— Это было несколько месяцев назад. Дэнни, мы же путешественники во времени.

— Если это Чёрная Борода, то я представлял его не таким… веселым.

— На самом деле он милый. — L пожала плечами. — Ладно. Давай выпьем.

Она разлила ром и тут же осушила свой стакан.

— Ты, кажется, хотел задать вопросы, — напомнила она.

Дэнни тоже опрокинул в себя напиток и поморщился.

— Да, — ответил он. — Что произошло? Как ты меня нашла? И как я оказался на том корабле?

— Ты извини, что так вышло, — тут же проговорила L. — Я попросила друга, чтобы он вытащил тебя с «Титаника».

— Так я попал на «Конкорд» из-за тебя?!

— Я не думала, что он закинет тебя туда.

— Мне сказали, что меня нашли на обломках. Без сознания. Он ударил меня по голове!

— Я ему скажу, чтобы больше так не делал.

— Что значит «больше»?..

— Ты извини, я бы и сама пришла, просто я уже была на «Титанике» и могла встретить саму себя, а это нехорошо. Мы тогда впервые с тобой познакомились. Ах, как же это было давно!

— Впервые? Мне показалось, что ты меня узнала.

— Не совсем. Понимаешь, я могу видеть время.

— Что это значит?

— Как ты видишь прошлое, так я вижу время. Я вижу прошлое, будущее, а ещё то, что когда-то могло произойти, но не произошло, или то, что может произойти, но не произойдёт — словом, я вижу абсолютно все.

— От этого можно свихнуться.

— Да, я однажды уже свихнулась и померла в психушке. Такой себе опыт. Я была мужчиной. Слабые вы существа, мужчины.

— А?..

— Кстати, вот твои вещи. — L вытащила из безразмерных карманов своего камзола пистолет, деньги, билет на «Титаник», карту «Титаника», часы на цепочке и пачку сигарет с зажигалкой. — А вообще, не одобряю. — Она тут же забрала пачку сигарет и сунула ее обратно в карман.

— Эй! — возмутился Дэнни.

— Не «эйкай», — строго сказала она. — Радуйся, что я вообще все это тебе возвращаю.

— Почему ты вообще за мной пришла?

— Чтобы ты не спас «Титаник».

— Да какого черта?!

Они все, что ли, сговорились?

— Есть вещи, которые менять нельзя, понимаешь? «Титаник» должен был утонуть, и это не обсуждается.

— Полный бред, — не впечатлился Дэнни.

— Когда-то ты это поймёшь, я надеюсь.

— Ты говоришь, что видишь прошлое и будущее? Тогда, в первую нашу встречу, ты увидела что-то обо мне? Что тебя так напугало?

— Я не могу тебе это сказать.

— Ты сказала, что ответишь на мои вопросы!

— На этот ответить не могу, — стояла она на своем, но потом чуть мягче добавила: — Ещё пока не время. Но я обязательно на него отвечу. Только… позже.

— И когда это?

— Не сегодня точно.

— Ну, супер. — Дэнни закатил глаза. Отлично она отвечала на вопросы, ничего не скажешь. — Значит, мы ещё с тобой встретимся?

— Встретимся.

— И кто ты такая? Ты сказала, что ты из будущего. Мы родственники? — рассуждал Дэнни.

— Это… я не могу тебе сказать.

— Значит, да?

— Я этого не говорила.

— Но я-то все понял.

L вздохнула:

— Думай что хочешь. Мы с тобой ещё об этом поговорим. Но не сегодня.

— Элинор Ригби. — сказал Дэнни. — Почему ты назвалась песней и откуда я знаю, что это песня каких-то «The Beatles»?

— Мне-то откуда знать, откуда ты это знаешь.

— А мне кажется, что ты знаешь.

— Тебе кажется.

— Что насчёт этого типа, Эдуарда. Ты знаешь, кто он?

— Вообще-то, знаю, но о нем тебе не стоит беспокоиться. Тебе лучше стоит побеспокоиться о том, во что ты ввязался. Невё не тот, кем тебе показался сначала. Он не исправляет катастрофы прошлого, он губит историю, переписывает ее, чтобы одна группка много возомнивших о себе людей правила миром. Это опасно, Дэнни. Ты должен найти себе новый дом в какой-нибудь неожиданной эпохе, где тебя не станут искать, потому что после провала с «Титаником» Невё тебя убьёт.

— С какой стати ему меня убивать? — скептично спросил Дэнни.

— Потому что ты не смог убить Эдварда. Поверь мне. Я вижу будущее. Я могу тебе помочь, пристроить тебя в одном месте, но оно тебе не очень понравится. Тебя там найдёт Эдвард. Тебе нужно будет его выслушать и пойти с ним.

— Эдвард или Эдуард? — спросил Дэнни.

— Как хочешь.

— И с какой стати я должен идти с ним?

— Выслушаешь его и поймёшь. Он тебе не враг.

— Он заменил Джека-Потрошителя!

— Джека-Потрошителя заменил Невё и его люди. Они первые узнали об изменении истории и поспешили все исправить, пока об этом не узнал Эдвард. Как было с Гудини.

— Но… зачем им это?

— Это не вписывалось в их планы. Соображай, Дэнни. Тебя обманули, они заставили тебя им помогать, потому что ты… хорошо перемешаешься во времени.

— Но «Титаник»-то они пытались спасти на самом деле!

— Потому что там ехал человек, который помог бы им изменить ход Второй мировой войны!

— Второй мировой?! — в ужасе переспросил Дэнни, а потом у него закололо в виске, и в голове возникли странные образы. — Вторая мировая, Холодная война. Интернет, смартфоны. «The Beatles»! Мой друг Эрнест Хемингуэй получит Нобелевскую премию! Точно. Я не сумасшедший, это будущее!

L смотрела на него, точно он был восьмым чудом света.

— Я вижу время как ты? — спросил Дэнни.

— Ты просто видишь прошлое, — ответила она.

— Но это будущее!

— Нет, Дэнни, — мягко сказала она. — Для тебя это прошлое.

— Что это значит?

— Вскоре ты все поймешь.

ПАРИЖ, 2048 ГОД

Эдвард появился в отделении рядом с рабочим местом Жаклин.

— Хочу проведать Гюстава, — сообщил он. — В какой он палате? Я ведь решил, что говнюк Уильямс его убил! Черт возьми, я бы себе этого никогда не простил.

— А что с Уильямсом? — глухо и как-то отстранённо спросила Жаклин.

— Пошёл ко дну вместе с «Титаником».

— Значит, все в порядке?

— Если это считается порядком, то да.

Эдвард внимательно посмотрел на племянницу, которая во время разговора ни на секунду не подняла на него взгляд, и понял, что с ней что-то не так. Она глядела в одну точку и яростно мяла в руках край расстегнутого серого жакета; её определённо что-то расстроило, и теперь она об этом нервно думала, не в состоянии выкинуть из головы.

— Что с тобой случилось? — спросил Эд.

— Просто… Эдит сейчас в палате вместе с Гюставом. Ну, знаешь, они там вовсю болтают, а я как будто третий лишний, — со злостью выдала она.

— И что? — нахмурился Эдвард.

— Да ничего.

— Погоди-ка. Ты запала на Гюстава? — понял он и неожиданно развеселился. — Серьезно? Почему я об этом ничего не знал? Ну надо же!

— Что в этом смешного?! — возмутилась Жаклин.

— Нет-нет. Ничего.

— Ему нравится Эдит, ведь так?

— Ну… — замялся Эд.

— Только честно.

— Да.

— Так я и думала. Тебе ведь она тоже нравится.

— Что?! Еще чего!

— Да брось, — фыркнула Жаклин. — Это ясно как день. Да она же… она же как все остальные. А когда ты видишь ее вместе с Гюставом, то смотришь так, будто готов разорвать их обоих.

— Подожди. — Лицо Эдварда вдруг окаменело. Веселость резко пропала, и он стал серьёзен, как черт.

— Раве я говорю неправду?

— Я не об этом. Что-то не так.

— Что не так? — Жаклин совсем не обеспокоилась, выказала лишь толику заинтересованности, чтобы показать свою вовлеченность, которой на самом деле не было.

Эдвард медленно, с опаской стал поворачиваться, словно затылком почувствовал, что позади находится нечто странное. Чутье не подвело. На стене вместо французского флага, который всю жизнь там висел, алела нацистка свастика.

— Давно ты её туда повесила, — сглотнув, спросил он.

— Кого?

Жаклин повернулась и в ужасе соскочила со стула.

— Это не я!

— Тогда дело дрянь.

Отделение выглядело как обычно, но его неожиданно заполнили незнакомые люди, которых тут раньше никогда не было. По стеклянным коридорам стали сновать мужчины и женщины в серой форме с многочисленными нашивками на груди и рукавах.