Эта сторона города мне незнакома. Я потратила время только на то, чтобы сориентироваться и изучить свой новый дом, где семьи среднего и высшего среднего класса явно крестьяне по сравнению с людьми, живущими здесь, на западном хребте.

Частная охрана с логотипом закрытого комплекса выезжает из-за поворота и направляется в ту сторону, откуда я приехала.

— Ваш пункт назначения впереди слева, — говорит мне автоматизированный голос GPS.

Мой желудок ощущается как хруст гравия под шинами, когда я подъезжаю к вечеринке, припарковываясь среди Range Rover и BMW, а серебристый CR-V бросается в глаза.

Меньше всего мне сейчас хочется быть на вечеринке какого-нибудь избалованного богатого мальчишки. Это совсем не моя сцена. Прошло уже больше года с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

Потратив секунду на то, чтобы дать трепещущим внутренностям время успокоиться, я потираю живот и рассматриваю роскошный дом на берегу озера. Он возвышается высоко среди деревьев с огромной палубой, выступающей с одной стороны, и закругленным передним крыльцом. Дети из школы роятся на территории, как бешеные муравьи, сжимая красные пластиковые стаканчики с жидкостью, которая выплескивается, пока они танцуют и визжат под музыку.

Боже, я ненавижу вечеринки.

Они вызывают только плохие воспоминания и желчь в глубине горла.

В моем желудке снова невпечатлительно заурчало.

— Давай покончим с этим, — бормочу я себе под нос.

Как только я вылезаю из машины, я уклоняюсь в сторону, чтобы избежать двух прядей темных волос и обнаженных, подпрыгивающих сисек, которые проносятся мимо меня в чернильных сумерках, падающих на горы.

Я даже не утруждаю себя огрызаться на них, чтобы посмотреть это, будет лучше, если я не буду этим заниматься.

За пробивными девчонками следуют два нетерпеливых болвана из футбольной команды. Девчонки хихикают, стягивая короткие шорты на полпути к причалу, а парни снимают свои тренировочные майки.

У меня вырывается приглушенный смешок, когда они вчетвером ныряют в озеро, эхом отдается визг девочек.

Они не единственные люди в воде. Несколько других одноклассников плещутся вокруг и прижимаются друг к другу.

Сегодня один из прохладных дней ранней осени в Колорадо, не совсем подходящий для купания нагишом.

Мое внимание привлекли возгласы аплодисментов с палубы. Я зажимаю губы между зубами и пытаюсь заглушить воспоминания, впивающиеся в меня своими когтями. Я не хочу быть здесь, но мне нужно забрать Алека.

Засунув руки в карманы джинсовой куртки, я поднимаюсь по лестнице на палубу, не сводя глаз с брата. Резкий, зловонный привкус травы пробивается сквозь древесный дым от огня, горящего в открытом каменном камине.

Я пробираюсь сквозь людей, слоняющихся по палубе. Тяжело искать кого-то и в то же время опускать голову.

Кто-то пытается подать мне пиво, и я резко отворачиваюсь, сжимая кулаки в карманах и раздувая ноздри.

Я так занята тем, чтобы убраться к черту от того, кто пытался угостить меня выпивкой, что врезаюсь прямо в девчонку с моего урока математики.

— Эй!

Ее газировка — и все, с чем она смешана, — выплескивается на край ее чашки. Я не могу вспомнить ее имя и напрягаюсь, чтобы вспомнить перекличку, которую миссис Эллис проводила этим утром по математике. Алана?

— О, новенькая! Привет, — повторяет может быть-Алана, и ее голос становится более дружелюбным. Она слизывает излишки содовой, капающие с ее пальца, и цепляется за мою руку прежде, чем я успеваю двигаться дальше. — Ты все-таки сделала это. Давай, пошли поздравим Лукаса с днем рождения.

Я упираюсь пятками.

— Э-э, на самом деле я здесь только для того, чтобы забрать своего брата.

— У тебя есть брат? — может быть… Алана игнорирует мое равнодушие и с энтузиазмом машет рукой одной из чирлидерш. — Кажется, я видела Лукаса внутри. Давай проверим.

— Елена! Куда ты идешь, девочка? — нам кричит громоздкий парень в толстовке с капюшоном футбольного клуба Silver Lake High School Coyotes. — Я думал, ты будешь моей партнершей по пин-понгу (алкогол. игра, в которой игроки бросают мяч для настольного тенниса через стол, стремясь попасть им в кружку или стакан с пивом. — Прим.ред.)

Елена. Дерьмо. Я рада, что не назвала ее неправильным именем вслух.

Она отмахивается от футболиста и одаривает его дерзкой ухмылкой через плечо.

— Потом! Мы на задании.

Мы пробираемся сквозь дымку сигарет, травки и вейпа, покрывающую палубу.

Гладкие черные локоны Елены подпрыгивают, когда она ведет меня внутрь через складную стеклянную дверь. За исключением того, что ее нельзя назвать дверью, когда она имеет ширину в три панели и складывается, открывая всю стену кухни.

— Черт, — бормочу я.

— Я знаю, верно? — Елена хихикает. — В первый раз, когда я приехала сюда, я подумала, что это гора Олимп или что-то в этом роде. Но мне было лет десять. Святые пригласили весь пятый класс на вечеринку по плаванию в честь дня рождения Лукаса.

Внутри все так же набито, а может быть даже и больше. На стене висит набор золотых шаров под номером восемнадцать. В гостиной люди танцуют в извивающий массе под музыку, льющуюся из акустической системы, прикрепленной к выступающим балкам в сводчатом потолке.

На секунду я замираю. Сердце выпрыгивает из горла, и я переношусь в ту ночь. На затылке у меня выступает липкий холодный пот.

Елена не замечает — или, возможно, ей все равно, — поскольку она болтает о том, что знает Лукаса Сэйнта с начальной школы.

Интерьер похож на постановку из высококлассного журнала. Я сосредотачиваюсь на этом, чтобы вырваться из воспоминаний и вернуться в настоящее. На кухне есть массивный остров в центре с подвесными светильниками, которые висят над белыми гранитными столешницами.

Ряды бутылок со спиртным стоят вдоль острова вместе со стопками пластиковых стаканчиков, установленных в качестве бара самообслуживания. От Jack Daniels до Patron и Grey Goose — у них есть все, выбирай свой яд.

У окна стоит деревенский столик, за которым идет шумная игра в перекидной стаканчик. Играющие выкрикивают друг другу чепуху, и я замечаю среди них своего брата, наслаждающегося весельем.

Меня охватывает взрыв облегчения. Я могу забрать Алека и убраться отсюда к черту.

— А вот и мой брат, — я выдергиваю руку из хватки Елены и показываю большим пальцем в его сторону. — Я просто собираюсь взять его и уйду. Эм, спасибо, что показала мне все вокруг.

— Как? Нет! — Елена тянется ко мне, но я отхожу назад. — Останься и потусуйся!

— В другой раз.

Я поднимаю руки и отхожу. Мне не нужно говорить ей, что я лгу. Она была достаточно мила, но я не собираюсь учиться в старшей школе Сильвер-Лейк.

Елена дуется, но ее легко отвлекает группа девушек, которые заманивают ее на импровизированный танцпол.

Я парю позади Алека и наблюдаю за игрой с отстраненной увлечённостью, видя, как совершенно другая игра разворачивается перед моими глазами, как внетелесный опыт.

— Давай, давай, давай! — кричит Алек, подпрыгивая вверх и вниз, чтобы его миниатюрная подруга по команде перевернула свою чашу. — У тебя получится! Сделай это!

Он последний в команде, как и в ту ночь, когда нам было по шестнадцать.

Мои глаза захлопываются, уходит минута на то, чтобы размеренно дышать через нос, считая в обратном порядке.

— Алек, — говорю я сдавленным голосом.

Он игнорирует меня.

Покусывая внутреннюю сторону щеки, я толкаю его пальцами в бок.

— Нам нужно идти. Мама хочет, чтобы мы вернулись до того, как она уйдет на свою смену в больнице.

Алек бросает неприветливый взгляд через плечо. Помимо того, что у нас одинаковые светлые волосы и зеленые глаза, он на пять дюймов выше меня при росте пять футов десять дюймов. Он качает головой и взъерошивает длинные волосы на макушке.

Другая команда с подбрасывающим стаканчиком через стол выкрикивает нечленораздельную тарабарщину, призывая своего последнего игрока подбросить стаканчик с края стола. Алек напрягается и отбивает такт по толстому дереву.