– Привет. Что она здесь делает? – Макс подошёл ближе, пряча под футболку выпавший из-за ворота жетон на цепочке.

– Привет, брат, – Ник нахмурился и поднял на голову свои электронные очки, в которых предпочитал ездить за рулём. –  Кай попросила пристроить в надёжные руки. И я подумываю оставить её себе. Уж больно хороша.

Да, Макс знал, насколько этот старый Форд был хорош. После того, как Кай его закончила, они вдвоём не раз выбирались на нём в Сиэтл, чтобы поучаствовать в уличных гонках. И ни разу не видели ни чьих задних фар.

Он любовно провёл рукой по капоту. Теперь и для него эта машина много значила. Видимо, такая уж у неё была судьба – стать знаковой для совершенно разных людей, быть свидетелем их жизни, связующим звеном.

– Она снова исчезла. Анна несколько часов проплакала, – Ник удручённо покачал головой, засовывая руки в карманы широких спортивных штанов. – Это, конечно, не моё дело, мужик, но, кажется, ты перегнул. Неужели у тебя к ней ничего не осталось?

– Она вам всё рассказала?

– Только то, что произошло тогда. И то, только потому что Анна припёрла её к стенке. Вы сами-то хоть поговорили?

– Извини, брат, но ты прав. Это действительно не твоё дело, – выражение лица Макса стало ещё жёстче, и Ник примирительно поднял руки, сдаваясь.

– Я не лезу. Просто, чёрт, вы были так счастливы вместе и собирались пожениться. А сейчас… Уезжая, она выглядела ещё хуже, чем после смерти Адама.

И снова внутри что-то кольнуло. А правильно ли он поступил?

Добравшись до дома, Макс кое-как заставил себя поесть и рухнул в кровать, но сон не шёл. Ворочаясь с боку на бок, он всё думал, думал, думал.

«Надо было поговорить с ней. Дать возможность всё объяснить. Она же никогда не делает ничего без причины. Всё равно хуже уже стать не могло, что бы она ни сказала. А ты поступил как последний мудак. Опять. Какого хрена, Макс? Ты хочешь снова её потерять? Да ты уже её потерял».

– Она. Была. С Итаном, – прорычал он в потолок, в который раз поддаваясь своей ревности. До того, как он узнал об этом, Макс хотел выяснить правду, но после… Совершенно слетел с тормозов.

“Ага, а потом убила его, отрубив голову, и расхреначила всю его штаб-квартиру”, – издевательски выдал внутренний голос, отвечавший за логическое мышление, и Макс зло стукнул кулаками по матрасу, садясь в постели. Нет, так он точно не уснёт.

Натянув спортивные штаны и футболку, он вышел в коридор, направляясь в подвал, чтобы молотить по боксёрской груше так долго, пока не выдохнется и не свалится спать прямо там на жёстких матах. Но у двери в комнату Кай остановился.

После неё здесь никто не жил. Наверное, Виктор надеялся, что она вернётся. Или же знал это наверняка. Что она хотя бы попытается это сделать.

Макс простоял в полной темноте несколько минут, размышляя, зайти или нет, а потом просто приложил ладонь к сенсорной панели. Замок щёлкнул, и он толкнул дверь.

Комнату заливал лунный свет, проникавший через не до конца зашторенное окно, и Макс даже не стал включать светильник. Тут было всё как и раньше. Большая кровать в тёмно-сером мягком каркасе идеально заправлена, на прикроватном столике её любимые книги, часть из которых он же ей и подарил, плотные шторы небрежно раздвинуты, на подоконнике рядом с дверью на балкон пачка ментоловых сигарет и зажигалка, справа большой шкаф.

Макс открыл его, вдыхая застоялый запах, в котором всё равно всё ещё витал аромат её духов – лимон и базилик – и провёл рукой по вещам. Практически вся её одежда была на месте. Он помнил каждый наряд, который она носила либо в повседневной жизни, либо на заданиях. Исчезли только джинсы и несколько свитеров, включая его собственный вязаный свитер, в котором она ходила тогда на Монблане. Видимо, для неё он имел какую-то ценность. Когда-то точно имел. Да и для него тоже. Для них обоих тот месяц очень много значил.

Макс закрыл шкаф и повернулся к двери, собираясь уйти отсюда. Слишком много воспоминаний, от которых спирало в груди. Всё ещё слишком тяжело. На письменном столе рядом со входом что-то блеснуло в свете луны, привлекая его внимание, и, подойдя ближе, он увидел кольцо. То самое, что подарил ей, когда Кай согласилась выйти за него замуж. Макс поднял его и покрутил в пальцах. Крохотное, тоненькое, с витиеватым узором и сверкающим чёрным бриллиантом. Оно идеально смотрелось на её руке.

На столе под кольцом лежала записка, и Макс накрыл её ладонью, не решаясь прочитать. Внутри всё взбунтовалось. Злость на неё снова затопила разум, но он взял себя в руки, успокаиваясь. Сегодня он уже совершил одну ошибку, поддавшись эмоциям. Сейчас он этого не сделает.

Включив настольную лампу, Макс вчитался в хорошо знакомый бисерный почерк.

«Я всегда была только твоя. С самой первой ночи и до сегодняшнего дня. А это кольцо напоминало мне, зачем я это делала, и придавало сил, когда я готова была сдаться. Но не сегодня. А значит, пришло время вернуть его тебе. Как бы мне ни хотелось всегда носить его на пальце.

Тебе не нужна моя правда. Это справедливо. Я понимаю всё, что ты чувствуешь. Но хочу сказать хотя бы это: будь ты на моём месте, сделал бы то же самое. Потому что я знаю, что ты любил меня тогда…»

Макс сжал кольцо в ладони.

– И сейчас люблю…

Люблю. Они сказали это друг другу всего один раз, но Макс так чётко помнил этот момент, словно это было сегодня утром.

– Макс, вытаскивай меня отсюда! Минута, западный угол!

– Понял, буду.

Петляя по многочисленным переходам, Кай неслась по коридору второго этажа на вид довольно старого завода – и как вообще здесь мог кто-то работать, да ещё и что-то разрабатывать. А в маленьком кармашке на её поясе надёжно хранилась флешка с чертежами новой атомной подводной лодки, выкраденная по заказу Минобороны. Иногда им приходилось выполнять и такие поручения, когда власти страны не могли действовать от своего имени, чтобы не создавать прямой конфликт между государствами.

– Гадство, да откуда вас столько? – буркнула Кай, и Макс услышал в наушнике звуки борьбы. Захлопнув визор шлема, он тронул сенсорную кнопку, и перед глазами появилось изображение с её защитных очков. Теперь он мог видеть то, что видела она.

Не останавливаясь, Кай свернула руку мужчине, выскочившему на неё из боковой двери, и рывком перевернула его в воздухе, сильным ударом опуская того головой об бетонный пол. Пригнувшись, она обернулась на раздавшиеся позади выстрелы. В другом конце коридора из двери выскочило ещё несколько вооружённых охранников.

– Кажется, по-тихому не получилось.

– Да хрен с ним, выбирайся оттуда! У тебя тридцать секунд.

До этого Макс держал под контролем всю электронику завода, взломав всё время перестраивающуюся систему безопасности, но ему пришлось отключиться, чтобы забрать Кай. И совсем скоро по стенам старого здания должен был опуститься железный занавес, не позволяющий никому его покинуть.

Уклоняясь от пуль и перепрыгивая нагромождения деревянных ящиков, Кай понеслась дальше, воскрешая в голове план этажа.

“Выбирайся, ну конечно. Как будто я не пытаюсь. Это же хренов лабиринт”.

Спустя несколько поворотов и ответвлений она, выкинув вперёд руку с пистолетом, выстрелила несколько раз, разбивая единственное окно в тупике узкого коридора, и, перемахнув через подоконник, оказалась на козырьке пристройки.

– Твою ж…

Выпущенная кем-то из её преследователей пуля прошла по касательной по её ноге, и Кай, запнувшись, по инерции перекатилась через спину и упала на землю, скатившись с крыши пристройки прямо перед резко затормозившим боком спортивным мотоциклом. Макс протянул руку и рывком поднял её. Перекинув ногу через мотоцикл, Кай уселась сзади и крепко обхватила его руками за пояс. Из-за угла послышался рёв нескольких двигателей. Макс резко крутанул ручку газа, и чёрный Кавасаки, подняв пыль, понёсся к выезду с территории завода, петляя между постройками. За ними неслись три резвых Ауди.