявшийся мужчина, знающий чего хочет и куда идет, и я, заблудившаяся в мирах девчонка, слабая и потерянная, увлекшаяся, словно мотылек, бушующим пламенем, ярким и притягательным, но недостижимым. Кажется, руку протяни и вот он, рядом, в одном городе, но далек, как звезда, которой можно лишь изредка любоваться, когда волей судьбы она засияет на чистом небе.