На этой позитивной ноте наше небольшое приключение должно было завершиться, но…

– Шухер, – прошелестело над толпой, странным образом перекрывая все крики. – Преподы.

И тут началась совсем другая «игра»…

Бокалы, пиво? Увы, всё ценное пришлось бросить. Мы кинулись врассыпную, выпрыгивая из-под светлого купола в тёмный холодный парк.

Лично я срывалась в побег вместе с Психом, но мы сразу напоролись на самого неприятного из магистров – на Грэмса. Вздрогнули и, как зайцы, бросились в разные стороны. Я осталась одна.

К счастью, я успела набросить капюшон плаща, меня вроде не опознали, но уровень паники взлетел до неба. В ушах набатом гремело злобное: «Стоять! Адептка, стоять!»

Только подчиняться Грэмсу я не собиралась. Прыгнула вбок, протаранила какой-то куст, и тут случилась новая неожиданность – я врезалась. Со всего маху налетела на что-то твёрдое и большое.

Но дальше – хуже! Это твёрдое схватило меня, прижало и приказало:

– Молчи!

Миг. Ощущение чего-то тёплого, накрывающего целиком, а потом рядом, буквально в сантиметре, мелькнуло перекошенное лицо Грэмса. Однако меня магистр не заметил. Того, кто сцапал и укутал в нечто тёплое не заметил тем более, и я уже знала почему.

Я знала, и испытывала смешанные чувства. С одной стороны – огромная, безграничная радость, а с другой… хотелось заплакать от обиды.

Вот сколько времени я вела себя прилично? А тут, стоило лишь на шаг отступить от правил, и здравствуй залёт.

Аромат мужского парфюма, смешанный с ароматом тела, пьянил. От ощущения близости слабели ноги. Ещё и в горле пересохло! Только все эти ощущения меркли на фоне грозящих мне неприятностей.

Словно вторя этим мыслям, Георг наклонился и промурлыкал прямо в ухо:

– Ты даже не представляешь, насколько влипла, Марго…

 Георг

Никогда не любил Биорм и тем более Крэйва. Уважать – да, уважал, а любить – нет!

При последнем посещении Откейма Крэйв прямо-таки взбесил, причём настолько, что я едва не вызвал его на поединок. Но позже, когда мы разослали поисковые отряды и уничтожили все найденные документы, а потом переместились в мой кабинет, чтобы отметить это дело, острый момент сгладился.

Три бутылки креплёного вина, большой кувшин пряного биормского самогона и очень полезный, крайне актуальный для меня разговор…

Крэйв хмыкнул и дал несколько советов касательно леди Маргариты. В частности, он сказал:

– Слушай, она, скорее всего, неисправима. Поэтому расслабься и адаптируйся под обстоятельства. Это разумнее, чем стучаться о каменную стену головой.

– И как мне адаптироваться? – нахмурился я.

– Ну, например, не рычи на неё, а предупреди, что за каждый прокол будешь взимать плату. Предупреди и взимай.

– Какую ещё плату?

– Любую, – Крэйв широко улыбнулся. А через миг вдруг посерьёзнел и добавил: – Только поцелуями не бери. Поцелуи – дело такое, сам знаешь до чего доводят. А Марго – моя падчерица и, если полезешь к ней до свадьбы… Ну ты понял.

– Голову мне оторвёшь?

– Зачем голову? – искренне удивился биормец. – Зачем так мелочиться? Я оторву тебе вообще всё!

«Лестное» предложение. Особенно с учётом того, что Крэйв из тех, кто слово своё всегда держит.

И не то чтоб я собирался ронять леди Маргариту на шёлковые простыни прямо сегодня, но возникло ощущение потери. Меня словно лишили чего-то важного.

Зато дали ценный совет!

– Благодарю. Подумаю над этим, – буркнул я тогда. А теперь, поймав Марго на горячем, вздохнул с облегчением.

Как всё-таки хорошо, когда у тебя есть план действий. Когда вместо того, чтобы нервничать, ты просто взымаешь с возлюбленной плату. Другое дело, что мою фантазию буквально заклинило на поцелуях. Ничего лучше я придумать не смог.

Вернее как…

Варианты были, и много, но поцелуи оказались самой невинной их частью. Всё остальное действительно лучше в браке, причём не сразу. Чтобы Марго сначала привыкла ко мне, к моему телу, а вот потом…

При мыслях о том, где именно и как леди Марго будет целовать меня после того, как поженимся, кровь вскипала бурным потоком и резко приливала к тем частям, которые Крэйв оторвёт первыми.

Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем объявить драгоценной адептке:

– Ты даже не представляешь, насколько влипла.

Птичка, пойманная в сети, горько вздохнула. Она прятала лицо на моей груди, одновременно прикрываясь капюшоном, поэтому разглядеть что-либо я не мог, но точно знал, как сейчас выглядит Маргарита.

Губы поджаты, глаза стали огромными и невинно-жалобными. Острый подбородок подрагивает, а ушки… её маленькие аккуратные ушки точно начали розоветь – причём это не проявление совести, а признак досады!

Я невольно улыбнулся и, усилив маскирующий полог, подхватил нарушительницу на руки.

Вокруг творился настоящий хаос – преподаватели охотились на адептов, адепты весьма успешно разбегались. Нас это действо не касалось, разве что слегка.

Удалившись от центра событий на достаточное расстояние, я применил телепортацию – тут, в периметре Академии, это было не так легко, но что поделать?

Миг, и мы очутились в коридоре женского общежития, перед дверью в комнату притихшей в моих руках леди.

Точно знаю, что где-то внизу, во владениях комендантши, сработало оповещение о появлении в здании мужчины, но это было не важно. Комендантша, разумеется, знала о моих визитах – я ведь не вор, чтобы ходить к будущей жене тайком.

– Чуешь беду, верно? – ехидно поинтересовался я.

Марго шмыгнула носом, и тут я едва не прокололся.

Уже потянулся к ручке двери, но вовремя вспомнил, что у меня как бы нет доступа. Ведь моя хитрая птичка применила очень сильный, очень редкий артефакт.

Пришлось отступить – поставить Маргариту на ноги и, подтолкнув к двери, велеть:

– Открывай, любительница острых ощущений.

Скукожилась, но подчинилась.

Мы вошли в просторную гостиную, по стенам тут же вспыхнули светильники, а я кивнул на нежно-любимые мною кресла и предложил:

– Поговорим?

– Угу… – промямлила она.

Маргарита

Георг был доволен жизнью настолько, что хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Но я пошла иным путём – вспомнила наставления Филинии и попробовала их применить.

Едва переступили порог комнаты, я опустила ресницы и смущённо улыбнулась. Затем избавилась от плаща, вежливо указала величеству на вешалку, предлагая присоединиться к процессу раздевания. А потом, с тяжёлым вздохом, отправилась к тем самым креслам.

Усевшись, опять изобразила смущённо-невинный взгляд и сказала:

– Кстати, здравствуй. – Мы ведь не поздоровались при встрече. – Как дела?

Король, который тоже уже избавился от верхней одежды, посмотрел насмешливо.

Я же продолжила следовать логике женственности и кокетства:

– Тебя так долго не было. Я так по тебе скучала. У тебя всё хорошо?

Георг красиво изогнул бровь и подарил усмешку человека, который щёлкает такие уловки как орешки. Ну вот. Мог бы и подыграть, ведь я так старалась.

– Маргарита-Маргарита, – Георг покачал головой, подошёл к соседнему креслу и величественно в него опустился.

– Слушай, – я решила зайти с другого бока, – но ведь ничего особенного не случилось. Ну подумаешь бои. Это просто развлечение, и Академию я не покидала.

К изогнутой брови добавился хищный, предвкушающий оскал.

– Ясно. Это не правосудие. Ты просто ищешь повод.

– Ну почему же, – голос прозвучал ровно, но король смеялся. То есть да! Я совершенно права!

Мой недобрый прищур, а Георг вдруг вытащил из внутреннего кармана небольшую записную книжку и потряс ею в воздухе.

– С этого момента, милая, все твои проступки, шалости, нарушения дисциплины и прочие «случайные приключения» будут превращаться в долги.