В разговоре Середы и Гончара упоминается первая:
«Несмотря на ураганный артиллерийско-миномётный огонь противника, тов. Гончар своевременно обеспечивал роту боеприпасами, что дало возможность отразить 12 контратак и уничтожить 6 огневых точек противника. 21 августа 1944 года противник открыл сильный артиллерийско-миномётный огонь по нашим позициям, в результате чего подвозить пищу личному составу стало невозможным. Тов. Гончар на себе в термосах ползком обеспечил пищей личный состав роты».
13 января 1945 года, Бартский пятачок, Олесь Гончар. «Наградить гвардии старшину 2 минроты Гончара Александра Терентьевича за то, что в ожесточённых боях при отражении контратак врага в районе села Барт… подвёз под сильным огнём врага 3 раза боеприпасы на огневую…», – третья медаль писателя.
Спустя несколько дней на 1-м Украинском фронте – в Польше. Сюжет стихотворения «Паром через Одер». Ночь на 24 января 1945 года. Возле селения Шайдельвитц, южнее городка Бриг (ныне польский Бжег – Brzeg). Отец Григория, Матвей Михайлович Середа, повозочный легкопереправочного парка 55 инженерно-саперной Висленской бригады. «Беспрерывно целую ночь подвозил верхнее строение для наводки 8-тонного парома. Работы производились под огнём противника… Благодаря этому живая сила и техника 13 стрелковой дивизии 32 стрелкового корпуса была переброшена на левый берег реки Одер, где и создала плацдарм», – медаль «За боевые заслуги».
Снова 2-й Украинский. Кровопролитные позиционные бои на Гронском плацдарме продолжались более месяца. Затем, перебросив туда с Западного фронта танковую элиту и гренадёров, немцы начали операцию «Южный ветер».
Февраль 1945 года. Бартский пятачок. «17 и 18 февраля 1945 года в районе Барт противник наступал крупными силами пехоты и танков на наши оборонительные рубежи. Товарищ Середа, стойко защищая свой рубеж, не уступая ни на шаг, гранатами и огнём винтовки, в рукопашной схватке, уничтожил до 11 немецких солдат. Противник переходил шесть раз в атаку, и всё-таки т. Середа оставался на своём рубеже», – орден.
Из воспоминаний: «Два немецких танка с отрядом автоматчиков прорвались к командному пункту командира 222-го гвардейского полка подполковника Ходжаева Хашима Саидовича. Организовав оборону, офицер с гранатой в руках выскочил из окопа и подбил немецкий танк. В то же мгновение брошенная из другого танка граната взорвалась под ногами Ходжаева, и он погиб».
17 февраля 1945 года. Бартский пятачок. Олесь Гончар. Дневники. Проснулся от попадания снаряда в дом, где ночевал. Выворотило стену – не ранен. Отправился на лошади на огневую – лошадь убило. Добрался до позиций – там только что отбили атаку «тигров». Стал подвозить снаряды миномётчикам. Когда из строя выбыл командир второго расчёта, Гончар занял его место и метким огнём отразил семь вражеских контратак, разбив два вражеских пулемёта и истребив более полутора десятков гитлеровцев. Был представлен к ордену Красной Звезды, но в штабе переправили на Славу III степени.
24 февраля сражение на плацдарме завершилось отступлением. Сначала за Грон отошла соседняя дивизия – в наказание за это несколько офицеров подверглись расстрелу прямо на берегу, а после вынуждена была оставить правый берег и 72-я Красноградская. Обратно советские войска вернулись уже в марте.
Баллада
Посвящается павшим и выжившим
Брат матери – Григорий Середа.
Мы в жизни не встречались никогда.
И для меня он – лишь парнишка бравый,
на чьей груди ещё не орден Славы,
но уже три медали «За отвагу»,
что заслужил, стремясь, как все, к рейхстагу.
На фото с фронта – дата и «От брата».
День пятый, месяц май, год 45-й.
Мой дядя – в центре. Вовсе не атлет.
Ему ещё немного – двадцать лет.
Шестнадцать только стукнуло в тот год,
когда военный начался отсчёт, —
и наши отступали без него,
непризывного дяди моего.
***
Вернулись же назад в сорок четвёртом —
и вышибли гостей незваных к чёрту
с земли Кировоградской в январе.
И вот весной в апреле на заре
встал в строй со всеми вместе и Григорий.
Враги бежали с Родины, а вскоре
в Румынии 6 сентября
он доказал, что в армии – не зря.
Его полк номер 222
сражался в Трансильвании. Слова
приказа наградного лаконичны:
за сутки застрелил гвардеец лично
при отраженьи вражьих контратак
шесть единиц противника. Итак,
за это был «Отваги» удостоен
сын Украины – храбрый русский воин.
Но месяца не минуло – второй
солдатский подвиг совершил герой.
2 октября у Берестелки,
венгерского селенья, перестрелки
переходили в боестолкновенья,
да только замер фронт – до наступленья:
6-го лишь рванулся он вперёд.
Что же до дяди, Середа во взвод
связистов угодил – сослал комроты.
Телефонистом. Чтоб отбить охоту
от удали мальчишьей, наконец:
тягай, мол, провода, лихой боец.
А те ведь вдруг имеют свойство рваться:
от артогня, бомбёжек авиации.
Опять же фрицы и мадьяры те же,
заметив провода, их сразу режут.
Короче, в передряге роковой
погряз и здесь везучий рядовой —
четырежды он рисковал собой.
Ползком, подчас под бешеной пальбой,
что по нему противником велась,
Григорий, восстанавливая связь,
и поврежденья сращивал, как мог,
и недругов отстреливал. Итог —
четыре немца – вписан был в бумагу.
И вновь – медаль. Другая «За отвагу».
***
При всём при том – ни одного раненья.
Ни до, ни после. Смерть-старуха тенью
вертелась возле – и людей косила
со всех сторон. Но дядю Гришу сила
какая-то спасала: может, даже
молитвы его мати – бабы Саши.
Как знать, наверно, просьбы к небесам
услышали спецы по чудесам,
архангелы которые, и вот
в победоносный 45-й год
герой наш не шагнул – вкатился сходу.
Как ездовой! Снабженческого взвода!
Но, вероятно, всё ж таки комбат
бойца охолонил: «Давай-ка, брат,
не суйся больше в пекло без приказа,
а повози пока боеприпасы…»
Да, командиру ведомо, как лучше.
Тем более что сызмальства приучен
Григорий к лошадям был, да и батя
Матвей Михалыч воевал в сапбате
повозочным – ответственным за грузы
сапёрные и прочие обузы.
Но на другом Украинском – подале,
и даже удостоился медали
за переправу через Одер в том же
последнем январе войны. И может,
слыхал про сына от других солдат:
молва и слава сквозь фронты летят.
***
В те дни полк Гриши бил врага при Барте,
(название – в венгерском варианте,
словаки же и по сию минуту
всю эту местность именуют Бруты,
а изначально – Бурты, борти, ульи).
Роились только там не пчёлы – пули,
да гибель разносили по посёлку
фашистские фугасы и осколки.
9-го его оставил враг,
но рвал назад: тараном контратак
два месяца пробить пытался брешь
в кольце, что окружило Будапешт.
