Подсолнуховые поля закончились, уступив место зелёным лугам. Мартин так увлёкся письмом, что не заметил, как настал полдень. Он рассказал обо всём, что с ним произошло, начиная с того момента, как он очнулся в пустыне и заканчивая подарком Са-Джу. Закрывая дневник, юноша почувствовал облегчение – теперь уж, если память опять его подведёт – он сможет её восстановить.

В его купе так никто и не сел и поначалу юноша был этому даже рад, но к середине поездки начал испытывать странное тягучее чувство. Пейзажи за окном стали какими-то однообразными и уже не приковывали к себе взгляд так, как в начале.

«Кто я?..»

«Куда направляюсь?»

«Кто меня ждёт?..»

Мартину вдруг захотелось, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась. Ведь здесь так спокойно…

Под конец пути в купе села женщина средних лет – худая, с немного растрепанной причёской и тревожным взглядом. За всю поездку она, как и Мартин, не проронила ни слова. Она вышла на предпоследней станции. В полудрёме парень расслышал название станции – «Свет».

Следующая остановка должна была быть конечной и когда парорельс начал сбавлять ход, все пассажиры, включая юношу, выстроились в ряд по направлению к выходу. Некоторые из них перешёптывались и Мартин невольно подслушал:

– Вы видели её?..

– Бедняжка, должно быть не местная…

– А я бы не рискнула сидеть в одном вагоне с… – завидев Мартина, произносившая это женщина испуганно попятилась и устремилась обратно вглубь состава.

Стоявший рядом пожилой мужчина на это лишь усмехнулся и вполголоса обратился к юноше:

– Не обращай внимания…

Парень хотел было спросить, что имела в виду та женщина, но парорельс начал громко гудеть и весь вагон затрясся.

– Прибыли! – радостно крикнул кто-то.

Когда тряска закончилась, люди принялись активно пробираться к выходу и пожилой мужчина пропал из поля зрения, а вместе с ним и мысли о произошедшем. Их сменили другие:

«Теперь уже совсем близко…» – подумал Мартин и спрыгнул вниз на платформу.

Очутившись на станции «Пути», он понял, почему её так назвали – на это намекали многочисленные разноцветные указатели с названиями и номерами платформ, от которых отбывали дирижабли.

Одна из табличек сразу же бросалась в глаза: «Мерид – платформа №7» – гласили большие оранжевые буквы.

Со всех сторон станции можно было увидеть, как причаливали и отправлялись в путь воздухоплавы самых разных размеров – от грузовых гигантов, до более компактных пассажирских моделей.

Мартин невольно просиял – в Гринстоуне дирижабли были редкостью. По большей части они служили для государственных и реже для экономических целей (автономии этому городу было не занимать).

Ещё пятилетним мальчишкой он любил наблюдать, как безмятежно «пузатые рыбки» проплывают по небу, и представлял, что они питаются облаками. Отец тогда от души посмеялся, услышав это.

Пройдя на свою платформу и купив билет в кассе, Мартин сумел в полной мере оценить всю конструкцию воздухоплава, об устройстве которого когда-то читал в отцовских книгах: ткань, что обтягивала огромный металлический каркас, была покрыта смолой ветвистых деревьев, отчего красиво бликовала на свету, словно рыбья чешуя.

И хотя маленький Мартин в свои пять лет не мог знать принципов аэродинамики, его догадка о том, что «рыбка» питается облаками, можно сказать, была верна: баллоны внутри дирижабля заполнялись ви́тием6.

Отстояв длинную очередь и поднявшись по шасси, Мартин проследовал в пассажирскую гондолу и занял свободное место.

Подумать только, ещё немного и он окажется в Мериде…(!)

Уже через несколько минут все места были заняты, и громкий звонок предупредил о начале взлёта. Послышался шум мотора, и дирижабль начал плавно подниматься в воздух, оставляя под собой одинокую пустую площадку.

Предвкушая интересные виды, Мартин, как и другие пассажиры, прильнул к иллюминатору. Станция теперь казалась совсем маленькой: игрушечная железная дорога, игрушечный воздухоплавательный порт…

– Зря вы надеетесь там что-то разглядеть…

Мартин повернулся. Слова исходили от человека, сидевшего в соседнем ряду. Строгий костюм, маленькие круглые очки, аккуратная бородка и витиеватая изысканная трость с золочёным орнаментом, выдавали в нём сливки аристократии.

– Прошу прощения за бестактность, – с улыбкой продолжил он, – Дело в том, что погода сегодня отнюдь не располагает к тому, чтобы ей любоваться – газовые облака…

Юноша опять посмотрел в иллюминатор:

– Но сэр – никаких облаков… Небо ясное.

– Подождите.

«Странный тип…» – подумал Мартин.

Дирижабль уверенно бороздил воздушное пространство, и по пути ему, если и попадались облака, то едва заметные и лёгкие, словно пух – «Это о них он говорил?»

Но чем дальше пролегал курс, тем больше их наблюдалось в небе. Всего через несколько минут, к разочарованию парня, весь обзор был затянут густой серой и фиолетовой (из-за скоплений газа) дымкой. Пассажиры один за другим отворачивались от иллюминаторов.

– Вы оказались правы, – с удивлением и некоторой досадой заметил Мартин.

Всё тем же спокойным голосом, человек в костюме отвечал:

– Знаю. Однако, я уже привык к недоверию. Я – учёный, – с улыбкой продекларировал он.

Юноша сдержанно кивнул. Он так надеялся на то, что его первое знакомство с городом произойдёт с высоты. Но ничего, ведь впереди Академия (только бы!..), учебные полёты, а значит, он ещё успеет всем насладиться. При мысли об этом, уголки его губ потянулись вверх.

Стоял девятнадцатый день Вечнозелёной лиственницы. Мартин прибыл сюда, как сам думал, в надежде исполнить свою мечту, но в то же время, словно от чего-то бежал. Он стоял посреди воздушного порта, глядя на всех этих людей, снующих туда-сюда, и чувствовал себя отрешённым от всего мира. Они смеялись, ругались, куда-то спешили… У каждого – своя жизнь. Не зная, что ждёт его дальше, он сделал глубокий вдох и шагнул в неизвестность.

Город буквально захватывал. Он пленил взгляд, будоражил сердце. Мартин никогда в своей жизни не видел ничего подобного. Казалось, здесь всё было живым – дома, деревья… Канаты из толстых лиан тянулись через всю улицу от крыши до крыши, а подвешенные на них кабинки трамваев, то и дело скользили по ним, затем опускались, или поднимались ещё выше – до уровня близлежащих скал. Возведённые на обрыве некоторые дома были настолько высоки, что юноша с трудом смог различить верхние этажи.

Внезапно, его внимание приковало то, что потом ещё долго будет захватывать его ум: по вымощенной каменными плитами широкой дороге, ступал огромный серовато-коричневый, с длинной, выдающейся вверх могучей шеей, динозавр.

Шёл он не сам по себе – на что указывало пристёгнутое к спине снаряжение, с восседающем спереди, маленьким человеком. При помощи вожжей он задавал направление маршрута, как если бы сидел верхом на лошади.

Топот от мощных морщинистых лап раздавался по всей улице, но кажется, это никого особо волновало – люди машинально расступались по сторонам на тротуары, и, как ни в чём не бывало, продолжали свой путь. Мартину вспомнились слова Са-Джу о том, что динозавры здесь вполне обыденное явление.

«Чудеса…»

Подождав (а ждать пришлось довольно долго), когда травоядный гигант исчезнет из виду, юноша с трудом сообразил, куда ему двигаться дальше. До конца назначенной встречи было ещё долго. Не до конца отошедший от увиденного, он решил, что неплохо было бы подкрепиться и заглянул в первую попавшуюся таверну «Добрый друг». Народу внутри было немного. Парень выбрал себе свободный столик в дальнем конце зала и, не дожидаясь официанта, достал дневник:

«Вот значит, какой он – Мерид. Раньше я знал его только по фотографиям и немного по рассказам дяди. Но увидеть его вживую, это всё равно, что зайти внутрь огромного движущегося механизма. В этом городе движутся даже стены… А ещё динозавры!.. Всё это, без лишних слов – потрясающе…