Надо мирить. Тут он готов был поддержать отца Богдана. Вопрос в другом — как? Чтоб еще и не выдать, насколько сам Дмитрий натупил в свое время?

Вот и пытался Дана самого сейчас подтолкнуть к пониманию совершенных ошибок. А там, даст бог, так увлекутся примирением, что об остальном пока не вспомнят.

Хотя сам не мог не думать и не вычислять, кто же их так ненавидит-то, чтоб столько боли доставить?

Прошлое

Его разбудил какой-то шум, похоже, двери хлопнули внизу, кто-то тихо разговаривал, пытаясь приглушить голоса. Родители вернулись. И чувствовалось же, что не хотели шуметь, видно он просто насторожен был.

Ким спала, но и во сне, казалось, выглядела получше, словно ее отпускало, как-то свободней дышала… прям ему в шею. Наверне, во сне уткнулась носом Дану в ямку между плечом и ключицей, и теперь теплое, мягкое дыхание девчонки щекотало кожу, отчего Дан чувствовал себя как-то непривычно хорошо, комфортно и уютно. А Юля, наверное, уже частично вернув себе власть над телом, хоть и спала, еще и высунула руку из-под одеяла, обхватив его, и ногой умудрилась Дану бедра придавить, как-то завернувшись вместе с покрывалом. Потому ему самому, очевидно, было очень даже тепло… чтоб «жарко» не сказать, хотя так и не укрылся же.

Улыбнулся, не задумываясь, прижался губами к ее волосам, только спустя несколько мгновений осознав, что делает, и что его пальцы в ее волосах уже плотно зарылись.

Хм… Надо бы к себе перебираться.

Вообще, выбираться из этого клубка рук и ног не хотелось. А стоило пошевелиться, как и Ким сместилась, ее лицо, чуть сухие, приоткрытые во сне губы, уперлись ему в кадык. Бог весть какая «ласка», да и целиком же непреднамеренная, тем более что малая крепко спит… А его прошибло так, будто тонкие пальцы Юли плотно обхватили ему член, сжав головку, — в паху огонь и моментально стояк… Ни фига себе! Да его так с пубертата не пробивало, кажется! Со сна что ли?

Аж немного неловко стало, в душе какой-то внутренний упрек, словно сам не лучше того мудака, что ее вчера опоил, но и не думал же Дан ничего такого… До вот этой секунды. А сейчас прям накрыло всякими мыслями с головой.

Т-а-ак, стоп. Пора выбираться отсюда: и из ее тонких ручек, и из этой кровати, да и из комнаты «сестрички», пока собственное тело не предало.

Дан осторожно, стараясь не потревожить этот, уже спокойный, сон Юли, передвинул ее руку, даже с каким-то сожалением снимая ладонь со своей груди. Так же осторожно выбрался из-под бедра девчонки, чувствуя себя каким-то эквилибристом: опираясь одной рукой на пол и, практически на весу, вылезая из постели. Бухнулся на пятую точку, ощутимо ушибив копчик. Хмыкнул, представив, как это со стороны выглядело, словно он испугался, что Ким на его «честь» посягает, и как калечный краб из ее постели сдает назад.

Но малую не разбудил вроде. И то счастье. Так же тихо и осторожно пересек комнату и выскочил в коридор, аккуратно притворив дверь за собой.

— Дан?! — и тут все его старания и попытки соблюсти тишину пропали втуне, ибо родители за каким-то х**ом на второй этаж поднялись.

Еще и орать принялись.

— ТИХО! — шикнул он, резко развернувшись, выразительно округлив глаза в сторону отца и мачехи, лица которых выражали шок. У обоих. Блин, что они себе придумали?! — Не будите, человек заслужил отдых.

— Ты что тут делаешь, сын?! — сурово и гневно рявкнул отец, явно проигнорировав его просьбу.

Богдан скривил скептичную мину, демонстрируя свое отношение к такому поведению. Элина, мать Юльки, просто потрясенно пялилась, словно бы застала его, измазанного девственной кровью своей дочери.

Да ну их на фиг!

— Уж точно не то, что вы себе придумали! — с сарказмом огрызнулся Дан, направившись мимо них к лестнице. — Хватит орать. Пошлите вниз. Юльку и так еле откачали, Артур сказал дня два ей покоя дать, а вы посреди ночи разорались.

— Артур приезжал? — отец отступил и поспешил за ним. Врача он знал. — Что у вас случилось? Богдан, елки-палки, я попросил тебя девочку поддержать на соревнованиях! А ты что учудил?!

Элина все еще молчала, но по ее вечно белому лицу пошли красные пятна, и в целом было видно, что она занервничала. Спустилась с ними, но постоянно кидала взгляды вверх, будто хотела рвануть назад, на второй этаж, проверить, что там с ее дочерью. Первое проявление привязанности, которое Дан видел за эти месяцы со стороны мачехи. Хорошо, прям заработала пару баллов в его глазах. Ну или он захотел обмануться.

— Да при чем тут я?! — искренне обиделся, не поняв, с чего отец о нем такое думает. — Я ее выдернул как раз и домой приволок, когда просек, что не так что-то. Выступили они хорошо, Юлька, кстати, если кому-то тут интересно, золотой кубок взяла в сольном танце, — снова ввернул сарказм, намекая, что не так уж они волнуются о судьбе девчонки и том, что в ее жизни происходит. — Да и командой у них первое место. Только ей мудак какой-то что-то подмешал, вероятно, хотел воспользоваться эйфорией… — Дан выразительно глянул исподлобья на родителей, так, чтоб до тех вся полнота ситуации дошла. — Хорошо, я пошел ее поздравлять, а Юля на мне повисла реально, пожаловавшись, что ей х*еново. Ну и я не придурок, понял, что к чему, потащил домой, по дороге ее совсем накрыло, потому и Артура вызвал. Он откапал ее, обещал еще утром заехать, проверить самочувствие, но вроде должно быть нормально…

— Господи! — впервые за все это время подала голос Элина, с явным испугом прижав руки к груди в глубоком вырезе. Та у нее, к слову, имелась. Да и, вообще, фигурой его мачеха не была обижена. Вечернее платье это прекрасно подчеркивало. Теперь, наобнимавшись с Ким, Дан мог с уверенностью заявить, что и малой это все передалось в полной мере. — Я знала! Знала, что не будет добра от этих ужасных танцев! Да что это и за танцы?! Дворовой какой-то стиль! Куда девочке заниматься подобным?! Ее нельзя было туда отпускать! Я чувствовала, что это все обернется только проблемами! Так нет, ее отец специально, чтобы мне досадить, оплачивает занятия! Но теперь — все! Даже он не сможет против такого ужаса ничего возразить! Я прямо сейчас ему это все проясню раз и навсегда!

И Элина, к удивлению Дана, на полном серьезе вытащила телефон и принялась кому-то звонить. Очевидно, своему бывшему… Как казалось Богдану, с этим можно было бы и потерпеть часов до шести утра хотя бы, а не в три ночи устраивать скандал, лучше бы больше тревоги о дочери проявила, чем выяснять, кто больше влияния на ее жизнь должен оказывать. Но кто он, чтобы мешать людям развлекаться?

— Что ж, прости, сын. Был не прав. Зря подумал… — отец как-то смешался, словно ему реально стало неудобно, но и не знал, как теперь вырулить из этой ситуации.

Дан не то чтоб хотел ему данную миссию облегчать. Да ну на фиг! Кем он его считает?!

— Ты что, реально думал, что я что?.. Совращать Юльку полез или что?! — ухмыльнулся он с издевкой, стараясь не вспоминать мысли и ощущения, с которыми проснулся. В состоянии справиться со своей физиологией, в конце концов!

— А ты бы что подумал? — как-то резко ввернул отец. — Ночь, вы одни и ты из ее спальни выходишь. А девочке еще восемнадцати нет и…

— Ну, восемнадцать ей через неделю стукнет, если я правильно помню, — хмыкнул Дан, которого прилично достало отношение отца и готовность поверить в худшее о сыне. — Да и кто сейчас до восемнадцати ждет, да? — съехидничал, действительно обидевшись. — Но хотелось бы больше твоей веры в меня. Хотя… О чем это я? — передернул плечами с горькой насмешкой. — Пойду досплю, что ли.

Развернулся и пошел к себе, уже не дав бате шанса наговорить еще чего-то подобного, под выразительный скандал, который по телефону закатила неизвестному собеседнику Элина. Но Дан особо к претензиям мачехи не прислушивался. Курить захотелось так, что даже затылок заломило.