— Чего ты хочешь, глупышка? — язвительно интересуется он.

— Нравишься ты мне, — нагло вру. А потом пристегиваюсь, тем самым давая понять, что покидать салон не собираюсь. Хотя пожелай он меня вытащить, едва ли я смогла бы оказать ему достойное сопротивление.

Из его груди вырывается тихий, скрипучий смех.

— Ты хоть знаешь, кто я, девочка? — Я молчу, до боли вцепившись пальцами в бедра. — Тебе мама с папой не говорили, что нельзя садиться в машину к незнакомым дяденькам, — назидательно произносит он.

— Я не помню своих родителей, меня воспитывали в детдоме, так что таких указаний я не слышала, — сухо отвечаю я.

Змей больше не удостаивает меня вниманием, молча выруливая с парковки. Он спокойно ведет авто, лишь изредка поглядывая на меня.

— Куда тебя отвезти? — спрашивает, наконец.

— К тебе домой.

— Послушай, предупреждаю в последний раз: я плохой человек. Не связывайся со мной — пожалеешь.

— Не страшно, — дерзко заявляю, глядя ему в глаза.

Он лишь ухмыляется и начинает нервно поигрывать во рту языком, выпуская его наружу, точно змей.

— Ну хорошо, я люблю веселье. Если ты не скучная, поиграю с тобой.

— Поиграешь?

— Ну да. «Пять действий» называется.

— Интригующее название, — подняв брови и прочистив горло, замечаю я.

— Ну что? Слабо?

— Только давай…

— А вот давай без давай! Пять действий, абсолютно любых. Отказ не принимается. Либо соглашаешься, либо проваливаешь из машины. — Он резко нажимает на тормоз и останавливается посреди дороги. Я немного теряюсь. — Ты мне еще желание торчишь, не забывай. Боров любит меня радовать, — усмехается он. — Так что я хочу сыграть с тобой в «Пять действий». Карточный долг — долг чести. Особенно… как ты там себя назвала… порядочная девушка? — Не давая мне ответить, продолжает: — Ну да, такая порядочная, что запрыгнула в машину к опасному незнакомцу, — фыркает он.

— Ладно, играем, — принимаю я вызов, гордо вскидывая голову.

Его губы искривляет широкая, пугающая улыбка, а в глазах вспыхивает азарт. Соломон тормозит у ювелирного магазина. На красиво оформленной витрине разложены различные изделия из золота и драгоценных камней.

— Почему мы остановились?

— Твое первое действие — достать мне, вооон то колье. — И он указывает пальцем на украшение, стоящее, наверное, целое состояние.

— Ты больной? Как я это сделаю? У меня нет таких денег!

— А ты и не должна его покупать. Думай, девочка, время пошло.

— Время?

— Да, на принятие решения дается пять минут. Если не укладываешься — игре конец, и лучше тебе не знать, что ждет проигравшего.

Его слова звучат как угроза. Ненормальный! Он заставляет меня нарушить закон, пойти на преступление! Хотя чему я удивляюсь? Разве от бандита можно ожидать чего-то другого? Чтобы он попросил меня достать котенка с дерева или помочь старушке перейти через дорогу? Я усмехаюсь. Так. Если я действую от лица полиции, значит, они с этим разберутся. Колье я верну, и все встанет на свои места.

— Струсила?

— Не дождешься! — недовольно шиплю сквозь зубы и выбираюсь из салона.

Подхожу к витрине и смотрю на колье, осознавая, что единственная возможность достать его — это разбить витрину. Разворачиваюсь и возвращаюсь к машине.

— У тебя есть что-нибудь тяжелое? — спрашиваю, склонившись к Соломону. Он окидывает наглым взглядом мою грудь, но я щелкаю пальцами перед его носом. — Ты слышал мой вопрос?

— Держи. — Он просовывает мне в окно пистолет. Я недоверчиво смотрю на оружие, но все же беру его в руки. Меня всю трясет, зубы стучат. И холод тут не при чем. Умница и отличница обворовывает ювелирный магазин — такая вот ирония судьбы! — Долго стоять будешь? Осталась минута, — торопит меня змей.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а затем размахиваюсь рукой с пистолетом и с силой ударяю по витрине. Вой сигнализации и звон бьющегося стекла быстро выводят меня из оцепенения. Схватив колье, я бросаюсь к машине и запрыгиваю на сиденье. Соломон вдавливает в пол педаль газа, и мы вылетаем на дорогу. Он выглядит явно довольным. На лице играет злорадная улыбка. А я сижу, словно окаменела, не в силах даже дышать. Замерла, как ледяная скульптура, сжимая в одной руке колье, а во второй — окровавленный пистолет.

— Блядь, ты сильно порезалась!

И только тут я замечаю, что у меня окровавлено запястье, и алая жидкость капает прямо на платье. От вида собственной крови мне становится дурно.

— На, приложи и плотно прижми. — Не останавливая авто, Соломон стягивает футболку и бросает ее мне в лицо. Терпкий, сладкий запах мускуса вперемешку с табачным дымом ударяет мне в нос, и я ощущаю головокружение. Все происходит как в тумане, я ничего не слышу, ничего не вижу, лишь медленно вдыхаю мужской запах. — Оглохла? Приложи к ране, как можно сильнее прижми и приподними руку вверх! — рявкает на меня змей.

Он еще что-то шипит себе под нос, нервно жестикулируя, но я нахожусь в шоке, поэтому слабо воспринимаю действительность. Мои мысли заняты тем, что я совершила преступление. Идиотка! Нажила себе еще одну проблему. Теперь нужно поговорить с Яном, и как можно скорее.

— Выходи!

От властного тона бандита мне становится холодно. Я послушно выполняю указание. Порез действительно сильный. Кровь медленно струится по руке, пропитывая и окончательно портя платье. А я переживаю лишь о том, что скажу Яну, ведь оно, наверное, стоило немало.

Меня штормит, ноги ватные, и я прилагаю массу усилий, чтобы устоять на шпильках. Громко выругавшись, Соломон подхватывает меня на руки. От слабости во всем теле я не могу больше держать голову и склоняю ее к крепкому мужскому плечу.

— Ты большой и мускулистый, как Кинг Конг, — бормочу ему на ухо. Я несу какой-то бред, наверное, это из-за предобморочного состояния.

— Заткнись! — огрызается он.

Перед глазами все плывет, и я не понимаю, куда Соломон меня тащит. Улавливаю лишь мужские голоса, мат и грубую перебранку.

Резкий запах нашатырного спирта приводит меня в чувство, и я вижу, что над моей раной колдует нерусский мужчина лет сорока на вид.

— Выпей. — Он протягивает мне кружку с горячим и ароматным содержимым.

Травяная настойка оказывается приятной на вкус, а нежный запах мелиссы с легкими лимонными нотками разливается по телу успокаивающей волной. Я расслабляюсь.

— Готово, маленькая бандитка! — Его теплый хрипловатый голос обволакивает, как мягкое одеяло. — Мой тебе совет: не связывайся с этим остолопом.

— Заткнись, Тиран! — сердито роняет Соломон.

— Послушай, повезло, что осколки не задели крупные сосуды, иначе одной обработкой и наложением повязки не обошлось бы, — грубо отвечает мой спаситель. Надо же, он явно не боится змея. — А тебе, девочка, повезло, что порезалась стеклом. Будь это рваная рана, заживала бы дольше, а так края гладкие, и через недельку-другую будешь, как новенькая. — Он нежно гладит меня по плечу.

— Я вообще не ожидал, что она это сделает, дура безбашенная!

— Соломон, ты знаешь правила моего дома! Никаких оскорблений в сторону женщин! — рычит врач. Наконец-то! Вот и дождалась настоящего принца! — Извинись, — уже мягче произносит Тиран.

— Извиниться? Ты из ума выжил? Заканчивай нянчиться, отвезу домой эту ненормальную! Увязалась на мою голову!

Соломон хватает меня под руку и волочет к выходу. Тиран лишь осуждающе качает головой. Я не успеваю шевелить ногами, чтобы приноровиться к мужским шагам, к тому же мешают длинный подол и высокие каблуки. Разумеется, я спотыкаюсь и теряю равновесие, но крепкая жилистая рука не дает мне упасть.

— Ты можешь не тащить меня, как вещь? Мне неудобно в этом платье бежать за тобой!

Упираясь одной рукой ему в грудь, я высвобождаюсь из хватки. В то же мгновение Соломон опускается на колено и, одним движением оборвав подол платья, отбрасывает его в сторону.