— Ты о чем? — не понял Эдвард.

— Ну, блондинка, с короткими волосами, невысокая и имя у неё на «Э».

— Это тут при чем?

— Ты что, шутишь? Вспомни всех своих бывших. Они как под копирку.

— Бывших. Ты так говоришь, точно их целая толпа.

— Окей. Эмма, Эль, Элинор, Эстель, — перечислил Гюстав, загибая пальцы. — Целых четыре штуки. Все блондинки, все на «Э». И все достаточно выдающиеся — директор НАСА, директор Лувра, учёный-астрофизик и президент Франции.

— Эль и Эстель не считаются, — возразил Эдвард. С ними отношений у него не было.

— Ну все равно они тебе нравились, — не унимался Гюстав.

— И что?

— А то, что здесь прослеживается некоторая закономерность. Эдвард, тебе нравится определенный тип женщин. И… это меня напрягает.

— Почему?

— Потому что одна девушка очень подходит под твой типаж. И эта девушка мне нравится.

— Кто?

— Эдит.

— Вот только не она, — фыркнул Эд. — Даже не напрягайся. Я же говорил, что мне сейчас совсем не до этого.

— Я надеюсь, — с грустью отозвался Гюстав.

АГЕНТСТВО ВРЕМЕНИ, 4023 ГОД

Не успела «Черная жемчужина» добраться до посадочной площади в недрах станции, которую занимала штаб-квартира Агентства времени, как у Томаса на корабле появился незваный гость.

— Ну и что это ты тут устроил? — вопросил этот гость.

Томас как раз стоял у панели управления и глядел в лобовое стекло, погруженный в свои депрессивные мысли. Услышав чужой голос позади себя, он подпрыгнул от неожиданности.

— Какого черта?! — воскликнул он.

На пассажирском кресле развалилась женщина с бутылкой пива в руке. Это была уже знакомая Томасу L, которая черт знает каким образом пробралась на корабль. Видимо, она тоже могла путешествовать во времени, как и Томас, иначе объяснить это было нельзя. Вот только тут появился один вопрос — зачем она в свое время украла у него корабль со встроенной машиной времени, если вполне могла обойтись без него? Но размышлять об этом у Томаса не было сил. L закинула ноги на его журнальный столик и хлебнула из бутылки. От такой вопиющей наглости Томас чуть не взорвался.

— Что ты тут делаешь?! Это мой корабль! Я не позволю тебе угнать и его!

— Да сдался мне твой корабль, — ответила она. — Ты лучше скажи, почему ты так поступил с Карлой?

После невеселого разговора Карла расстроилась и заперлась в своей каюте, ни разу не появившись в кабине за весь путь до дома.

— Так будет лучше.

— Кому лучше? Она сказала, что любит тебя, а ты разнылся и сказал, что хочешь сдохнуть. Не дословно, конечно, но суть примерна такая. Кому тут будет лучше? Точно не ей. Но и не тебе тоже.

— Ты что, все это время была тут и подслушивала?! — решил Томас.

— Мне что, делать больше нечего? Немедленно соберись и пойди извиняться перед ней. Иначе случится нечто ужасное. Сказать, что именно? — L подалась вперед и очень серьезно посмотрела на Томаса.

— Что? — спросил он.

— Карла придет в свой отсек и возьмет лошадиную дозу транквилизатора, а потом вместе с этой дозой уляжется в кровать и вколет себе все до капли. На утро ее найдут мертвой. А ты… Ты будешь винить в этом себя, потому что это на самом деле будет твоя вина. Ты запишешься добровольцем на войну у Проксима Центавра*, где и помрешь. Но помрешь уже не так, как предполагал. Не легко и не просто, а с огромным грузом на душе, с неподъемной виной. Так что я советую тебе исправить все, пока еще не поздно. Пока у Карлы еще есть возможность прожить долгую и счастливую жизнь.

— С чего ты все это взяла? Ты же не из будущего. Откуда ты знаешь?

— Давай, Томас. Иди к ней. Ты все время ноешь, что одинок и никому не нужен, и даже не замечаешь, что уже стал для кого-то центром Вселенной.

— Кто ты такая? Откуда ты все это знаешь? И откуда узнала об Эдварде?

— Еще бы мне об этом не знать!

— Что это значит?

— Просто я вижу время. Я им руковожу.

— А это что значит? — Томасу даже стало жутко от этой женщины.

— Не твоего ума дело. Все, что ты сейчас можешь, это собраться и прожить нормальную жизнь, о которой ты так мечтал. Не понимаю, тебе принесли такую возможность на блюдечке, а ты от нее отказался. Где логика? Или ты боишься, что что-то пойдет не так, потому что у тебя все время все идет не так? Возможно. Но… лучше рискнуть, чем потом всю жизнь жалеть о том, чего ты не сделал. Не разочаруй меня, Томас.

Томас всерьёз задумался над этими словами. Что-то в его голове перестраивалось, и он начал смотреть на свою жизнь по-другому. Карла действительно сказала, что любит его, только он пропустил эти слова мимо ушей. Что это значило? Что она любит его как друга или намного больше? Она предлагала им вместе состариться. Значит, возможно, она любит его больше, чем друга. Наверное, он настоящая свинья, раз так обошёлся с ее чувствами. К тому же, если эта женщина по имени L говорит правду, то жизнь Карлы зависела от его действий. И он не мог стать причиной смерти самого близкого человека в его теперешней жизни.

— Вот то-то же, — удовлетворенно сказала L, словно слышала его мысли, и отклонилась обратно на спинку кресла, хлебнув ещё пива.

— Я не допущу, чтобы она так рано умерла, — твёрдо заверил Томас.

И ради Карлы действительно был намерен отказаться от всех слов, которые наговорил.

_____________

* Проксима Центавра, или Альфа Центавра С — красный карлик, ближайшая к Земле звезда после Солнца, находящаяся в звездной системе Альфа Центавра.

ЛОНДОН, 1920 ГОД

Дэнни очень понравилось выступление Гудини в Лондоне, а в особенности трюк с прохождением сквозь кирпичную стену. В одной из лож сидел Артур Конан Дойл и в полном замешательстве следил за этим фокусом. Заметив известного писателя, Дэнни невольно рассмеялся. Его лицо надо было видеть!

Когда шоу закончилось, Дэнни, как и собирался, пообщался с Гудини. Фокусник осведомился о здоровье его руки, которую не так давно освободил из металлической хватки дьявольского браслета, и Дэнни пришлось солгать, что все почти зажило. Он ведь не мог сказать, что после их встречи в Нью-Йорке сразу же переместился смотреть концерт.

Через некоторое время к Гарри пришёл знакомиться Дойл, и Дэнни решил не мешать, отправившись на прогулку по городу. Гуляя по Лондону, он неожиданно вспомнил Айлу. Хоть с того путешествия в 1889 год прошло не так много времени — по правде, Дэнни вернулся из него всего два дня назад, — он уже успел соскучиться по этой своенравной юной англичанке.

Она уверяла, что они познакомились в 1888 году, причем, как-то во время одной из прогулок даже упомянула, что это было самое начало осени.

Вы спасли мне жизнь, — вспомнил Дэнни ее слова.

Интересно, от чего именно?

И тут его осенило. Во второй половине 1888 года орудовал страшный маньяк — Джек-Потрошитель! От осознания этого у Дэнни похолодело в груди. Спас жизнь? Мог ли он спасти Айлу от Джека-Потрошителя? Но зачем Джеку-Потрошителю на неё нападать? Он ведь выбирал в качестве своих жертв девушек иного круга, к которому Айла никак не могла принадлежать. Но кто знает? Если он безумный маньяк, то мог для разнообразия выбрать жертву и из богатой семьи. Произойти могло все что угодно. И Дэнни почувствовал, что должен спасти Айлу немедленно. Объяснить это странное чувство он не мог — оно просто возникло. Но Дэнни ни секунды не сомневался в том, что оно верное.

Подгоняемый паникой, он поймал машину и приказал водителю отвезти его в Уайтчепел. Там, в этом печально известном районе, Дэнни бегал по улицам и заглядывал в прошлое, пока не увидел то, чего больше всего опасался увидеть.

На улице Хэнбери-стрит мужчина в темной, как ночь, одежде тащил вдоль стены дома миниатюрную девушку. И хоть Дэнни видел их со спины, он не мог не узнать прекрасное темно-синее платье Айлы, в котором она была во время их встречи в Нью-Йорке.

ЛОНДОН, 1888 ГОД

Дэнни даже не стал размышлять. В одно мгновение он преодолел границу времени и очутился позади маньяка. По пути Дэнни сунул руку в карман, чтобы вытащить пистолет, но запоздало понял, что пистолета у него нет. Наверное, потерялся во время стычки с Бутом. Вот же черт! Айла барахталась в руках убийцы и пыталась кричать, но тот крепко зажимал ей рот, из-за чего у девушки вырывалось только приглушенное мычание.