Государьским повелением сия предобрая книга на них, злодеев, учинена.
От многих божественных писаней аки мечь изострена,
Светлым богодухновенным писанием утвержена,
По царьскому же паки речению, печатным сим тиснением воображена.
От разных убо святых и богоносных отец наших изнаписана,
Дивным же тем дидаскальством аки бисерием драгим унизана.
Аще кто от вас учнет сию предобрую книгу с прилежанием прочитати.
Ревность же имея по бозе, имать жидом и еретиком — римляном, лютором и калвйном уста заграждати.
Ей, воистинну бесовским действом тии учители их своя ереси составиша,
Во еже бо от божественнаго закона ничто же добре уставиша.
Царя убо и бога всех сущыя враги и сопостати нарекошася,
Аки дивия маслина от винограда от Христова предания отсекошася.
Разоритель убо добру, диявол, из давних лет насеял таковых плевел.
Ей, аки терние и волчец в чистую пшеницу въвел.
Воистинну, не туне богодухновеннии отцы наши
потщахуся таковое писание на них, злодеев, изложити,
Расколы же их на церковь божию и на самого святаго Духа низложити.
Ария
[275] убо тогда и Савелия
[276] с клевреты их древнии они богоноснии отцы наши проклятию предаша,
Божественным духом подвигшеся, аки волков от стада Христова, от церкве божия отгнаша.
Обаче послежде тех злодеев инии злии сосуди начаша являтися,
Такоже на церковь божию и на християньский закон вооружатися,
Ни в чем последовати Христову и апостольскому и святых отец учению,
И токмо — ум свой въперивше к диявольскому учению.
Кто не поусумнится о злохитром их замышлении,
Иже бо крепце сташа на диявольском том учении?
Весь убо Восток прельстил окаянный Бахмет
[277],
Агаряном
[278] всем наложил душепагубный навет.
Мудрии же они и богодухновении отцы наши изящнии возразители на них, врагов, учинишася,
Божественным духом на них, злодеев, вооружишася.
О еже бо аки острыя мечи и копия на их ереси сие писание изложиша,
Жидовъство же и еллинство, и латынство, ариянство и люторство, и калвинъство обличиша,
Еже ныне узрите в настоящих сих глаголех.
Содетель же наш и творец повелел нам жити в божественных его законех.
Терние же и волчец подавляют семена доброплодна,
Ведомо убо да есть, и еретическая учения погубляют дела богоугодна,
Еже бо свое еретическое учение к зелней слабости греха положиша,
Некрепких же и нетвердоумных прельстиша,
Но аки тмою злохитрым тем учением своим покрыша
Паки удицею льщения всех обольстиша.
Град убо великий Рим окаянный папа Формос
[279] учением своим пленил
И тем всех людей обольстил.
Злый же убо Петр Гугнивый
[280], той окаянный, конечную беду людем наведе
И аки некоею юзою во дно адово всех сведе.
Клятвенный же той Лютор Мартин
[281] всех немец прельстил,
От диявола научен, свое учение до конца в них въкоренил.
Ныне же вси немцы зело крепостне держат проклятое его учение,
А не помышляют, како им будет с ним, врагом креста Христова, вечное мучение.
И вседушно уповают на проклятое еретическое предание,
Сего ради отъяся от них вечное упование.
Токмо будет им тма без света,
Понеже они не помышляют в себе превечнаго света.
Но аще и нам, грешным, святое писание муками претит,
Но господь бог, милости своея ради, создания своего не погубит.
Многое убо его милосердие и щедроты до нас, грешных,
Рода ради, тезоименита себе
[282], но лишат нас благ вечных.
Аще Мартин и Калвин
[283] вся немцы прельстиста,
Часть себе и жребий со диаволом получиста.
И тамо пребывают с ними, в вечном том и лютом, и нестерпимом мучении,
Такоже бо тмочисленыя души прельстили диавольскими научении.
Есть бо и инии сосуди — Мартыновы ученицы,
Лютое бо их и лукавое учение произыде во вся концы.
Есть же убо и паки проклятый ученик его — Михаил Сервет
[284],
Мног же ученил людем непреподобный навет,
Иже бо он, злодей, такоже своим учением многочетныя ж души прельстил,
Лютым же тем своим учением до конца всех погубил.
Юза, воистинну, протяженна — еретическое их учение,
Болшую бо часть людей соотвела божественнаго закона на отвержение.
Иже злодей Сервет от тех же врагов научен,
Таче злый от злаго и рожен.
Ей, в ресноту за свое злое дело огнем сожжен, —
Лютый враг от злаго врага и побежден.
Есть же паки и инии злии сосуди, от них научени быша,
Многое же множество людей своим ересем научиша.
О всех же о них, злодеев, не у время изрещи,
Божиим гневом угасоша вси аки темныя свещи.
О еже бо многая своя еретическая учения простроша,
За таковое свое злое начинание во дно адово снидоша.
Ей, и ныне в нестерпимых муках пребывают,
Рыданием и стенанием воздыхают.
Аки бо злии волцы на овцы на божественный закон восташа,
Догматы божественыя и всякое богодохновеное писание раздраша.
От православныя веры весма отщетишася,
В ресноту враги креста Христова явишася.
Аще и вельми хвалятся еретическим своим учением,
Таче со всеми своими учители осуждены вечным мучением,
Иже бо, якоже и преже рехом, возъмутиша
Всю вселенную самосмышлением божественое писание разъвратиша,
Яко бо растолковавше своим разумением,
Ей — бесовъским злым научением.
Воистину, на благодать святаго Духа восташа,
Еже бо положенная самем Христом богом нашим и святыми его апостолы отъяша.
Сии же богодухновеннии отцы наши велию ревность на них, злодеев, показаша,
Ей, аки некою юзою уста их и язык связаша.
Любомудрено, воистину, сие дело учиниша,
Иже бо то их злодейственое мудрование ни во что въмениша.
Того ради, возлюбленнии, паки подобает вам о сем неленостне прилежати
И им бы, врагом и разъвратником нашея православныя веры, уста заграждати.
Стояти бы нам крепце в православном нашем символе,
Яко вера наша от всех неверных вер на благочестии стоит аки на высоцем престоле.
Аще они — немцы и фряги
[285] злии и верных себе нарицают,
В нашю же православную веру не вницают.
Разъвращены бо злодеи до конца от тех своих учителей и еретик,
А наш християньский закон по божественей благодати от всех от них, злодеев, отличен стоит.
Гордостию же и суемудреным своим учением превозносятся,
Обаче, рещи, вси во дно адово низъводятся.
Много от них, злодеев, душепагубнаго еретическаго предания,
Божественаго бо самого отрекошася писания.
Коко ревнуют и умирают за того своего проклятаго учителя Мартина,
Раскола же ради достоит его, окаяннаго, воистину, нарещи дияволя сына.
Ей, им! Богом данный наш християньский закон святии отцы наши нам предаша,
Сих же врагов наших и хулников на божество проклятию предаша.
Тем Арию и Савелию, и Несторию
[286], и прочим еретиком уста заградиша,
А Христово и апостольское предание крепце нам утвердиша.
Хотящим же и въпредь быти еретиком устав положиша проклинати,
Расколы же и раздоры церковныя исправляти,
И таковых к православней вере не приобщати,
Но с таковым их умышлением от церкве божия отсекати.
Таковии бо с самем сатаною пребывают,
От сотворшаго вся милости себе не чают.
Вам же паки, возлюбленнии Христом, сие предисловие предлагаем,
Аще и вкратце — о сей велицей книзе извещаем.
И пространне сама сия о себе изъявит,
Ревность же и дерзновение сих божественных мужей объявит.
А тем еретиком и развратником нашего закона уста заградит,
Злокозненое их мудрование ни во что наменит.
Воистину, всяк еретик и богохулник уста своя да свяжет,
Разоритель паки и сопротивник Христову закону в пламени огнене постражет.
Аще будет и въпросте сие предисловие вам плетено,
Токмо нам зрится по подобию все ведено.
Но обаче вам подобает о сем упражнятися
И противу тех люторцов и калвинцов вооружатися,
Како бы паки уста их и язык сим божественым писанием заграждати,
О еже бо зле нам обыкли препинати.
Много паки нам своим еретическим учением сопротивляются,
Нашему же християньскому закону не покаряются.
Наша убо православная вера аки солнце сияет на всю вселенную,
Широтою же божественаго писания просвещает всяку душю правоверную.
Есть же ныне пред вами убо сие предисловие зрится,
Якоже, предварив, рех, всяк еретик и богохулник сим да посрамится.
Поистине и в ресноту те злии лютори и калвины псы наречены,
Разума же и смысла добраго до конца обнажены.
Аще и многим сребром и златом кипят,
В божественыя же заповеди отнюд не зрят.
От тех бо своих еретик и учителей тако научены,
С великим и крепким наказанием от них, злодеев, утверждены.
Лютым тем, окаянным учителем их Мартином,
А еще проклятым же учеником его, Калвином.
Вси бо они, окаяннии фряги и немцы, зело крепостне держат их проклятая мартинова учения,
Ничто же им благо будет, кроме вечнаго мучения.
Яко в бога в него, окаяннаго добродея своего, веруют,
Христу же, истинному богу нашему, не тако последуют.
Развратиша бо, окаяннии, у себе християньския нашя законы
И ня во что, злодеи, незмениша божественыя и святыя иконы.
Стоят бо, окаяннии, на мартинове учении аки на твердем камени,
Того ради не имеют на себе божественаго Христова знамени.
И яко бесъплотнии бесове не крестят своих лиц,
Но яко бездушнии идоли падают ниц.
Ниже стоя, ниже крестяся, кланяются Христу богу, —
Сатанинъским научением нагибаются, отметая свою ногу.
Како же их, злодеев, достоит нарещи в человецех? —
И яко от злых сосудов злии сосуди учинишася в нынешних в последних вецех,
Яко великия расколы в православней вере учиниша,
Всуе вси самосмышлением от нашего християньскаго закона отступиша.
Ей, радуется сатана с бесы о таковем их отступлении,
Рыдати же и плакати с ним будут в вечном мучении.
Сторичная убо часть мира не посмеется безумному их мудрованию,
Како они, окаяннии, не помышляют к вечному упованию.
Отнюд паки ревнуют тем своим злым еретиком и учителем,
Родителнаго нашего християньскаго закона злым разорителем.
Божии, воистинну, враги и супротивницы,
Еже бо нашему християньскому закону не повинницы.
Токмо вседушно зрят к своей прелестной мере.
И ты, господи, подаждь нам разум и смысл добр, чтобы им быти в нашей православней вере.
И не помяни наших бесчисленных грехов.
По твоей милости, да не посрамлени будем от тех наших врагов.
Ей, прогневан еси, владыко, нашим к тебе жестосердием.
Честнаго ради креста своего помилуй нас своим милосердием.
А лютых сих врагов наших шатания разори,
От лестных же и прелестных их учений в правость претвори.
А еже бы им познати нашю християньскую истинную веру, —
Вси бо до конца уклонишася в свою прелестную меру.
А ты, владыко, господи Иисусе Христе, всех царю, силен и крепок во всем,
Таче да не супротивни тебе будут ни в чем.
И тебе славу и благодарение возъслем со Отцем и со святым Духом,
И до осияни будем благорастворенным воздухом.
Во веки веков, аминь.
