— Олог-хон, — зазвучал у него под ухом голос Нубут-хона. Он уже не помнил, в какой момент и с какой дури представился тому настоящим именем. — Пойдёмте, провожу.

И Олог побрёл следом за резвым мужичком.

Город он узнавал как-то пятнами. В темноте это вообще тяжело, но если в его времена по улицам ходили со своими лампами, подсвечивая буераки на дорогах, чтобы не навернуться, сейчас улицы все были ровные, будто полированные, а вдоль них стояли яркие лампы на высоких столбах. Дом Старейшин Олог узнал, а за ним вдоль реки всё заросло и лампы торчали прямо из кустов, между которыми парами и тройками прогуливались горожане. Шакал знает что.

Нубут-хон привёл его на окраину Низкой стороны, где на склон горы взбиралась череда небольших одинаковых домиков. В некоторых из них горел свет, но Нубут-хон свернул к тёмному.

Домик оказался внутри довольно уютным: кухонька со всей утварью на полках, гостиная с ковром и гобеленами. Наверняка сделанными на станке, но яркими и приятными глазу. Душевненько. По другую сторону от лестницы на второй этаж стояли приоткрытыми двери в удобства. Олог только сейчас осознал, что печь в кухне натоплена. Потому и двери открыты — чтобы там тоже прогревалось.

Нубут-хон открыл дверку одного из кухонных шкафов, и Олог увидел в его освещённом нутре чугунок, сковородку и вазы с фруктами и зеленью.

— Тут еда готовая, разогреете сами или слугу прислать? — спросил Нубут-хон.

— Справлюсь, — пробормотал Олог, подходя к шкафу, из которого веяло холодом. Ледник, что ли?..

— Ну если что, вот тут кнопочка, — Нубут-хон указал на большой бронзовый кругляш на стене рядом со шкафом. — Будет нужна помощь, нажмите, дежурный слуга придёт. А так наверху постелено, вода горячая есть, там в ванной все инструкции в картинках.

— Это… за мои деньги? — уточнил Олог. Двести пятьдесят тысяч были, конечно, баснословной сумой, а он и сто лет-то вряд ли проживёт, тут Ахмад-хон дал маху. Но всё равно сам Олог бы подыскал вариант подешевле и без слуг.

— Что вы, что вы, это по программе для путешественников, — замахал на него руками Нубут-хон. — Жильё предоставляется на два года безвозмездно, и ещё дотации и приоритет в наборе на учёбу, если решите профессию поменять. Завтра зайду к вам и всё выдам.

— С какой стати? — нахмурился Олог. Бесплатная хримга бывала только у джингошских работорговцев. — Это же всё денег стоит.

— Безусловно! — заулыбался Нубут-хон. — Но Муданг не бедствует, а путешественники, которым нечего есть и негде жить, первым делом начинают воровать. Мы на работу полиции больше потратим, чем на ваше содержание. И потом, ладно вы хоть сами муданжец, а у нас тут кого только нет — и мало ли что они знают и умеют. Пускай лучше употребляют свои способности на благо венца, так сказать, — усмехнулся он и глянул на браслет. — Ладно, время позднее, не буду вас задерживать. Если что, жмите на кнопочку!

Олог проводил его до двери и выглянул окинуть новым взглядом соседние домики. Что значит «кого только нет»?.. С других планет, что ли? Не станут же они тут джингошей привечать. А ну как там и не люди вовсе?

Он решительно оборвал эти размышления, захлопнул и запер на щеколду дверь и пошёл на кухню греть себе ужин. С нелюдями можно разобраться и завтра.

Утро занялось прямо-таки лучезарное. Олог немного полежал в невероятно мягкой и тёплой постели. Увы, на мягком у него начинала ныть спина, но только когда он вставал с кровати, так что вылезать особенно не хотелось. Всё же он поднялся, решив, что слишком расслабляться не стоит. Мало ли, что ему сегодня жизнь подкинет. Он видал путешественников, и судьба их обычно была незавидной.

Выйдя на кухню, он прикинул, чего бы съесть. Вчера не удержался, схарчил всё, что нашёл в леднике, ну разве что кроме фруктов. По шкафам обнаружилась крупа и мука. Олог задумался потирая поясницу. В принципе, можно было залудить лепёшки или пирог… Но начинать как-то не хотелось, Ологу всё время казалось, что стоит заняться хоть сколько-то длительным делом, и всё это просто исчезнет — дом, еда, обновлённый город… Вот только его родная избушка уже не появится.

Меж тем, пока он так размышлял, его и правда прервали — стуком в дверь. Он открыл с опаской. За дверью стоял старичок — не низок, не высок, сухонький и чуть сутулый, но одетый небедно, а рядом с ним стояла тумбочка на колёсах. Точнее… Олог присмотрелся: не тумбочка, а маленькая печь. На неё был водружён большой чугунок, издававший аппетитное побулькивание.

— Завтрак, — пояснил старичок. — Миску давайте.

Олог сгонял на кухню за миской и получил щедрую порцию мясо-молочной каши, да ещё хрустящую горячую лепёшку, вынутую из какого-то ящичка в печи.

— Далеко не уходите, — сказал старичок, закрывая ящичек. — Скоро Нубут-хон придёт, пойдёте в банк оформляться.

Что значило это странное слово, Олог не понял, но порадовался, что про банк Нубут-хон не забыл. Тем временем старичок развернулся и покатил печку к следующему домику, где на пороге уже маячил жилец — невысокий, но сложенный, как воин, с волосами горца и очень странным лицом. Он получил от старичка две миски, аккуратно поклонился и ушёл в дом. Олог решил не выстужать больше жильё и еду и тоже вернулся на кухню.

После завтрака, однако, Нубут-хон не объявлялся, а вид соседа не шёл у Олога из головы. Уж очень странное было у мужика лицо, Олог никогда не видал таких горцев, хоть сам жил близ гор. Но если его домик был специальным жильём для путешественников, значит, соседский тоже?..

В итоге Олог не выдержал и пошёл знакомиться. Пусть даже его прямо отсюда катапультирует куда-то в другую галактику, сдержать любопытство он не мог. Дошёл до соседской двери и постучал.

Странный горец открыл почти сразу, заулыбался и затараторил на незнакомом языке. Олог уставился на него: он впервые слышал, чтобы у горцев был собственный язык.

— Ты с Худула или с Ахмадула? — спросил он.

Мужчина открыл рот, как будто внезапно понял что-то важное.

— Я не муданжец, — произнёс он с чудовищным акцентом. — Путешественник. Я и жена.

Он махнул рукой, приглашая Олога в дом. Тот был спланирован точно так же, как его собственный. На кухне у окна сидела с пиалой в руках совершенно чёрная женщина.

— Видишь? — осклабился сосед крупными зубами, каких не бывает у муданжцев. — Мы не отсюда.

— Вы… провалились в зияние? — изумился Олог. Он знал, что кроме Муданга в космосе есть и другие планеты, и позапрошлый Император даже на них летал и говорил, что там тоже живут люди. Выходит, Олог ещё легко отделался, провалившись только во времени! — Случайно⁈

— Нет, — ещё шире оскалился сосед. — Мы искать лечить. Жена болеть. Лечиться у Хотон-хон.

Ологу срочно понадобилось присесть. Чтобы Хотон-хон — и лечила кого-то? Тем более каких-то странных инопланетян⁈ У него аж спину скрутило от одной мысли, хотя, может, сел слишком резко. Но Хотон-хон же и из дома-то не выходила никогда, разве что в особой кабинке на спине лошади, чтобы простые люди не разглядели!

— Ты тоже болеть? — сочувственно спросил сосед. — Сказать Нубут-хон, он, м-м, помогать идти к Хотон-хон. Она отлично!

Олог потёр лицо и тихо застонал. Да что у них тут произошло за какие-то двести лет⁈ Предыдущие пятьсот всё было одинаково!

Исар погрузился в кресло в холле Дома Целителей. Кресло было очень мягкое, так что по мере погружения Исара немного согнуло, и он почти ткнулся носом в край кофейного стаканчика. Пришёл он слишком рано, но дела в столице у него на сегодня кончились, а Арай до вечера будет занята, наблюдая какую-то обалденно сложную операцию, о которой Исар предпочитал ничего не знать. Он отхлебнул кофе, пригрелся и почти заснул, когда в кресло напротив приземлился другой посетитель.

На вид он был Исару ровесник, правда, более потрёпанный жизнью. Исар задумался над этой мыслью: отметины от медвежьих когтей у него на лице едва начали выравниваться под действием какого-то заморского зелья в руках Арай, однако даже со шрамами Исар казался себе свежее и здоровее, чем этот мужичок. Затравленный вид, с которым он оглядывался по сторонам, тоже не добавлял ему привлекательности.