Теплое и новое чувство сгустилось внутри; опасное чувство. Нельзя мне сейчас это чувствовать. Нельзя радоваться его желанию защитить меня, лишь потому, что никто никогда меня не защищал.

– Расскажи еще об этой пещере, – попросил Си Пи. – Помнишь точно, где она?

Теплота в душе сменилась паникой.

– Туда нельзя. Вы что же, не поняли? Нельзя туда подниматься! Это не снежный человек, не безобидная вымышленная зверушка, на которую вы с друзьями можете охотиться забавы ради! Это чудище! Настоящее чудище, монстр!

Гриффин и Си Пи, кажется, обиделись.

– Никакая это не забава, – сказал Си Пи, – а серьезное дело. Мы пытаемся найти неопровержимые доказательства существования криптидов!

– Вам не нужно искать доказательства. Вам нужно бежать отсюда домой, пока не случилось ужасное!

У нее стучали зубы. Холодный воздух, проникавший в открытое окно, стал еще холоднее. Мэтти почуяла приближающийся снегопад.

Снег заметет следы, и Уильям меня не тронет. Может, они даже решат не гулять в снегопад и спустятся с горы. Никто не хочет попасть в снежную бурю и ночевать в сугробе.

– Ты плохо выглядишь, – заметил Си Пи.

– Мне просто холодно, – ответила Мэтти. – Надо закрыть окно.

Она непрозрачно намекала, что Гриффину и Си Пи пора идти своей дорогой, но оба юноши колебались.

– Думаю, тебе надо в больницу, – опять начал Гриффин.

В этот момент в Мэтти прорвалось наружу что-то новое, о существовании чего она даже не подозревала.

– Я же сказала – не нужен мне врач. Почему вы меня не слушаете? Почему все мужчины одинаковые? Вы такие же, как Уильям; тот никогда не слышит ни слова из того, что я говорю, и считает, будто мне и сказать нечего. Я говорю, говорю, твержу, что вам надо уходить, бежать с горы, пока вас не разобрали на косточки, как этих зверей, но вам все равно, вы думаете лишь о том, чего хочется вам, что должно произойти по вашему мнению! Хватит уже про больницу; лучше хватай своего друга и беги, пока не случилось ужасное!

С этими словами Мэтти подошла к окну и резко опустила его перед их потрясенными лицами.

Мэтти задвинула шторы, чтобы больше не видеть стоявших снаружи Гриффина и Си Пи. Внутри что-то пылало – яркое, как огонь. Ей даже на миг показалось, что она может метать молнии из глаз.

Один из чужаков (да-да, так и есть, они чужаки, и ты за них не отвечаешь) тут же заколотил в окно, что-то прокричал, но Мэтти попятилась из спальни в столовую. Она сомневалась, что они будут пытаться вломиться через окно и захотят причинить ей вред, но рисковать не хотела. И слушать их крики тоже.

Мэтти закрыла дверь спальни, чтобы холодный воздух не просочился в столовую, и села у очага. Огонь почти потух. Уильям оставил ей немного дров, и она аккуратно взяла два полена и положила их в очаг дрожащими руками.

Почему она вдруг так закричала, почему повела себя подобным образом? Это на нее совсем не похоже.

Если бы ты при Уильяме так разошлась, тебе бы пришел конец.

Но эти мужчины, похоже, не собирались бить ее за то, что она вышла из себя. По крайней мере, ей так показалось – откуда ей знать наверняка? Но почему-то она была уверена. И, чувствуя себя с ними в безопасности и зная: они не изобьют ее до полусмерти за то, что она высказала все от души, Мэтти осмелилась излить свои чувства, и не только чувства касательно текущего момента. Она излила все, что держала в себе эти годы.

Зря я это сделала. Они же хотели мне добра.

В тот момент Мэтти почувствовала себя немного виноватой и решила было, что надо извиниться, но передумала. Еще не хватало снова вовлечься в разговор. Они добрые ребята, но сказать ей больше нечего. Она попыталась убедить их, что на горе оставаться опасно; кажется, ей не удалось, но Мэтти не переставала надеяться, что чужаки все же к ней прислушаются. Может, хотя бы потом вспомнят о ее словах и убегут до того, как зверь им навредит.

В дверь застучали; от неожиданности Мэтти вскрикнула, не успев сдержаться.

– Мисс? Мисс? То есть… мэм. Слушай, прости, что так все вышло… Я не хотел… Ты можешь выйти и еще с нами поговорить? Можешь подойти к двери? Нам нужна твоя помощь.

Парни уже знали, что она в доме; теперь не получится притвориться, будто ее тут нет.

Но ты не должна им отвечать. Не должна.

(Дура ты. Они тебе помочь могут. Помочь сбежать.)

Вот только с горы они уходить не собираются. Они хотят остаться и бродить здесь, пытаясь найти чудище, а что хорошего, если ты будешь за ними таскаться? Уильям придет за тобой и застрелит их всех, если прежде их зверь не сожрет. И все это будет на твоей совести.

Нет, Мэтти поняла, что не может никому доверить свою судьбу. И никто не должен ей помогать. Если из-за этого они пострадают, она никогда себя не простит.

– Мисс? Мисс?

Мэтти удивилась, почему Гриффин обращается к ней так, а потом вспомнила, что не называла своего имени.

(А ты сама-то знаешь, как тебя зовут?)

– Ступай прочь, Саманта, – прошептала Мэтти. – Некогда сейчас с тобой разговаривать.

Гриффин снова постучал в дверь. Мэтти услышала голос Си Пи.

– Да не подойдет она к двери, дружище. И Джен скоро придет. Тут нет сигнала, я даже не могу написать ей и сказать, почему задерживаемся. Если сейчас не пойдем, она ждать не станет.

– Знаю. Но я… – Гриффин замолчал.

– Тебе кажется, что ты ее где-то видел. Ты уже говорил.

– Вот только где? Хотел бы я вспомнить.

Мэтти услышала шаги Гриффина на крыльце; снег хрустел под его ногами. Си Пи сказал что-то неразборчивое, а через несколько минут наступила тишина.

Она подошла к окну и выглянула наружу убедиться, что чужаки ушли. На поляне никого не было; виднелись лишь их следы.

Следы обнаружились повсюду, и Мэтти испугалась. Что, если снега выпадет немного или снегопад вовсе не начнется? В воздухе кружились ленивые хлопья, но их явно было недостаточно, чтобы замести следы, которые пересекали поляну крест-накрест и огибали дом.

Мэтти подошла к окну спальни и проверила, что за домом тоже никого нет. Чужаков она там не увидела. Пошли ли они тем же путем, что явились сюда, или выбрали другой маршрут? Этого она знать не могла и узнала бы, только если пошла бы по их следам. Но Мэтти не хотела идти по их следам. Она не хотела иметь с ними ничего общего.

«Не хочу иметь с ними ничего общего», – повторила она про себя, словно пыталась себя в чем-то убедить. Мэтти отчасти не понимала, почему не ушла с ними. Так было бы проще всего сбежать из ада этой хижины.

Ты знаешь почему. Потому что сама ты можешь рисковать, но несправедливо подвергать риску окружающих.

Нет, ее изначальный план по-прежнему казался ей лучшим – сначала поправиться, набраться сил и ускользнуть под покровом ночи, исчезнуть, пока Уильям не успел понять, что случилось. А о Си Пи и Гриффине лучше забыть. Она пыталась их предупредить и спасти. Быть может, зверь и не обрушит на них свою ярость; быть может, они выживут. Это от нее не зависит.

Почему Гриффин повторяет, что видел меня раньше?

Мэтти задумалась, могли ли они встречаться в той, прежней жизни. Но даже если встречались… она была совсем маленькой, когда Уильям забрал ее на гору и Мэтти стала жить с ним. После стольких лет Гриффин едва ли мог узнать ее, а из ее обрывочной памяти вряд ли удастся извлечь воспоминание о каком-то мальчике.

Знаю ли я тебя, Гриффин?

Она не помнила мальчиков; не припоминала никаких других детей, кроме Хезер.

Мэтти встрепенулась, поняв, что все еще стоит у окна и витает в облаках. А тем временем повалил снег. На горе так бывало: никакого снега, и вдруг его нападает столько, что глазам не верится.

Мэтти вспомнила, как они с Хезер стояли у окна, прижав к стеклу ладони и носы, и думали, отменят ли школу из-за снегопада.

– Снегопад – школьник рад, – пробормотала Мэтти.