Подхожу к зеркалу. Мне страшно смотреть на себя сейчас, но именно поэтому я заставляю себя это сделать.

Видок и правда у меня еще тот. Волосы растрепаны, в глазах паника, губы опухшие, истерзанные поцелуем. Это самое неправильное, что могло произойти. Что же теперь будет?

У меня нет ответа на этот вопрос, но одно я понимаю точно.

Моя ненависть к Арслану стала еще сильнее.

Обхватываю лицо ладонями, полы кофты тут же расходятся, прохладный воздух холодит кожу. Мне нужен горячий душ. Хорошо, что ванная есть прямо в смежной комнате, не нужно пересекать коридор. Я не готова сейчас выйти за дверь, мне слишком страшно. Включаю воду, стаскиваю с себя проклятую пижаму, с отвращением бросаю на пол. Глупый детский розовый цвет, рисунок — счастливые и беззаботные мультяшные слонята.

Да уж, наверное, такого развратного костюма Эстемиров не видел ни на одной любовнице, — усмехаюсь про себя.

Наклоняюсь, поднимаю с пола вещь, собираясь отправить в мусорную корзину. И вдруг замечаю на ней… пятна крови.

Оглядываю себя в зеркале, кручусь, озадаченная тем что увидела. Я точно не ранена, значит…

Кровь — Эстемирова.

Вспоминаю бинты в ванной. Меня начинает мутить. С ним что-то случилось. Он ранен? Тогда какого полез ко мне?

Я отбивалась изо всех сил, наносила удары, пиналась, выкручивалась.

Ему было больно, но он ни на секунду не отстранился.

Почему-то мысль об этом будоражит, пронзает внутри сладким спазмом, который тут же принуждаю себя задушить. Нельзя так реагировать на него! Он настолько жаждал меня унизить, что даже боли не чувствовал. Больной подонок!

Вот только Дима ни разу меня так не целовал…

Я так и не смогла уснуть этой ночью. Стоило закрыть глаза, как сцена между мной и Арсланом вставала перед глазами, снова и снова. В шесть утра спускаюсь вниз, написав Диме сообщение с просьбой заехать за мной пораньше. Знаю, что он встает рано, любит с утра поплавать около часа для поддержания спортивной формы. Он отвечает, что без проблем и что тоже очень соскучился. Сегодня воскресенье и мы договорились провести весь день вместе. Погулять в парке, пообедать.

Меня начинает грызть чувство вины. Дима такой милый, а я… Целовалась вчера с другим! С ненавистным Эстемировым! Конечно, это была не моя инициатива, он меня заставил… Вот только я слишком хорошо помню ту зашкаливающую гамму эмоций, которую переживала в этот момент. Лгать самой себе не в моих привычках, так что приходится признать — меня возбудили прикосновения «брата». Почти свели с ума.

Безумие! Чудовищно! Разве можно ненавидеть и испытывать желание?

Раньше я бы ответила твердо — разумеется нет.

Но сейчас уже ни в чем не была уверена, кроме одного. Я должна избегать Арслана, приложить к этому все усилия!

Спускаюсь на кухню чтобы выпить кофе. Здесь непривычная тишина, обычно в это время уже хлопочет прислуга. Забыла, по воскресеньям у них выходной, остается только экономка.

Наджат как раз заходит в кухню, выглядит очень взволнованной.

— Доброе утро, — киваю ей, включая кофе машину.

— Доброе. Завтракать будете?

Наджат привычно держит дистанцию как с мамой, так и со мной. Я уже привыкла. Она предельно вежлива, но от нее исходит холод.

— Пока не голодна, приедет мой парень, думаю мы перекусим вместе.

— Я не могу ждать, — неожиданно нервно произносит Наджат. — Фарид Хасанович попросил, чтобы я привезла ему в больницу некоторые вещи. Я прямо сейчас выезжаю.

— О, ну не проблема.

— Хозяин все время спрашивает, как вы. Мне бы не хотелось оставлять вас без завтрака, — так же нервозно добавляет Наджат.

Ясно. Боится, что нажалуюсь, что обо мне бедной тут плохо заботятся. Какая глупость! Я бы ни за что не стала такого делать, но экономка явно ждет от нас с мамой именно этого.

— Наджат, я с радостью приготовлю сама завтрак, для себя и своего парня. Честно. Вы можете со спокойной душой ехать в больницу. Маме и Фариду Хасановичу вы определенно сейчас нужнее.

Я даже готова сказать то же самое «под запись», — добавляю про себя с иронией.

На лице экономки появляется облегчение.

— Спасибо, Ульяна Павловна.

— Пожалуйста, не надо отчества. Я младше тебя намного, это совершенно ни к чему.

Удивительно, Наджат кивает. На ее лице появляется слабое подобие улыбки. Она уходит, а я, довольная, вдыхаю аромат свежеприготовленного кофе. Приятно, когда можно получить хоть капельку дружелюбия. Очень надеюсь, что дальше мы будем общаться чуть теплее.

И тут вспоминаю, что получается, снова оказалась в огромном доме наедине с врагом. Вздрагиваю.

Черт, черт! Но какой у меня был выбор? Не отпускать Наджат, пока не приедет Дима? Придумывать предлоги, чтобы задержать ее, когда она так торопилась?

Нет, я бы точно не смогла так.

Мы с Димой можем отслеживать перемещения друг друга в специальной программе айфона. Насколько могу судить, он уже на половине пути ко мне.

Чтобы избавиться от напряжения, решаю заняться завтраком. Открываю холодильник. Пожалуй, можно сделать блинчики с творогом, благо все ингредиенты присутствуют. И салат Цезарь, Дима его очень любит. Дело не в том, что мне нужен сытный завтрак, наоборот — боюсь кусок в горло не полезет. Но мне очень хочется отвлечься на что-то.

Про себя повторяю, что Арслан скорее всего долго проваляется в постели. Ему вчера досталось. Он занимается боями, кто-то поранил его… Может быть нужна медицинская помощь?

Нет, вчера вечером он был более чем бодр и активен! Я не буду волноваться о нем!

Вижу подъезжающую к дому машину Димы и выбегаю его встречать. Обнимаю за шею, прижимаюсь к нему. Такой родной, уютный. Я страшно благодарна ему за то как быстро приехал.

— Ого, какой горячий прием, крошка, — слегка насмешливо шепчет мне на ухо.

— Я соскучилась. И приготовила завтрак, — отвечаю смущенно.

— Быстро в дом, — Дима сжимает мою талию и вносит в холл. — Зачем выскочила раздетая.

Закрыв входную дверь, припадает губами к моим губам. Я отвечаю с готовностью, очень страстно. Не знаю, что такое на меня находит. Может, чувство вины, или сказываются эмоции, которые пережила вчера.

— Ух, ты просто огонь. Дома нет никого? — спрашивает вкрадчиво Емельянов.

— Почти, — отвечаю уклончиво. — Наджат нужно было срочно уехать по делам, так что я приготовила завтрак.

— Хм, что, в этом доме больше нет прислуги?

— Сегодня у всех выходной. Да я только рада, потому что в обычный день вряд ли Наджат допустила бы меня в свое царство, — смеюсь. — Идем, надеюсь, тебе понравится, — беру Диму за руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Конечно понравится. Я уже балдею от ароматов. И от тебя… Поедем потом ко мне, малыш? — снова притягивает меня к себе.

— Я тоже голодный, — низкий голос заставляет нас обоих повернуться к лестнице.

Арслан спускается со второго этажа, смотря на нас сверху вниз. Встречаюсь взглядом с чертями в его глазах. Настоящий дьявол-искуситель! Вспыхиваю. Сколько он стоял там, наблюдая за нами? Видел, как мы целовались?

Это же хорошо. Пусть видит, что я люблю своего парня…

На Арслане кажется вчерашние спортивные штаны и клетчатая рубашка, расстегнутая наполовину. В вырезе успеваю заметить белый бинт. Он действительно ранен. Сделал сам себе перевязку? Или попросил Наджат? Не боится, что она донесет отцу?

Да какое мне дело! Не хочу думать о нем!

— Он тоже здесь ночует? — тихо спрашивает Дима, наклонившись к моему уху. — Я думал, у него своя квартира.

Ответить не успеваю, Арслан уже рядом. Проходит мимо нас на кухню, где почти все готово, я успела даже накрыть на стол.

Когда входим следом за ним, он уже сидит за порцией «Цезаря», уплетая салат.

— Сделаешь мне кофе, Ульяна? — спрашивает бесцеремонно.

Дима тоже садится за стол. Он явно сегодня не рад видеть своего «кумира», выглядит напряженно.