Тип безвредный, конечно. Но слишком уж тихо у него. И всякий раз, когда случается издать громкий звук, беспокоюсь: не вспугнуть бы его музу. Наверное, она под стать ему: толстая, сисястая, с белой кожей и тройным подбородком. На ум сразу пришла Люсенька, и я рассмеялась. Неужели правда кому-то могут нравиться такие бабищи? «Ну да, Уварову, например», — вспомнила, как он её тискал в офисе «Успеха». Да что ж такое?! О чём ни подумаю, обязательно всё к Артуру сводится!

«В общем, делаю так. Леднёв… или папа? Как его называть? Может, отец? Нет, пока буду по имени и отчеству, — решила про себя. — Владимир Кириллович дал мне три дня. Завтра устрою генеральную уборку. Послезавтра увижусь с Маришкой, сходим на шоппинг. Третий день проведу в постели, а потом выйду на работу», — так распланировала своё будущее.

Корпоративный телефон эти три дня не звонил. Свой обычный я включила лишь один раз, чтобы позвонить Марише и договориться о встрече. О том, что у меня есть родители, говорить ей не стала. Ни к чему. Потом как-нибудь. Для сироты нет ничего обиднее, чем узнать: человек, с которым ты дружишь всю жизнь, считая его ровней себе, оказывается, вовсе не такой. У него есть мама и папа, но у тебя-то их никогда не было и не будет. «Потому прости, Мариша, но ничего не скажу. Всё и так вилами по воде», — решила я.

Мы прогулялись по торговому центру, потом заглянули ещё в один, посмотрели кино, сходили в кафе, а после расстались, наговорившись всласть. Благо, семейство подруги её не доставало звонками, как это обычно бывает. Стоит куда-нибудь прийти, как начинается: «Мама, а ты не знаешь, где мои носки?» или «Марина, сколько соли сыпать в жареную картошку?» У подруги всегда хватает терпения отвечать, я бы на её месте послала подальше.

Не знаю, звонил мне кто-нибудь с работы или нет. Я только отправила Снежане электронное письмо: предупредила, что Леднёв дал мне три дня отгула. Нажала «отправить» и сразу вышла из приложения. Помощница моя, говорунья, непременно захочет поделиться офисными новостями. Не хочу ничего слушать, пусть сами там, без меня. Ничего не случится. В конце концов, мой папан — вот так, на французский манер, — владелец бизнеса, а значит я теперь априори не смогу лишиться премии. Ха-ха, — меня эти мысли о «блатном положении» прикалывают. Никогда не была в подобном статусе, и вдруг оказалась. Чудеса в решете!

Три дня пролетели незаметно, и вот я вернулась в офис. Мне кажется, что посвежела, отдохнула, нервы успокоила. Вчера, к примеру, бутылочкой «Кьянти», которую употребила неспешно, попивая из большого бокала. Потому на работе появилась умиротворённой, довольной жизнью и, главное, собой. Одним словом, прежняя Анжелика.

Даже встретиться с Артуром не побоялась. Подумаешь, переспали мы с ним! Эка невидаль. В первый раз у меня одноразовый секс, что ли? Бывало и такое раньше. Как-то в ночном клубе, куда мы с Маришей завернули поздним вечерком, я выцепила одного красивого мальчика. Ему было лет двадцать, он пришел с другом. Сидели они и голодными глазами обводили женские прелести.

Подошла к нему, пока танцевали, и стала соблазнять. Понравился: смазливый, молчаливый (что очень важно, не терплю болтливых), стильно одетый. Когда зазвучал медленный танец, мы уже вовсю лизались, а потом я пригласила его к себе. Славно покувыркались, потом вызвала ему такси и сказала: «Мне завтра на работу, пока». Номер телефона дала, но левый. Адрес он едва ли запомнил, да больше и не виделись.

Так что, Артур Львович, с кем не бывает мимолетного перепихона? А ведь он попытался со мной заговорить. Подловил в коридоре, перегородил путь и заблеял нечто вроде «Анжелика, нам нужно поговорить, я тогда был неправ, ты меня неверно поняла, та ночь…»

— Хорошая была ночь, — ответила я ледяным тоном. — Полезная для здоровья. Классно потрахались. Повторять не будем — ни к чему, — и пошла своей дорогой. Уваров остался позади, догонять и уговаривать не пытался. И хорошо. Прилипчивых мужчин, как и болтунов, также не уважаю. Блин, как я тогда с Леонидом связалась? Ведь он именно такой. Ладно, проехали и забыли.

Как и ожидалось, после обеда меня вызвал к себе Леднёв. Прямо с порога одарил благодушной улыбкой и спросил:

— Как отдохнула? — интонация показалась мне незавершенной. Босс словно хотел добавить «дочка», но постеснялся.

— Спасибо, очень хорошо, — ответила я.

— Присаживайся, есть разговор.

Я уселась в кресло и впервые, — вот оно, внезапно проснувшееся чувство родственных связей! — ощутила, что мне тут вполне комфортно. В кабинете генерального директора то есть. Раньше такого не было. Всегда немного волнительно. Теперь закинула ногу на ногу и приготовилась слушать. Очень было интересно, что такого мне расскажет Владимир Кириллович.

Леднёв, прежде чем заговорить, очень внимательно на меня посмотрел. Под его взглядом мне даже как-то неловко стало. Так смотрят строгие учителя на своих воспитанников, которые в чем-то провинились, но пока сами не знают. Помнится, на меня так смотрела учитель по химии и биологии Светлана Игоревна, поскольку я не слишком любила её предмет. Ну никак в моей голове не укладывались все эти атомы с бемолями и прочие молекулы.

— Анжелика, я бы хотел с тобой поговорить об одной вещи, весьма тонкой. Ты не возмущайся, хотя имеешь право. Просто выслушай сначала. Я сейчас с тобой говорю не как твой босс, а как… отец, уж прости за откровенность. Знаю, мы ещё очень мало знакомы, как дочь и папа, но уверен, наверстаем. Согласна?

— Да, Владимир Кириллович, — ответила я машинально. А как по-другому? Резко перейти на «папу» я не могу.

— Вот и хорошо. По офису ходят слухи, что у тебя роман с Артуром Уваровым, это правда?

Я вспыхнула, словно факел, и захотела ляпнуть нечто вроде «Вас это не касается!» Но сдержалась. Во-первых, Леднёв мой руководитель, как ни крути. Во-вторых, отец. Сама же видела результат экспертизы ДНК. Те самые химия с биологией, которые я в школе так не любила, — науки точные, редко ошибаются.

— У нас нет романа, — ответила я. — Простите, а чем вызван такой интерес к моей личной жизни? — все-таки не сдержалась и спросила, хотя и так ответ понятен заранее. Или нет?

— Я уверен, — сказал Леднёв, — тебе известны обстоятельства, при которых Уваров покинул предыдущее место работы.

Я кивнула.

— Да, он действительно завёл интрижку с моей женой. Вернее, практически уже бывшей, поскольку мы в стадии развода. Но я не спешу обвинить во всем Артура. Он, конечно, подлец тот ещё. Но большая часть вины лежит на моей бывшей супруге. Она, мягко говоря, верностью не отличалась. К сожалению, я понял это слишком поздно, увы. Ну, это уже не важно. А вот твои с ним отношения — другое дело.

— Не понимаю, Владимир Кириллович. К чему вы клоните?

— Я хочу тебя предостеречь, Лика, от общения с этим типом. Поверь: он тебя совершенно недостоин. В голове Уварова только похоть и карьера, больше ничего. Я опасаюсь, что он вотрётся тебе в доверие, а потом разобьет сердце. Прости, но я все-таки твой отец, и мне важно, как ты живешь. Узнай я о твоём существовании раньше… Да что говорить! — Леднёв досадливо махнул рукой.

— Я понимаю, — ответила тихо.

— Правда? — Владимир Кириллович даже приблизился в кресле. — Правда понимаешь?

— Да, — кивнула я. — Знаю, какой Уваров бабник.

— Горький опыт, да? — сочувственно спросил босс.

Я только глубоко и печально вздохнула в ответ.

— Вот видишь, а ты за него просила! — сказал Леднёв.

— Тогда я не знала, насколько он гнилой изнутри.

— Мне очень жаль, Лика, что у тебя так с ним получилось. Что ж, опыт — сын ошибок трудных. Главное, конечно, учиться на чужих ошибках. Но от своих тоже никто не застрахован. А знаешь, у меня есть идея!

— Слушаю внимательно.

— Как насчет поездки в Китай? В Пекин, если точнее.

— Зачем? — я от удивления глазами принялась хлопать.

— Я собираюсь открыть там представительство нашей компании. Китайский рынок для нас, видишь ли, — Эльдорадо. Золотоносный район, если проще. Тамошние рекламщики так себе, они у себя хороши, а когда пытаются выйти на российский уровень, предлагают такую дичь — нашим гражданам только смешно. Потому я подумал: что, если наш рекламный холдинг будет помогать китайским товарищам продвигать их товары у нас? Создадим совместное предприятие, будем развиваться.