Но Юля поняла, похоже, и без подробностей.

— Хорошо, я тебя жду, — обняла еще раз сильно, и тут же забралась в его кровать под одеяло, не снимая пижаму, в которой к нему в спальню и заявилась.

— Я быстро, — пообещал Дан, напоследок поцеловав ее в нос, в душе дивясь немного тому, как все легко и просто вдруг стало, как кристально ясно… А он эти месяцы херней страдал.

И пошел в ванную, прихватив домашнюю одежду, краем глаза заметив, что Юлька зевает.

Недолго вроде мылся, но все же немного в горячей воде отмок, по-новому оценив все блага, что имел по жизни, мыслями уже в будущее погрузившись, начав новые планы строить, теперь имея иные ориентиры и цели… А когда вернулся в комнату, обнаружил, что Юлька спокойно себе сопит, укрывшись его одеялом с головой, уткнувшись в его подушку… И Дану это таким верным показалось, настолько правильным! Ну не дебил ли он был, что все это время сам себе и ей какие-то дикие препятствия и ссоры устраивал?! Именно тут она и должна быть! Около него. А еще лучше — на плече у Дана.

Отбросив футболку, которую после душа не успел натянуть, в спортивных брюках забрался к Юльке, в теплую постель, устроил ее голову на своей груди, привыкая к этому, неведомому пока ему, ощущению. И сам не заметил, как уснул, обхватив обеими руками девчонку, вдруг ставшую для Дана самым важным в мире человеком.

Никогда ему еще так приятно просыпаться не было! Разве что тем же утром, когда с Юлькой после отравления уснул… Но там свои нюансы имелись, а сейчас просто нега, ей-богу!

И кстати, с тем парнем же Богдан потолковал. Не сразу, но через пару недель нашел, дождался и… поговорил. Основательно так внушил, чтоб больше и не думал к Юле хоть как-то приближаться или, тем более, что-то ей предлагать. Да и другим девчонкам посоветовал ничего и никуда не подсыпать, а, если не ведется кто, найти посговорчивее.

Санек этот не сразу сознался, но, когда они с Геной над ним нависли с двух сторон с весьма основательными выражениями лиц, и придурок понял, что никто с ним шутки шутить не будет, а надо — и до избиения дело дойдет, струхнул и раскололся. Признался, что просто хотел «расслабить» Ким, а то «вечно серьезная, никому не дает, даже Виталю за нос водит, и ему (Саньку) отказала…».

Этот дебил рассчитывал, что на эйфории после победы и под препаратом у них все «наладится», а Виталику тому же, типа ж другу своему, на минутку, собирался в отмазку сказать, что Ким сама к нему полезла, просто сложилось так, не отнекиваться же ему, если девушка хочет…

А у Богдана перед глазами позеленевшая Юлька, которую выворачивает на обочину… Это он ее в таком состоянии трахать собирался, мудак? «Сама полезла»?!

Какая-то планка в голове, граница рухнула с грохотом…

— Ты ее чуть не убил, подонок хренов! — Дан реально не сдержался, полез драться, засадив под глазом приличный синяк пацану. Вторым кулаком в солнечное сплетение…

Третий раз ударить не успел. Его Генка удержал, оттянул от скукожившегося придурка. А то и убил бы, кажется… Не помнил Богдан, когда бы его так сильно пронимало. Аж в глазах потемнело и всякие доводы выдуло из мозгов, как металлом что-то в пустом черепе гремит, требуя расправы! И без разницы уже, что у них ни доказательств на руках, по факту, нет, нифига, с чем можно куда-то идти. А Санек этот тоже не из простой семьи, замнут, договорятся…

Короче, выжил гад, но внушение получил. И, как надеялся Дан, хоть немного свой сексуальный пыл подрастерял…Хотя лучше б импотентом стал, вот правда!

Юльке он об этом не говорил, понятное дело, они же то ссорились, то разговаривать пытались, не было времени еще и мудака того вспоминать. Да и она на танцы больше не ходила, вроде как повода нет обсуждать. А хвастаться таким Дан не горел желанием, не для того разбирался, чтоб перед ней рисоваться.

Но сейчас об этом думать вообще не хотелось! И ситуация такая, что с какой стороны выгребать — непонятно, и напряг по всем фронтам, а Дан как под кайфом! Тепло в груди такое, что не передать никакими словами! А в голове жарко и как-то так хорошо, будто точно выпил… Блин, эйфория как от выигрыша в гонке! Весь напряг последних двух дней не таким сложным и тяжелым сейчас казался, все предстоящее выглядело вполне достижимым, когда Юлька на его плече спала… Вот никогда бы подумать и представить он не смог, что в человеке, который рядом с тобой, в девчонке, нежданно ставшей такой близкой и нужной, столько смысла и сути сконцентрироваться может!

Ведь всю свою жизнь и будущее готов был теперь вокруг нее и ради нее развивать и строить! И такой стимул бешеный внезапно! Не авария даже, не то, что ему теперь платить за лечение, свою ответственность нести. И не то вялое желание просто самостоятельно на ноги стать, что исподволь точило последние годы… И близко это все не стояло с той мотивацией, которой Юлька вдруг для него стала! Блин! Совершенно серьезно готов горы свернуть для этой девчонки, что угодно сделать, лишь бы и дальше с ним была, чтоб Дан вот так ее тепло ощущал… Лишь бы не предала…

Но эту мысль Дан тут же отбросил — Юлька не предаст. Не такая же… Она не Марина, которую Генка, кстати, за эти два дня расколол, пока Дан выгребал последствия и в следственном изоляторе сидел. Попросил друга проверить то, что Юля кричала, хоть и в запале, испугавшись после аварии за него. Да и самого же терзали сомнения после всех слов, и как мозгами пораскинул, на что времени было с лихвой. И друг разобрался.

Дан не знал, как Гена наехал на Марину, чем придавил, но вчера вечером позвонил и рассказал, что эта стерва, таки верно оценив посыл Богдана о близящемся расставании, решила и ему отомстить, и в глазах Женьки себе балов набрать, может, с той стороны что-то обломится. Сама она ничего с машиной Богдана не делала, но удачно отвлекла перед гонкой (и ведь, дебил, сам ей возможность дал, решив, что «напоследок»…). Сейчас Дан просто понять не мог, как надеялся тягу к Юле другой женщиной заменить? Зачем, главное? Да и не сработало же, по итогу, вон, кто тихо сопит у него под боком, дразня сонным дыханием.

Улыбнулся, осторожно и нежно прижавшись губами к ее виску. Тело горело, не спрятать! Захотел Юльку внезапно с такой силой, что дыхание в груди сперло, в животе раскаленный ком… Но, одновременно с этим, совсем будить ее не хочет! И дикое желание защитить право этой девчонки на отдых… Его привилегия теперь, позаботиться о ней…

Чуть иначе повернувшись на бок, обхватил Юльку двумя руками, подгребая под себя больше. Она вздохнула, сморщила нос, уткнувшись губами в его татуировку на груди, но не проснулась. Наоборот, казалось, довольная заснула крепче.

А Дан уже не хотел спать, все думал.

Еще, конечно, надо будет разобраться и выяснить, как Жека провернул все, и у него в машине что напортачил. Авто забрали на штрафплощадку поначалу, но раз против Дана дела не будет, то никто там и не копался, наверное. Надо будет своим знакомым механикам отогнать, чтоб посмотрели и разобрались. Да и «отблагодарить» и вечного соперника по гонкам, и эту мстительную стерву, решившую ему напоследок так нагадить, надо бы. Ведь Дан не собирался Марину тупо кидать, по-человечески думал… И в вечной любви ей никогда не клялся, честно все с его стороны было, ну а что там сама Марина себе воображала и рассчитывала — не его вина, не обещал «рай земной». И ведь еще и предала.

Юлька под его боком снова сладко вздохнула, вообще от всего другого отвлекая! Обхватила Дана поперек груди так, что ее рука с татушкой, поверх его такого же рисунка устроилась, смешиваясь линиями.

А вот ей хотелось не просто пообещать горы золотые и звезду с неба, но и достать это все, к ногам бросить за то, что, несмотря на скандалы и ссоры, на тупые непонятки, за него горой встала, первая на помощь бросилась! Он помнил, кто к перевернутой машине первым подбежал, надрывно крича его имя и ни на кого внимания не обращая. И как она ему кровь остановить пыталась своим дурацким компрессом из снега… Малая его… Его маленький феникс, горячий, обжигающий…