— Враньё всё это?

— Я не знаю, но Этий Творец, а Творцы ушли очень давно, когда ещё драконы летали между мирами и не было людей как вида, даже планет многих не было. Поэтому никто не знает, что нас ждёт после смерти, но у большинства рабов нет ничего кроме этой веры.

— И почему этот мира назвали Эдемом?

— Для кого-то Эдем действительно рай, ведь здесь за деньги можно купить всё, любой запретный плод.

Я замолчал и задумался. Мир процветающего рабства. На моей Родине тоже когда-то было рабство, но вскоре эта модель оказалась крайне неэффективной. От неё отказались. А ведь Эдем вроде как старше моего мира, намного, а значит и здесь прогресс должен был уничтожить рабство.

Хотя, с другой стороны, Эдем же изолирован. Сюда можно попасть только через аномалию, а уйти нельзя. Нет рядом никакой империи или королевства, которое может пойти войной и победить из-за более эффективной модели. К тому же и сам вопрос эффективности стоит ребром, ведь рабы здесь бесконечные, а вопрос перенаселения всегда остро стоит из-за ограниченности площади мира. Так что, наверное, всё логично.

И вдруг меня вырвало из размышлений, ведь кто-то постучал в мою дверь. Я встал, подошёл к двери, собственно, открыл её и увидел маленькую заплаканную девочку.

— Что такое? Обидел кто-то? — я присел на карточки, чтобы быть на одном уровне с ребёнком и не пугать его.

— Я… я потеряла папин медальон, — готовясь разрыдаться снова произнесла девочка.

— Тише, не плачь. Где ты его потеряла?

— Играла у пирса, а потом его выронила, он упал в воду и его схватила русалка. Я думала она мне его вернёт, а она хвостом вильнула и облила меня водой, после чего уплыла. Папа меня убьёт.

— Да ладно, почти уверен, что он даже не расстроится. Медальонов много, а ты у него одна, — приободрил я девочку, после чего спросил: — А почему ты сюда пришла?

— Боялась домой идти, ходила вдоль пляжа и увидела вашу надпись, — произнесла девочка, после чего указала на надпись на табличке «Решаем любые проблемы». — Подумала, что может вы мне поможете. Только у меня денег нет…

— А ведь точно... — протянул я, после чего почесал затылок. — Ладно, посмотрим, что можно сделать. Посиди пока здесь, с Адиком.

— Добрый еб… кхм… добрый день, миледи, — к счастью обезьян, хоть при детях не стал материться.

— Мартышка! Говорящая!

— Приглядишь за ней?

— Как нех… конечно, пригляжу, — невероятных усилий требовало фильтрование своей речи, но Адик держался, пусть и, кажется, начал краснеть от повышения давления. — А ты пойдёшь к русалкам?

— Да, поговорю с ними, а то они что-то слишком дерзкие. Плавать не дают, теперь ещё и медальоны воруют. Не порядок.

— Не воровали они. Я сама уронила. А то под воду ушло принадлежит русалкам. Договорённость такая, — грустно произнесла девочка, снова готовясь заплакать. — Дура я, растяпа глупая.

— Зато красивая, а ум дело наживное, — тут же заметил Адик. — Пойдём внутрь, у нас тут фрукты, расскажешь из какого королевства ты к нам приплыла. Из Ландоса наверное?

— Я не принцесса…

Дослушивать я не стал, ведь и так уже было понятно, что с Адиком девочка не пропадёт. Так что я направился в город, а именно в порт, чтобы выполнить свой первый заказ в этом мире. Написал же на доме, что любые проблемы решаю, значит нужно решать. Куда тут денешься?

— Твою мать… — полностью вымотанный я вылез обратно на пирс.

Переговоры с русалками как-то не пошли, запугать их не получилось, а лично лезть… ну вот, полез и чуть не утонул. Они действительно меня топили, я чуть не захлебнулся. Вон, морды их злорадные торчат из воды.

— Зараза, — я погрозил им кулаком, но выглядел как дурак.

В своей стихии русалки фактически неуязвимы. По крайней мере для меня. Кроме того, они те ещё плутовки, им не столько медальон нужен, сколько нам, жителям суши, поднасрать. И после того, как я полез с кулаками, они теперь мне принципиально ничего не отдадут.

— Арис? Что ты тут делаешь? — вдруг ко мне подошёл Килос.

— О, Килос, привет. Да так, купаюсь.

— Граждане говорят, что какой-то псих грозился утопить русалок. Ты же в курсе, что они умеют дышать под водой?

— Да я так… с горяча ляпнул, не подумал.

— И что ты с ними не поделил?

— Вещичку одну нужно вернуть. Медальон.

— Силой ты у них ничего не возьмёшь.

— Я почти готов с тобой согласится, однако у меня есть план. Только гарпун нужно купить…

— Гарпун тоже не поможет. Они очень быстрые, чешуя их обтекаема и прочна. Нужно либо магическое оружие, либо звать мага воды. Ну или кого-то из их племени.

— Ну эти варианты звучат либо дорого, либо вообще невозможно.

— Можно ещё поторговаться.

— Торговаться? С русалками? — усмехнулся я, показывая фак одной из гадин. — Мне нечего им предложить.

— Птичье молоко.

— Что?

— Лакомства. Русалки любят молоко. Однако молоко под водой найти тяжко. Поэтому если предложить им птичье молоко, конфетки такие, то может и получится что-то.

— А где его можно достать?

— У меня дядя их делает и продаёт. Можем к нему сходить. Только…

— Что? Ах да, деньги… зараза.

— Нет, о деньгах не переживай. Считай это подарком. Всё же мы планируем к тебе и завтра на тренировку явиться, и после завтра… так что денег с тебя брать не буду.

— А в чём тогда проблема?

— Не говори Вариосу. Он не любит, когда мы торгуем с русалками. У нас с ними что-то вроде холодной войны. Ну знаешь, все эти межвидовые проблемы. Благо хоть на острове большая часть населения — люди.

— Понимаю, — хмыкнул я, вспоминания свой мир. — Что же, веди тогда.

К чему я вспомнил свой мир? Да к тому, что у нас там были одни только люди, один вид. Но разве это кому-то мешало? Другой цвет кожи — раб. Другой флаг страны — уничтожить. Про религиозные войны вообще говорить не стоит. А уж про то как одни нарекают себя сверх нацией, после чего сжигают людей в сараях заживо или просто ставят на них эксперименты…

В общем, удивительно, как Эдем является единым, если тут много видов. А их точно много, в том числе и тех, кто живёт исключительно на суше. Хотя опять же вспоминается моя Родина… в моей стране так-то много народов жило и нормально. Нет, конченных везде найти можно и всякое бывало, однако с большего мы жили дружно. Возможно, и Эдем с учётом многокультурного разнообразия научился находиться общий язык куда лучше, чем это делали в моём мире.

— Чего улыбаешься? — спросил меня Килос, с которым мы шли по улице, в сторону рынка.

— Да так, дом вспомнил…

— Дом… — протянул Килос. — Тёплое слово. Наверное, тяжело тебе, да? Всем нашим гостям тяжело, даже тем, кто со временем получает свободу. Мне трудно понять, что ты чувствуешь сейчас, ведь я родился здесь.

— Ностальгию и теплоту. Грустно конечно, что я не вернусь обратно… но близких и родных у меня там не осталось. Да и дом можно создать.

— Но не Родину? — серьёзно спросил Килос.

Ведь в Эдеме полное значение это слова хорошо понимал каждый свободный гражданин, поэтому служба в армии и являлась священной, а каждый солдат — героем. Свободный гражданин это не просто про статус, это в том числе про долг, даже наверное в первую очередь про долг.

Даже на этом острове решения принимались всеми гражданами. Прямо настоящая демократия, буквально собирали совет. И при этом никого не нужно было гнать силой, не нужно объяснять, что каждый голос важен. Это… было само собой разумеющимся. А если ты не пришёл на совет, то это позор. Ну и не ходят на советы как правило кателии.

И знаете, несмотря на всё это рабство и ужасно моральное разложение, которое затмевает Содом и Гоморру… Всё же в этом плане у Эдема есть чему поучиться.

— Почему же? Кусочек моей Родины тоже теперь здесь, — спустя паузу размышлений ответил я. — Да, юридически это не закреплено, да и закрепить этого нельзя, но… всё же он здесь, потому что я здесь.