— Можно поиграть, можно потанцевать.

— Играть во что? — заинтересовался азартный дракон.

— Например в «фанты».

— Сложно?

— Проще не бывает! — заметив корзинку из-под салатов, застелила её чистой салфеткой и предложила: — Сюда складываем фанты. Любую мелочь, которую вы сможете узнать.

И пошла обходить сидящих. Инк, похлопав себя по карманам, положил кристалл связи, Андрей Васильевич снял часы и аккуратно положил на дно, дед стянул с мизинца фамильный перстень, Реста — чайную ложку со стола, Виктор — нож, с которым не расставался, а я кисет с артефактами.

— Теперь… ну, пусть Реста достает фант, а я скажу, что делать.

Отодвинула свой стул от стола, теватка с корзинкой встала за спиной:

— А что этому фанту сделать?

О том, как подать сигнал, чей фант достала, мы договорились еще в комнате, пока наряжались. Менталом пользоваться нельзя. Дед или Инк мигом вычислят и уличат в шулерстве. Но мне так хотелось, чтобы все получили свои подарки, поэтому хитрим.

— Пусть споёт!

— Ой, девчата! Да вы что! Я и петь не умею, и песен не помню.

— Я подпою тебе, дядюшка, — подошла я к мужчине. — И Виктор поможет. Помнишь?

«Ой, мороз, мороз, не морозь меня,

Не морозь меня, моего коня».

Я начала, Андрей Васильевич шёпотом повторял слова знакомой с детства песни, но не решался петь в голос. Я продолжила:

«Не морозь меня, моего коня,

Моего коня белогривого».

Ко мне присоединился Виктор, который умело пел красивым голосом:

«Не морозь меня, моего коня.

У меня жена, ой, ревнивая».

Кастелян не выдержал и забасил:

«У меня жена, ой, красавица,

Ждёт меня домой, ждёт, печалится».

Слаженно и от души втроем завершали мы пение:

«Я вернусь домой на закате дня,

Обниму жену, напою коня.

Ой, мороз, мороз, не морозь меня,

Не морозь меня, моего коня».

— Ва! Ва! Ва! — закричали слушатели, а мы зааплодировали сами себе и терпению слушателей.

Когда эмоции улеглись, мы продолжили игру:

— Ты скажешь, что сделать этому фанту?

— Пусть расскажет интересную историю.

— Вот и рассказывай! — протянула мне кисет соседка.

— Это случилось сорок или пятьдесят оборотов назад. В одном далёком и отсталом, по меркам Межгалактического Союза, мире шла очередная никому не нужная война. Говорят, что на войне часто происходят невероятные события и встречи. О такой встрече я и расскажу. Встретились двое. Один выполнял служебный долг. Послали — пошел. Другой… Другой, мне кажется, выполнял волю Вселенной, потому что там он оказался случайно. Представьте себе: ущелье, в котором негде укрыться, обстреливают со всех сторон. Один из них растерялся — он впервые попал под пули. Пусть и в броне магической, но опыта нет. Зато второй почти голым телом закрыл его собой, — кастелян и дед сидели, опустив головы, печально кивая моему рассказу. Виктор, показывая глазами на их реакцию, покрутил пальцем у виска, Инк хмурился, но я продолжила: — Закрыл и погиб. Вернее, он обязательно бы погиб, если бы тот, кого он спасал, не вложил ему в ладонь капсулу жизни.

Я сделала театральную паузу и торжественно объявила:

— Дед, позволь представить тебе лейтенанта Советской Армии Андрея Васильевича Шеина. Именно он и его ребята прикрывали вас в том ущелье. Андрей Васильевич, познакомьтесь: Тес'шас вар Фламери, бывший император Драконниды, ректор Учебного Корпуса. Это он тогда остановил кровь, ввел вас в стазис и, вложив капсулу жизни в вашу руку, отправил в Центральный Межгалактический госпиталь.

Мужчины молча сидели, глядя в лицо друг другу. В комнате была такая тишина, что было слышно потрескивание дров в иллюзорном камине. Честно говоря, я испугалась. Мечтала о том, что, услышав мою историю, мужики прослезятся, обнимутся, выпьют. Все порадуются счастливому окончанию грустной истории, но вышло всё не так. Они молчат!!!

«Инк! Помоги!»

«Как?» — встал и отошёл к камину страж.

«Не знаю…» — растерянно ответила я.

Сгладил ситуацию Виктор. Вылив из бутылки в свой бокал остатки шампанского, он подошел и сел на освободившийся стул.

— Василич, так ты в Афгане воевал? — обратился он к кладовщику, легонько коснувшись его бокала своим.

— Воевал… — отмер Андрей Васильевич.

— Подожди, парень, не сейчас, — встрял в разговор дед и обратился к Шеину: — Солдат, я даже не надеялся, что смогу сделать это… Думал, что ты не выжил… Прости меня! За тебя, за твоих бойцов… Прости! Ведь если бы я тогда не захотел прогуляться на войну, то могло бы сложиться всё иначе.

— Ректор, ты умный мужик… то есть дракон, должен понимать, что иначе не сложилось бы. Погибли бы все. И некому было бы сказать, что ты ни в чем не виноват, — Андрей Васильевич протянул деду открытую ладонь. — Спасибо за жизнь, дракон!

Прослезились все. Пил только Виктор. Никто не обнимался. Дурное занятие жизненные сценарии сочинять. Герои всё сделают по-своему.

— Мы еще играть будем? — заглядывая в корзинку, спросила Реста. — Тут еще фанты остались.

— Играем!

— Обязательно играем!

Больше всех оживились Тес'шас и кастелян. Похоже, им неловко быть в центре внимания, вот и поддержали игру, чтобы переключились на кого-нибудь другого.

— Реши, что делать этому фанту.

— Пусть станцует!

Теватка сама предложила такое задание для себя, а я с энтузиазмом согласилась. Как же должен быть прекрасен танец в её исполнении, если, даже когда девушка просто идет по коридору, можно залюбоваться.

Из кристалла, похожего на мой, полилась необычная для землян музыка. Нежные переливы колокольчиков сплетались с брутальным горловым пением, ритмичными ударами и чем-то неопознанным. Казалось, что танцевать под это невозможно. Но Реста сделала шаг, еще один, переходящий в пируэт, и вот движения тела вплелись в музыку и понесли девушку над полом, и было невозможно представить танец и теватку раздельно.

— Ах! — выдохнули зрители разом, когда с последним звуком окончился танец. Вот что значит смотреть, затаив дыхание.

И после секундной паузы взрыв эмоций:

— Ва! Ва! Ва!

— Давай ты скажешь, что сделать этому фанту.

— Пусть этот фант… — я сделала вид, что задумалась, и радостно выдала: — прокатит Виктора на своей спине вокруг здания учебки. Два раза.

— Туристка, ты пьяна? — рыкнул от камина Инк.

— Ой, это твой фант? — старательно изобразила удивление, добавив капельку раскаяния.

— Это фант ректора!

— Деда, прости!

— Игра есть игра, — спокойно ответил дракон. — Пошли, курсант, я знаю место, где можно спокойно обратиться и вылететь. Заодно разомнусь.

Обалдевший Виктор последовал за дедом. Проходя мимо меня, опять покрутил пальцем у виска. Заело у него, что ли?

«Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад», — вздохнула я.

— Тоже пойду. Завтра на службу, а я устал немного. Доброй всем ночи, — поклонился Андрей Васильевич и пошёл на выход.

— Свой фант я забираю, — Инк выудил из корзинки кристалл связи. — Уверен, что Реста задала бы вопрос так: интересно, что будет делать этот фант?

— Я тебе приготовила простое задание. Съесть два мандарина.

— Туристка, у меня на цитрусовые всех миров аллергия!

Вдруг теватка, всё еще держащая в руках корзинку, охнула. Мы повернулись сначала к ней, а потом туда, куда неотрывно смотрела девушка. Воздух возле ёлки мерцал, струился и переливался перламутром. Инк сделал шаг вперёд и задвинул нас за спину. Но через пару секунд мы с ним облегчённо вздохнули. Из портала вышел Бродяга.

«Привет всем. Ведьма, ты прости, но я не мог иначе…»

Я слушала кота, но смотрела на то, что он держал в пасти. Словно заботливая кошка, переносящая своё дитя, Звездный Бродяга принес моего Филиппа. Бросилась к ним, упала на колени и, боясь верить происходящему, приняла на руки тельце любимца.

— Филя? Маленький, посмотри на меня… — кот безвольно лежал на согнутой в локте руке и почти не дышал. — Филя, лапочка…