– Но терпеливая, и не поспоришь.
Я стояла на унитазе раззявив рот. Рядом толкались две старые знакомые представительницы чрезмерно здорового образа жизни. Я бы даже сказала, – здоровенного. В отличии от меня, у них нашлись и перекись, и хлоргексидин, и медицинский степлер. Благо, прокус был не сильным, и кровь быстро остановилась. Сейчас активно шел процесс реабилитации. Мне помогли стереть кровь и теперь наносили на лицо макияж. Я замерла, подобно статуи. О таком подарке и мечтать не приходилось. Тени для век. Помада. Главное не разныться от счастья. Наверняка эти девчонки знали толк в косметике, на их конкурсах без него никуда.
Одежда в обтяг демонстрировала нескромные формы, тут я невольно вспомнила Нину. На такое точно ни одна паранджа не налезет, только если также, – в облипку. И любят же спортсмены все эти фуксии и неоны. Я в своем зеленом платье тут была похожа на половую тряпку.
– Готово! – взмахнула карандашом для бровей Жанна. Именно её парня я так нагло пыталась утащить.
Рядом стояла Ольга. Она, судя по всему, помимо спорта неплохо разбиралась в медицине. Миотонический синдром в простонародье зовется просто “спазм”, а эта барышня явно подкованная. Неужели у спортсменов тоже бывают подобные болячки?..
– Спасибо огромное! – радостно хлопнула я в ладоши, рассматривая себя в зеркале.
– Да-а, Не за что. Язык не болит?.. – нахмурившись смотрела на меня Жанна.
– Все супер!
– Вот это стойкость, – одобряюще поджала губы Ольга. – Ты из какого клуба? И как звать вообще.
Обалдеть, это что, хай… Хайлайтер?! Или глиттер? О, матерь сущая, синяя тушь!
– Я? Я Лена.
– Ну, будем знакомы, – кивнули девушки и направились к выходу, – клуб-то какой?
– У-увидимся! – Ляпнула я наобум.
Уж лучше бы заткнулась. Совсем на радостях ополоумела! Я сразу поняла, что сказала что-то не то. Девчонки замерли на пороге и смотрели на меня как-то по новому. С нескрываемым удивлением.
– Неплохо! – присвистнула Жанна. – Рисковая баба значит.
– Неплохо? Шутишь? И как только тебя туда взяли с таким букетом… Блокаторы справляются?
– Дебют миновал, побочки мексилетина, – промямлила я.
– А. Тогда понятно. Стрессотерапия тоже реабилитация. Увидимся! – уже спокойнее махнула мне Ольга.
– Увидимся! – оттопырила я большой палец.
Я пару раз подпрыгнула, сжала и разжала кулаки и намылилась на выход. Теракт отменяется. Прощаю этих славных женщин. Навсегда.
Как бы не спать и не умываться неделю, крайний раз наносила макияж года пол назад, когда Нина снизошла и трясущимися руками рисовала мне стрелки. Род её тогда чуть не убил, – больше на работе мы такое не практикуем.
Я поправила пальто, свернула шарф, чтоб он и не смел прикасаться к напомаженным губам, и сделала селфи. Сразу руки забегали по контактам в чате. Сказать, где я, – не поверят. Натыкав кучу смайликов со ртом на замке, я отправила Нине фотку. Узнай Родион об этом, уже мчался бы устраивать погром. Как со школьницей… Сложно считать опекуном человека, который нагло использует моё тело для своих творческих экспериментов, но сделал он для меня не мало. Больше чем любой психолог и врач в этом городе. Подумаешь, в его случае одним ребенком больше, одним меньше, отсюда и эти вечные нагоняи.
Я выглянула из туалета, уверилась, что толпа распределилась, и медленно пошла в сторону выхода.
– У тебя ещё и с ориентации проблемы?! – заорал кто-то мне в спину. Я обернулась. – Твои там! – ткнула в “нужную” сторону Жанна, занося над головой початый коктейль салатового цвета.
Я благодарно кивнула. И что дальше? Просто игнорировать и на выход? Вряд ли мы ещё когда-нибудь увидимся. Я снова обернулась.
Плохая идея. Очень плохая…
Аптечки нет, людей слишком много, но раз уж я так нагло присвоила себе членство, так может хоть поздороваться? За последний наш поход в клуб Нина тоже получила по самые пирсинги. Толпа опасна, пьяная толпа, – убийственно опасна, про пьяный танцпол и вспоминать нечего. Я подошла к бару и аккуратно взяла один из предлагаемых коктейлей.
Пах он чем угодно, но только не алкоголем. Я огляделась. Да тут же одни спортсмены! А значит, путешествие не такое уж и рисковое, – туда и обратно. Зря накрасили что ли?
Я оставила пальто в раздевалке, натянула рукава платья по костяшки и с видом заядлого тусовщика двинулась в указанном направлении. Крайний раз в людях была на новогоднем корпоративе почти год назад. Если не считать наши секретные барные миссии, конечно же.
Не смотря на предыдущие стадии и общую ситуацию, большие скопления веселящихся людей меня не пугали. Быть в толпе, быть её частью, самым обычным и с макияжем. Чем не новогодний подарок? А тут полно народу, что как и я каждый день бродят по лезвию. От неожиданных мыслей запнулась о полы платья. Так то лучше, эйфория на подходе… Как обычно, сразу после истерики.
Я дошла почти до конца широкого коридора и замерла. Была надежда, что хоть указатели повесят или обозначат род деятельности украшениями на стенах, но что байдарки, что жилеты, что мини-парашютики, висели здесь повсюду. На потолке подвесили огромное подобие воздушного шара, украшенные гирляндами от которого в стороны расходились канаты.
Может спортивное обмундирование все такое цветное, чтоб не так страшно было?.. В розовых лосинах и правда, хоть со скалы сигай. У меня в гардеробе такого никогда не было: строгая дисциплина с возрастом приобретает совсем иные оттенки.
На первой стадии, которую я называю “незнание”, я была до восьми лет и мало что помню из того времени, но судя по фото мама с радостью наряжала меня в коротенькие цветные платья, несмотря на вечно разбитые коленки.
Я поглядела на свои ноги, скрытые за плотным слоем материи. Такое мне больше не светит. Хотя в неформальную байкерскую тусовку мой разукрашенный силуэт отлично вписывался. Ещё бы шрамы на чистой ноге колготками припрятать и вообще, – своя. Ленка-терминатор…
От размышлений меня отвлек громкий хохот неподалёку. Компания собралась человек тридцать, и в её центре кто-то явно травил анекдоты. Люди спокойно перемещались по коридору, присоединяясь то к одним, то к другим, поэтому и я собралась с духом и осторожно пристроилась к веселящейся шайке:
– …прикиньте! И тут он орет: запаска сдулась!
Толпа опять взорвалась смехом.
– А я уже на шестидесятке! Макс давит подушку, но там метры до зоны ожидания, если бы Чекист не зассал и не взял бы запаску, хана.
Я замерла, пытаясь прорваться своим скудным умом сквозь многообразие незнакомых терминов, но в общих чертах картина вырисовывалась. У кого-то за раз отказали оба парашюта, а у кого-то он зацепился за вертолетное шасси. И что смешного? Да медики со своей черновиной курят в сторонке… Случай, чудо спасло их от смерти, а они ржут! Я резко развернулась, теперь наверняка намереваясь на выход, и врезалась во что-то носом.
– Вы чё тут столпились! – громом пронеслось над головой. – А ну, пропустили члена клуба в кружок!
Я медленно задрала голову, параллельно проверяя лицо на предмет сломанных частей. Только не это… Ледокол пропихнул меня в самый центр тусовки, радостно кивнул и погрёб обратно к бару.
– Хоть по сторонам смотрите, черти. А то не реабилитация, а одно название! – крикнул он в толпу.
Гогот в секунду смолк, было страшно оторвать от пола глаза, руки дрогнули. Я нутром чуяла, что люди вокруг откровенно на меня пялятся.
Рядом начали переговариваться:
– Чёт качкарь, видимо, что-то напутал.
– Прикалывается? Да ее сдует и крыло не спасет.
Я подняла глаза и осмотрелась. В центре полукругом были расставлены диваны, на каждом из которых сидело человек по пять. Женщины, к счастью тоже были. Целых две.
– Здрасьте… – промямлила я, – так что там у Дена с медузой?
Медленно сделав пару шагов я аккуратно умостилась на край дивана, стараясь не заглядывать в недоумевающие лица. Мужчина на соседнем диване прокашлялся:
– Так вот! И короче он в полете подтаскивает все обратно, и почти на сорокетке выдает фрифол!
