— Да я и сам не на шутку струсил. Но ведь надо было Одноглазого искать. Дождь стал стихать, небо начало проясняться, и показались звёздочки. Уже можно было различать деревья. И вот там, недалеко от обрыва, где растут старые вязы, на дороге человек лежит. Я остановил коня, присмотрелся и решил: будь что будет — поеду! А мой Верный перешагнул через этого «человека» как ни в чем не бывало и даже прихватил что-то с земли. Это всего-навсего был сук вяза, сломанный грозой…

— А как ты поймал Одноглазого? — спросил, усмехаясь, дядя Ехрем.

— Да очень просто. Еду я дальше от сломанного сука, всматриваюсь в пустое поле. И вдруг ни с того ни с сего затянул песню! Пою себе во весь голос. А он услышал мой голос и отвечает мне приветливым ржаньем. Он, видно, узнал меня по голосу и сам пошёл мне навстречу. Так мы втроём и направились обратно к табуну. Страх мой прошёл, и мне захотелось петь ещё громче, на всю степь!..

Васёк хотел сказать ещё что-то, но удержался и умолк. А хотел он сказать, видимо, о том, что хочет вырастить сильных коней-аргамаков, чтобы они могли скакать, как ветер, быстрее всех и дальше всех.

— Смотри, Васёк, — указал на табун дядя Ехрем, — а Одноглазый-то пасётся со всеми вместе.

И он погладил подпаска по голове.

Около тлеющего костра лежим двое: я и дед Ендимер — старый табунщик. Он лучший сказочник нашей окрестности, да и возраст его, приближающийся к ста годам, говорит о том, что он много испытал, много повидал на своём веку. Он любит рассказывать, я люблю слушать.

Но в эту ночь разговор у нас что-то не клеится. Дед сидит задумчиво, изредка ударяет палкой о землю. А я лежу и смотрю: и голова, и усы, и борода у него седые, и порою, когда дед заглядится вдаль и пламенем озарится его лицо, мне кажется, что он изваяние из серебра.

Со стороны деревни доносится задумчивая песня девушек, раскатистый смех парней.

С запада подул свежий ветерок и стал относить дым костра в мою сторону.

Я подсаживаюсь поближе к деду.

— Чего тянешь языки-то?! — нарочито сердясь, говорит дедушка Ендимер временами вспыхивающему костру. Потом начинает помешивать берёзовой палкой разгоревшиеся угли.

Недалеко от меня, в траве, что-то шуршит. Я поворачиваюсь. Сразу узнаю: это он, Орлик — красивый жеребец с тонкими и длинными ногами. Мы с ним большие друзья. Он ласково тычется в мои руки мордой. Я вынимаю кусок сахару и угощаю его. Как бы в знак благодарности, он негромко фыркает и снова сует морду в мои руки.

— Всё! Нету больше, — говорю я, ласково поглаживая голову коня. — Сам ведь ты всё съел.

Словно понимая мои слова, он, пофыркивая, идёт в табун.

— Да, и животные любят ласку, — задумчиво произносит старый табунщик, глядя вслед ушедшему жеребцу.

Я, слушая старика, переворачиваюсь на спину. Небо над нами чистое-чистое! Тысячи звёзд, подмигивая, улыбаются нам, будто зовут к себе.

— А знаешь, дедушка, когда смотришь на небо, то кажется, что звёзды — маленькие точки. На самом же деле они очень большие, только находятся от нас далеко-далеко, — говорю я ему.

— Да, далеко. Но всё равно люди когда-нибудь долетят до них. Теперь все куда-то летают…

Не успел дед договорить, как молнией мелькнул метеорит, на миг осветив вселенную.

Что-то детское проснулось во мне. Захотелось побаловаться, пошалить. И я громко крикнул:

— Моя звезда наверху! Моя звезда наверху!

— Ошибаешься, сынок! Твоя звезда, — говорит дед, — ракета. А в небе роятся огненные камни батора, создавшего солнце для человечества…

Вот и раскрылась книга сказаний!

— Как это так? Расскажи, дедушка!

— Ладно, расскажу, — он долго покашливает, не спеша достаёт трубку, прочищает её, набивает табаком…

— Давным-давно на земле жили люди мирно и счастливо. Так проходили года, тянулись века, шли тысячелетия…

Но вот однажды по злой воле рока родился злой человек. А когда вырос, возненавидел он людей за то, что они жили в мире и дружбе. Чтобы поработить их, породил он злое потомство. И это потомство собрало вокруг себя всё злое на земле, решив погубить род человеческий. Но им мешал солнечный свет. Тогда они погубили свет. И наступил на земле мрак на веки вечные!

Злые духи, дьяволы, колдуны и змеи радовались темноте. Во мраке они уничтожали и молодых, и старых, и детей.

Люди поднимались на борьбу, но злое потомство каждый раз побеждало. Побеждало потому, что им помогал чёрный мрак.

И человеческий род вымирал. Но люди верили в добро, и от этой веры на берегу Волги родился батор. С детских лет его волновала и беспокоила бедность людей, закабалённость и темнота народа. Постепенно, вырастая и набираясь сил, он стал готовиться к борьбе. И вот, когда вырос, узнал он, что далеко-далеко, за семью морями, живут два мудреца, которые ведут борьбу с врагами человечества и ждут к себе храброго и сильного батора.

— Пойду-ка я к этим мудрецам, поговорю, узнаю, как освободить людей от гнёта, — решил батор.

Мать испекла ему на дорогу из теста, замешанного на грудном молоке, юсман-лепёшку, а оставшееся молоко вылила в чым — глиняный горшок.

— Да поможет тебе молоко родной матери в беде! — сказала она. — И не забудь, сынок, мы все дети родной земли. Почитай её. И поможет она тебе!..

И принял батор, родившийся на берегу Волги, людское благословение. Попрощался он со всеми и отправился в путь. А путь был далёк и труден. Шел батор много недель.

День сменялся вечером, на смену вечеру приходила ночь, и опять наступало утро. И так проходили сутки за сутками… А наш батор, не зная устали, всё шёл и шёл в сторону, где жили два мудреца. Чтобы не утратить силы и не терять зря времени, он ел и. пил на ходу и, не останавливаясь, шёл дальше и дальше. Помогало ему в пути людское благословение, не давало ему сбиться с пути- дороги.

И пришёл, наконец, наш батор к двум мудрецам.

Сказали мудрецы молодому батору:

— Чтобы спасти род человеческий, надо создать свлнце.

— А как создать солнце? Скажите мне, о мудрецы! — воскликнул батор в нетерпении.

— Чтобы создать вечное негасимое солнце, надо быть самому неустрашимым. Надо забраться на небо, отколоть от каждой звезды по кусочку, прикрепить их к своему щиту и подняться в самый центр небесного купола. Тогда этот щит превратится в солнце, а оно принесёт людям радость и счастье…

Мы тоже не прочь бы отправиться в путь, но уже стары. Пойти на звёзды же должен сильный, крепкий и молодой! Дорога опасная. Жестокие битвы ждут тебя ещё здесь, на земле. Ты должен изготовить себе из камня вечные сапоги и, убив ядовитого орла с железными крыльями, сшить из его оперенья шапку-талисман. Потом тебе необходимо разыскать трехглавого дракона и тоже убить. Из его кожи тебе надо изготовить крепкий щит. Только тогда можно отправиться в этот тяжёлый, но благородный путь. Ты не сможешь вернуться на землю до тех пор, покуда всё зло не исчезнет с лица земли…

Слова мудрецов не испугали батора.

— Я пойду! — согласился он.

— Ты понял нас, великий батор? — ещё раз спросили

мудрецы. — Ведь ты в пути можешь погибнуть, и тогда род человеческий останется навсегда без света и солнца!

— За счастье человечества я на всё готов! Благословите меня, добрые мудрецы!

— Хвала тебе, о великий батор! — сказали мудрецы. — Иди, сын человеческий, на великий подвиг! Мы благословляем тебя…

Шли годы. Род человеческий всё ещё жил во мраке, но жил с надеждой на освобождение от власти злых сил, и эта надежда вселяла уверенность в сердце батора, звала его на подвиг. Он день и ночь готовился к великому делу— к полёту на звёзды. Вначале батор нашёл те камни, из которых надо было изготовить вечные сапоги.

Долго старался, но не смог отбить даже небольшого куска от этих камней. Бился три дня и три ночи — всё было напрасно. На четвёртый день он, обессиленный, упал на землю — и уснул. И приснилось ему, будто лебедем прилетела к нему родимая мать. Тихо сказала: «Сынок, вылей мое молоко, что у тебя в глиняном горшке, на камни». Сказала так и исчезла.