— Что такое?

— Офсайд. Я точно видел.

— Мне так не показалось.

— Честное слово.

— Правда?

— Честное слово.

Правда? Правда?

Толпа. Толпа бормочет. Толпа ропщет. Толпа ждет, когда игра начнется. Только и ждет, чтобы разразиться бранью. Вот для чего я здесь. Принимаю всю эту брань на себя. Если бы не я, возможно, им было бы не на кого проораться. Возможно, они стали бы лупить своих жен, мужей, детей, лабрадоров. Стали бы грабить, насиловать, убивать. Вполне вероятно. Как-то раз я слышал — может, от моей жены, когда она еще разговаривала, — как один сумасшедший…

Разве это орда?.. Руководи игрой… Какая это орда, это всего лишь селение — орды гораздо больше… Волны не знают границ, волны знают лишь собственную волнистость… Они слишком большие для здешних мест… Знают ли волны, когда им время нахлынуть… Представляете, если бы все эти катастрофы, надвигаясь, подавали голоса, как бы они звучали?.. Потому, что это селение маленькое и исчезающее… Какой голос у горы? В смысле, если бы она что-то сказала, как бы это звучало? Бегом, бегом… Газ, лед, смрад; что бы они сказали, если бы замыслили злодейство сообща?.. Чего они хотят, те две?.. Земля размыта… Те две зловещие девицы… Вставай, вставай с земли… Вставай с постели, иди, иди снова… Все сходит на нет… Всегда что-нибудь — не бывает, чтобы ничего… Всегда что-нибудь является за тобой… Или если бы у оползней были голоса… А потом все прекращается…

Но сейчас еще не время.

А сколько времени?

Я смотрю на часы.

Свисток.

Перерыв.

Голос катастрофы-3

Одиннадцатый думал, что идея хороша, но она оказалась полным дерьмом. Такое часто случается в политике. Такое часто случается в любой области, в любой недозрелой дисциплине.

Год был 2030. «Современная Атлантида! Великолепная идея!» Человеческое сообщество, живущее под водой или по крайней мере у самой поверхности. Были изготовлены огромные спиральные трубки (стоимостью по три миллиарда за каждую), присоединяющие к океанскому дну водонепроницаемые сферы (в этих сферах и должны были жить люди).

Предполагалось, что рабочие смогут спускаться по спиралям на морское дно, чтобы добывать редкоземельные металлы (на суше их месторождения понемногу истощались, а это возможный источник альтернативной энергии), а энергию станут генерировать микробиологические фабрики, производящие метан. Великолепно.

Предполагалось, что в сферах хватит места по крайней мере на пять тысяч человек. В плохую погоду эти жилища будут опускаться на глубину, а в солнечную — снова подниматься, вбирая свет и тепло (внутри сфер собирались установить солнечные батареи, также генерирующие энергию). Великолепно.

Отличный способ объявить о возрождении страны, отличный способ сказать всему миру: посмотрите, на что мы способны! У нас есть мыслители, которые в состоянии заглянуть в будущее, у нас есть знания и умения, позволяющие претворить в жизнь их наработки, и скоро, скоро города в океане станут столь же обычными, как и города на суше.

Все это основывалось на допущении, что океанское дно устойчиво и неподвижно, хотя всем хорошо было известно: формирующие его плиты то и дело перемещаются. Ну разве это не вопиющая глупость? Одиннадцатый (или то был Девятый или Десятый?) пытался вписать себя в славные анналы истории некогда славной нации, которая могла бы (если чуточку повезет) сделаться славной снова.

Но у плит были другие идеи. Плиты не умеют говорить (и с этим согласится любой трезвый ум), но обладай они даром речи, что бы они сказали?

«Мы здесь давным-давно, и мы любим сдвигаться, о да, мы любим сдвигаться. Едва вы подумаете, что мы твердо стоим на месте, как мы опять трогаемся, тремся друг о друга, как в старые добрые времена, литосфера оживает и ходит ходуном, о да, ведь мы любим сдвигаться, о да.

Морское дно сползает со спредингового хребта[21], мы шатаемся и проседаем, и даже солнце и луна подыгрывают нам.

Стало быть, вы решили застроить океанское дно, да? Что за безрассудство! Думаете, мы можем просто замереть и больше не шевелиться? Ну уж нет! Мы любим сдвигаться, и едва вы решите, что мы спокойны и безмолвны, как мы решаем снова прийти в движение. Ай-ай-ай, когда же вы это усвоите?»

Море смывает дерьмо и оно распадается на крохотные кусочки, плавающие по волнам; некоторые из них попадают на илистое дно и там остаются. Минует какое-то время, и морское дно снова содрогнется, волны снова ринутся на землю, а люди, в виде крохотных частиц жалкого дерьма, снова вернутся домой.

Дерьмо. Снова и снова.

Я должен был догадаться. Монстра в дверях. Кипит от ярости. Пытается говорить сдержанно, но не получается. Вены у него на висках вздуваются, как будто под кожу ему вживили тонких пульсирующих червячков. Счет один-ноль, его команда проигрывает. К тому же я не засчитал гол из офсайда — боковой арбитр, правда, замешкался поднять флаг, но окончательное решение принял я и, думаю, был прав.

— Паршивый вы арбитр! Никудышный!

Мордовороты стоят у дверей, настороже. Хиде и Такэси тоже в раздевалке, но нимало не обеспокоены, по всей видимости, исполнили свои роли без нареканий. Ими Монстра вполне доволен. Все они заодно. Все они участники этого заговора, этой сделки, как хочешь называй. Вот грех. Можно подумать, я не знал!

Разумеется, я не отвечаю, и это злит его еще сильнее. Я даже не смотрю ему в лицо. Зачем утруждаться? Я знаю, какое уродство там увижу. Я просто соскребаю грязь с шипастых подошв старым тупым ножом, который здесь уже целую вечность, а раньше лежал на какой-нибудь кухне; наверное, его принесло сюда наводнением, и теперь у него совсем другая работа. Пожалуй, и я бы мог найти новую работу, новую цель, заняться чем-нибудь получше. Я всегда мог перебраться куда-нибудь, где светлее и теплее, и найти там работу, разве нет? Собирать плоды с тяжелых ветвей. Говорят, где-то еще светит солнце. Какой смысл оставаться здесь? Моя дочь сгинула. Жена, в сущности, тоже. Какой смысл все это продолжать? Уверен, отыщется другой идиот, чтобы судействовать на этих играх. Нужно только предложить какую-нибудь плату. Охотники наверняка найдутся. Ничего сложного. Просто будь справедливым. И поддерживай порядок. Ничего сложного, правда?

— Вы меня слушаете? Вы знаете, что произошло? В этой игре замешаны большие деньги!

Мне все равно. Моя дочь сгинула.

Свисток… Началось… Хаос… Надо поддерживать порядок, всеобщий порядок, линии и границы… Если не свистеть… Если бы все в жизни было таким ясным и простым — провести черту, которую нельзя переступать… Майя… Почему я всегда хочу переступить эту черту… Мяч над штангой… Роскошная Майина задница… Чего бы я не дал, что дали бы вы?.. Шанс упущен — Монстра будет в ярости, те двое по бокам не сводят с меня глаз; смотрите-ка, ждут, чтобы я уступил… Почему они приходят по двое… злобные парочки… Неужели я рассыплюсь, лопну, он разломает меня надвое… И те две девицы — чего они хотят?.. Монстра отнюдь не в восторге: краем глаза вижу, как он разгневан… Он словно гной, будто инфекция… У Асами прекрасные глаза, но я их больше не вижу, они закрыты… У Томбо — Томохиро, Томохиро Немото — огромные глаза, как у насекомого… Гвалт на площадке… Ну и что, могло быть хуже… Моя дочь сгинула, мой слух, мой слух с тех пор испортился… Майя… Сотрясение воздуха… Майин зад, есть ли в мире что-нибудь столь же совершенное?.. Марина тоже прекрасна, но теперь у нее появился член… Мои ноги утомились, мой рассудок утомился… Почем мне было знать, есть у нее или нету… Не отвлекайся!.. Она по-прежнему прекрасна?.. Никто из нас не совершенен… Рассудок утомился — слишком много мыслей; возможно, Асами права: сломаться, лежать в постели, послать все к черту… Какой смысл вставать?.. Груда, живая груда… Свисток, нарушение… Груда, груда… Будь что будет… Очередной шанс упущен — мяч пролетает над перекладиной… Сегодня сильный ветер… Монстра встает на ноги, будет штрафной удар… Мариса, я недостойный мужчина!.. Почему ее еще не забрали?.. Я ее заберу, почему… Жены у меня нет, нет… Не отвлекайся… У меня есть жена… Что я делаю?.. Бегом, бегом, руководи игрой: туда-сюда по полю… Тридцать… Кто ты?.. Уже не молод, но и не стар, просто застрял… Эта груда… Страна умирает: Одиннадцатый, Двенадцатый, Тринадцатый — что дальше?.. Страной станет руководить очередной идиот… Волны и волки, глаза Асами спрятаны… Нужно удержаться… Еще свисток, опусти локти, мальчик… Все равно я женат… груда… «Впал бы в восхитительное, грандиозное безумие»[22] — читал это, отцовские ссылки для скачивания… Кафка, причудливые мгновения… Нет, не отвлекайся… Я сказал «нет» — не нужно больше читать, те дни прошли; у кого было время на все это… Бесполезно… Не свожу глаз с толпы, желтые крики: сейчас они меня проклинают… Я стал учителем физкультуры… Бегом, бегом, руководи игрой… Уставились мне в затылок… Томбо… стрекоза… насекомое… Желтые крики… они проклинают… Где твои глаза, арбитр?.. Не видишь, что происходит?.. Видеть нужно всегда… вокруг меня повсюду… Моя дочь сгинула… Грязная игра; они тебя никогда не отпустят, те дикие собаки… мертвая хватка… питбультерьеры! Только что вспомнил, как они называются… Причудливые мгновения… Всегда чего-то требуют — прислушайся к крикам: они раздаются из толпы или у меня в голове?.. Не отвлекайся… бегом, бегом, руководи игрой, еще не желтая карточка, но дело грязное… Мой слух больше не… по вечерам я скитаюсь… За всем этим тоже смотри!.. Дочь Асами сгинула… угловой… непутевая моя плоть и кровь… Бегом, бегом, руководи игрой: прекратить возню в штрафной… Утром Асами спросит меня, что я хочу вечером на ужин… отличная кухарка, но откуда мне знать, чего я захочу позже… Не отвлекайся… Знаю только, чего хочу сейчас… я человек, моя плоть глупа… Майина задница… Опять свисток, штрафной удар, наметить линию… Асами смотрит на меня… Взгляни на часы… От всех нас чего-то требуют… Стон, пот капает на траву с моего лба… «Все стихии и поступки оказываются в сговоре, чтобы ранить тебя…»[23] Чоран был… что?.. Любимец моего отца, у него были свои плюсы — у каждого, у каждого человека есть свои плюсы… Я человек… Не отвлекайся… «Я и есть болезнь»…[24] Шаббат… притвориться мертвым… Не знаю… бесполезно… Я недостойный мужчина, не могу помочь сам себе… Наблюдай, оставайся, попробуй найти какой-нибудь порядок… Все хорошо… ну все… Две дополнительные минуты истекли, свисток… Игра окончена…