Я рассчитывала, что это назойливое ощущение оставит меня после проведённой вместе ночи. Думала, что во мне просто играло любопытство, перемешанное с лёгкой нехваткой мужского внимания. Но, кажется, моё подсознание по-прежнему продолжало считать Дейрана желанным, и это меня до жути раздражало.

Ле’Куинд осторожно взял меня за руку, посылая мне под кожу десятки мелких волнующих разрядов, а после чутко, словно боясь мне навредить, поднёс мою ладонь к своим губам и мягко прикоснулся ими к её тыльной стороне, признательно целуя.

– Алиан, простите, что сперва отнёсся к вашему предложению скептически. Я слишком привык во всём полагаться лишь на себя одного. И мне сложно было поверить в то, что я действительно мог заслужить вашу искреннюю, бескорыстную доброту.

Воровка Ниса внутри меня иронически хмыкнула.

***

Вернувшись, наконец, в свои покои, я едва удержалась от навязчивого желания с размаху рухнуть на кровать и забыться долгожданным, мирным сном, на какое-то время выкинув из своей головы всех графов и демонов этого мира вместе с их загадочными камнями. Но во-первых, настоящая виконтесса О’Санна ни за что в жизни не позволила бы себе подобного, прежде чем с помощью слуг тщательно смыла бы с себя случившееся прошедшей ночью, а после сытно откушала приготовленным и доставленным прямо в комнату завтраком. А во-вторых, безупречно отыграв свою роль при утреннем туалете и оставшись, наконец, наедине с собой, я должна была посвятить ещё немного времени работе.

Дейран предложил мне написать два письма. Первое из них следовало отправить на мою родину, в Ошу, чтобы мне выслали оттуда книги, о которых я рассказала графу. Хорошо, что у меня уже была заготовлена правдоподобная ложь на этот счёт: запретную литературу, к которой, конечно же, относились и трактаты об экзорцизме, не следовало доставлять обычной гонцовой службой или даже доверять лично слугам Его Высочества. В дороге могло случиться что угодно, вплоть до полицейской проверки, избежать которой имело право лишь высшее дворянство, а потому если уж предстояло ехать за книгами – то самим. Конечно же, граф сообщил, что не может покидать Акрос в своём состоянии, кроме как по чрезвычайной необходимости, и я с грустью согласилась, что придётся нам, по крайней мере, попробовать обойтись без такого полезного наследства моего деда.

Второе же письмо предназначалось моему “мужу”. Столь долгое нахождение молодой супруги в замке графа без видимой на то причины не могло бы его не встревожить, и мы рисковали столкнуться с необдуманными и даже враждебными поступками с его стороны. Чтобы этого избежать, мне предстояло написать виконту Ромулу О’Санна трогательное письмо о том, что граф Ле’Куинд, на радость всему Акросу, решил жениться, и его невеста бесконечной милостью своей согласилась принять меня в свою свиту. А потому мне придётся задержаться во дворце графа, чтобы помочь этой благородной даме, чьё имя я пока не имела разрешения называть, подготовиться к предстоящей свадьбе.

Или, по крайней мере, именно так представлял себе моё грядущее послание Дейран. У меня же были свои собственные планы на это письмо, которое я в любом случае передала бы графскому посыльному уже запечатанным.

Вооружившись пером, чернильницей и чистым листом бумаги, я расположилась за столом у окна, уселась поудобнее и постаралась собрать всю ту внимательность, что ещё была мне доступна, увлечённо складывая изящные буквы в пропитанные ложью слова и предложения:

“Любовь моя!

Надеюсь, ты не слишком беспокоишься за свою дорогую жену: сейчас, когда ты читаешь это письмо, я уже пару дней, как пребываю во дворце нашего графа. Я не могу не отметить, что Его Высочество относится ко мне со всем возможным почтением, а его слуги необычайно милы и хорошо обо мне заботятся.

Хотела бы я написать, что нахожусь в полном здравии, но, к сожалению, это не так, и в том нет вины графа Ле’Куинда. Прогуливаясь вчера по саду Его Высочества, я поскользнулась на обледенелой ступеньке и весьма неудачно ушибла руку. Знаю, мой почерк смутил тебя с самых первых букв этого послания. Мне и самой непривычно писать другой рукой. Но я никак не могла оставить тебя в полнейшем неведении о моей судьбе. Его Высочество немедленно послал за жрецом Светлейшей, чтобы как можно скорее излечить мою травму, однако мне всё же придётся задержаться в его обители ещё на несколько дней.

Прошу, дорогой мой Ромул, не тревожься обо мне и посвящай все свои мысли нашему с тобой городу. Уже совсем скоро я вернусь к тебе и больше никогда тебя не оставлю.

И прошу тебя ещё об одной любезности: когда я вернусь, не расспрашивай меня о случившемся во дворце, хорошо? Я не могу рассказать тебе всех подробностей, поскольку принесла графу клятву, как и другие девушки до меня, однако хотя бы попытаюсь успокоить тебя сообщением, что приеду домой никем не тронутой. Точно такой же, какой я была, когда мы с тобой расставались. Пожалуйста, собери всю свою волю и удержись от вопросов о моём визите к Его Высочеству, а ещё, если вдруг я случайно заговорю об этом сама, останови меня и смени тему. Я могу невольно забыться или заболтаться, но это вовсе не значит, что я изменила своё решение.

Я вновь хочу подчеркнуть, что граф был по-настоящему добр ко мне и обходителен, но то, что случилось во дворце, должно остаться между мной и ним, и я не имею права объяснить что-либо даже тебе.

Давай просто забудем обо всём, что случилось за время нашей разлуки, и проведём остаток наших дней лишь только вдвоём.

Я невероятно соскучилась по тебе и мечтаю о том, чтобы увидеть тебя снова.

Твоя Алиан.”

Пробежавшись глазами по исписанному вдоль и поперёк черновику, я удовлетворительно хмыкнула и перенесла окончательную версию письма на чистый лист, после чего ненужные записи были немедленно сожраны вечно голодным пламенем камина. Чистовик я поместила в конверт, на котором указала известный мне адрес виконта Ромула О’Санна вместе с его именем, а также “своё” полное имя: виконтесса Алиан О’Санна, урождённая Каджа. Наконец, я надёжно закрыла конверт, залив его уголок свечным воском и поставив сверху печать рода О’Санна, удачно обнаруженную в вещах настоящей виконтессы. Именно в таком виде письмо оказалось в руках слуги графа Ле’Куинда, уже поджидавшего моего появления за дверью моих покоев.

Я надеялась, что таким образом сумею подчистить за собой грубо оставленные хвосты. Или, по крайней мере, выиграть для своего замысла какое-то дополнительное время. Если всё пройдёт без осечек, то каждый из обманутых мной персонажей этой истории будет искренне верить в свою собственную истину. Дейран будет считать, что мой муж преисполнен радости за стремительную карьеру своей молодой жены при дворе и терпеливо ждёт её возвращения, ни на чём особо не настаивая. Настоящая Алиан по моему указанию ещё пару дней пересидит где-нибудь со своей служанкой и появится на пороге своего супруга примерно в соответствии со сроками, обозначенными в письме, которое доставят виконту уже сегодня. Сам же Ромул О’Санна будет всячески избегать разговоров на тему графа Ле’Куинда, так как будет наивно полагать, что именно такой является воля его любимой.

В итоге в графстве Акрос одновременно будут существовать две виконтессы О’Санна, и это не будет представлять для меня никаких проблем. А если правда всё-таки всплывёт, то я всегда могу вернуться к запасному плану в виде стремительного побега из замка. Или даже к запасному плану для первого запасного: освободить Раама и заставить его разгребать те помои, в которых он с привычной для него клыкастой ухмылкой меня бросил.

С этими перепутанными усталостью мыслями я наконец-то завалилась в постель и безмятежно, словно котёнок, проспала почти целые сутки, восстанавливая силы перед воплощением второй части своего авантюрного плана в реальность.

Коридор. Коридор. Поворот и… снова коридор.

О, Таящийся, почему этот замок так сильно похож на демонов лабиринт?