— Не расстраивайся. Это не ты слабак, а я очень сильна, — самодовольная Ханна задрала нос.

Сияя, как начищенный, медный чайник.

— И когда же ты успела стать такой… сильной, — полушутливо поинтересовался.

— Я всегда такой была. Меня брат хорошо натренировал, — заулыбалась девушка.

— И кто у тебя брат?

— Ты его не знаешь, — обошла эту тему стороной.

«Да неужели?» — так и хотелось съязвить.

Ох я ей это потом припомню. Ханна у меня будет, как помидор. Такая же круглая, красная и податливая. Лишь бы я молчал.

— Если не знал, — сестра продолжила разливаться соловьём, загоняя меня в ещё более щекотливую ситуацию, — то я состою в команде Рыцари Кембриджа. Я там учусь. На первом курсе. А ты где учишься? — приняла меня за студента.

— Нигде. Я здесь в командировке. Работаю финансовым консультантом в фирме «Йоханссон из Крогесхейма».

— О, круто, — впечатлилась сестра, мысленно накинув мне ещё пару лет к возрасту. — Наверное, много зарабатываешь.

— Тебе хватит, — сухо отметил.

— Что? — не расслышала Ханна, удивлённо моргнув.

— Говорю, мне хватает, — повторил с другой интонацией.

Теперь уже Маргарет удивлённо моргнула. В её глазах, на мгновение, промелькнула тень сомнений и подозрений. Она вот уже минут пять задумчиво разглядывала мой пояс силового снаряжения. Затем Ханна плавно перевела тему на то, откуда я приехал? Пришлось рассказать о красотах северной Норвегии. О том, как там хорошо. Пропуская собачий холод, пасмурное небо, ледяное море, однообразные пейзажи, дорогие фрукты и дрянное местное пиво. А ещё, волевых, уверенных в себе, свободолюбивых норвежских женщин. Которые терпеть не могут, когда их принижают или недооценивают. Способных самим решать, когда муж будет сидеть с детьми дома, моя посуду и стирая бельё, пока они на работе.

В ответ Ханна тоже многое о себе… соврала. Столь же искусно приукрашивая достоинства и забывая о недостатках. В отличие от Маргарет, предпочитающей больше слушать и меньше говорить. От продолжения общения на тему, кто кого качественнее обведёт вокруг мизинца, нас отвлекла компания из трёх парней. Сказал бы им спасибо, потом, если бы они повели себя по-другому.

— Привет, девчонки. Не против, если мы украдём вас у этого скучного сморчка? Хотите потусоваться с, по-настоящему, крутыми парнями? Которые знают больше, чем, — «Две сосны, три камня, речка, вот и весь моя земля», — спародировал скандинавский акцент, специально коверкая слова, чтобы выставить меня недалёким идиотом.

Широко улыбнувшись, демонстрируя идеально белые, красивые зубы, предводитель этой троицы англичан завлекающе поиграл впечатляющими грудными мускулами.

— Отвали, придурок, — грубо рыкнула Ханна, чуть повернув голову.

Тут же испугавшись, что произвела на меня плохое впечатление, мысленно желая растерзать недоумков, поспешила исправить ситуацию.

— Ребята, извините. Не видите, мы заняты? Подходите как-нибудь в другой раз, — фальшиво улыбнувшись, вежливо отклонила просьбу о знакомстве.

Строя из себя скромную, беззащитную леди. Парни, смерив меня оценивающими взглядами, признавать поражение не захотели. Им было скучно. Избыточная энергия требовала выхода. Гормон играл. Эти жеребцы чувствовали себя здесь королями тренажёрного зала. Поэтому ревниво отнеслись к успехам какого-то залётного, северного гуся. Это место предназначалось для проявления силы, вот они её и решили показать. Начав меня задирать. Интересоваться, как давно я прячусь за женские юбки? Не против ли помериться… хоть чем-нибудь. Отчего заржали, как кони. Посчитав эту шутку остроумной.

То, как они посматривали на мою сестру и моё сокровище, да и на что намекали, заслуживало самого сурового наказания. Однако, что мог позволить себе Эрик, не мог Уве. В плане поведения и, вроде как, возраста. Кроме того, я должен подавать сестре хорошие примеры для подражания. Доказать, что я повзрослел и поумнел. Хотя бы частично.

Стойко, с недрогнувшим лицом выслушал их нападки. Убедившись, что намерения ребят более чем очевидны всем присутствующим, пока Маргарет незаметно сдерживала порывы Ханны дать в зубы самому горластому, с достоинством довёл до их сведения.

— Джентльмены. Если вы не заметили, то я имею честь быть рыцарем Норвежской короны и состоять в ордене Королевы Катарины. Оскорбляя меня, вы оскорбляете и их, что недопустимо. Как и то, что вы задеваете честь этих прекрасных леди, усомнившись в их праве сделать собственный выбор, с кем и куда идти. Если меня не подводит зрение, то перед нами два кавалериста и оруженосец.

Они только сейчас обратили внимание на маленькую бляху значка, закреплённого на моём поясе силового снаряжения. Тоже мне, наблюдательность уровня — Индеец. Они меня что, на кулачный бой собирались вызвать? Где трое на одного в раздевалке или туалете? Совсем идиоты?

— Следуя кодексу…, — по памяти перечислил им нужные параграфы, — я могу расценить это, как достаточный повод для вызова на поединок чести. В порядке очерёдности. Кроме того, как воспитанные молодые люди, вы разве не должны были представиться первыми? И потрудиться сообщить, где работаете или учитесь. Чтобы я знал, с кого требовать компенсацию, а также, чтобы мой орден впоследствии направил туда официальный запрос. Попросив разъяснить, выражаете ли вы сейчас свою личную точку зрения или позицию этой организации. С принятием соответствующих выводов, после получения ответа.

Уверенным тоном, невозмутимо обозначил последствия их действий. Таким образом, я освобождал себя от ответственности, если с ними на этих поединках что-нибудь случится. Понятно, что убивать идиотов за глупые высказывания уже давно не принято, мягко говоря, но проучить их следовало. Что будет воспринято обществом в положительном ключе. Как часть воспитательного процесса. Кроме того, они были предупреждены, что если со мной что-нибудь случится, особенно вне рамок законов и кодекса, то с них сурово спросят мои собратья рыцари. Чтобы сохранить репутацию всего ордена. А то будет казаться, что всякая шваль может безнаказанно вытирать о нас ноги. И всё это будет сделано по закону, который не только защищает простых людей от произвола одарённых, но и нас от них. Иначе бы система сдержек и противовесов давно уже развалилась.

Потеряв былой запал, парни попытались развести меня на «слабо», чтобы обойтись без посторонних и ненужных им церемоний. Уже совершенно не горя желанием выходить на арену. Ещё бы, после того как узнали о моём рыцарском ранге. В итоге свести всё к словесной перепалке, с последующим её сворачиванием и отступлением, спасая свою гордость. Сохраняя лицо перед дамами. Которые и сами могли свернуть их в бараний рог. О чём те ещё не знали, поскольку девушки не украсили свои пояса ранговыми значками, желая сохранить это в тайне, чтобы спокойно ходить в клуб. Избавив себя от внимания назойливых поклонников или других посетителей.

Когда парни нас покидали, многозначительно посмотрев на Брину, стоявшую неподалёку, контролирующую обстановку, намекающее кивнул ей в их сторону. Пусть проводит. Присмотрит, чтобы детишки больше не шалили. Если что, приструнит. Нежно. Несколько раз. Чтобы знали, как приставать к этим леди. Если же они окажутся вменяемыми парнями, осознавшими свои недостатки, пусть идут с миром.

«По миру», — мстительно пожелал внутренний демон, появившийся у левого плеча в облике маленького, безобидного гоблина. С ложкой в руках. «Не трогай их», — сурово пригрозила крохотная, миленькая фея со стрекозиными крылышками, в зелёном платьице, появившаяся в противовес ему у моего правого плеча. С ангельским, детским личиком Марты. «Я сама объясню этим плохим мальчикам, что так поступать нехорошо.» «Не понял. А топор-то тебе зачем? И как ты его только удерживаешь на весу? Он же больше тебя в три раза», — а вот это уже подумал я, усилием воли рассеивая этот театр воображаемого абсурда. И что моё подсознание хотело этим сказать?

После ухода парней, мы ещё некоторое время поговорили, прежде чем я попрощался, сославшись на занятость. Отказавшись от предложения Ханны сходить в кафе. Перекусить в более удобной и приятной обстановке. Похоже, они меня всё-таки не узнали. Маргарет нашла моё силовое снаряжение подозрительно знакомым, но и только. Одного этого было мало.