— Матвей, сейчас ты ничем не поможешь. Тебе стоит отдохнуть. Ты двое суток не спал, так Варю не спасти. — Баркалов положил руку мне на плечо.

— Нет, я пойду просматривать видео. Мне есть чем заняться, — я направился в сторону кабинета оперативников, где ранее мы уже изучали записи с видеокамер.

С огромным усилием приоткрыла веки. Все еще в этом аду! Скорее всего сейчас была глубокая ночь, потому что естественный свет практически не попадал сквозь узкие окошки. Лишь лампочка на лестнице слабо освещала ступени и часть помещения. Насколько смогла окинула взглядом комнату, и вроде бы находилась сейчас совершенно одна. Рядом с матрасом стояла небольшая бутылка воды и лежали остатки бинта. Попробовала приподняться: голову тут же прострелило дикой болью от затылка до висков, тошнота подступила к горлу. Это еще хорошо, что я была совершенно голодная, иначе бы могла в таком состоянии захлебнуться в собственной рвоте. Естественная нужна заставила буквально сползти со своего пристанища и, медленно двигаясь по стенке, добраться до туалета.

В тусклом освещении грязного потолочного светильника посмотрела на свое отражении в зеркале. Кошмарная картина: лиловые губы, лопнувшие в нескольких местах, неестественно раздуло, левая щека опухла и покраснела, испещренная лопнувшими сосудами. Задрала вверх свитер: ребра слева уже эффектно начинали синеть, вся спина и руки покрылись яркими гематомами, где-то даже четко отпечаталась здоровая пятерня. Даже не могла нормально разогнуться в полный рост от болевых ощущений, теперь точно буду знать, как чувствует себя человек, которого будто палками поколотили.

Аккуратно намочила лицо, чтобы хотя бы смыть кровь, которую не смог убрать тот парень. Вернулась на матрас и, выпив пару глотков воды, снова попыталась уснуть. Вероятно, меня начинало здорово морозить, потому что раньше этот подвал не был настолько холодным. Было бы неплохо, если бы мне оставили на ночь хоть что-то, чем можно было укрыться. Но мечтать не вредно, поэтому максимально сжалась на краю своей постели, чтобы не касаться ледяных стен.

***

Проснулась от того, что вчерашний парень сидел, склонившись передо мной, и перебирал мои волосы на затылке, осматривая место ушиба. Дотронулась до его руки, отчего он слегка дернулся.

— Я принес тебе кое-что перекусить и заодно проверил, как ты, — он протянул к моему лицу какую-то чашку, судя по запаху, там было что-то сладкое. Скорчившись от боли, села на матрас перед ним и взяла в руки протянутую кружку и ложку. Каша! Овсяная с кусочками каких-то фруктов или орешков. Я такие раньше частенько ела, когда жила в своем городе. Вдохнула аромат, и живот яростно заурчал.

— Все, что нашел съедобного и подходящего для тебя, — он виновато развел руками и уселся прямо на бетонный пол в полуметре от меня.

— Спасибо, — стараясь не задевать губы, маленькими порциями съела все содержимое, а затем выпила немного принесенной воды. Парень следил за моими движениями, вызывая какое-то смущение. Угрозы от него вроде бы не исходило, хотя я уже ни в чем не могла быть уверена. На нем была надета неизменная балаклава, черная футболка и темные джинсы. Судя по глазам, ему вообще не было еще и двадцати, а если смотреть на фигуру, то он только-только начал формироваться, как взрослый мужчина, и не успел обрести еще матерость и мощь, в отличие от тех отморозков, которые похитили меня из дома.

— Зачем меня здесь держат? — может быть ему разрешено что-то рассказать мне, раз ему позволяют спускаться ко мне.

— Чтобы навредить Зорину, — получается, что никакая это не тайна — мое похищение, и я попала сюда, потому что им нужен Матвей.

— Вы хотите получить выкуп? — Матвей богат, и это первое, что может прийти в голову.

— Нет, — это плохо. Если им не нужны деньги, то от меня могут избавиться. А что навредит Матвею в такой ситуации больше всего? Мой труп. Я опустила голову на колени и обняла себя за плечи.

— Сколько я здесь пробуду? — больше не смотрела на него, не хотелось поднимать взгляд, ведь по щекам во всю катились слезы.

— Я не знаю… Зависит от ситуации.

— Меня потом убьют?

— Я… я не думаю… — стало горько. Больно, страшно и горько внутри. Он был не уверен, а значит, этот разговор между ними был, поэтому есть большая вероятность, что я все-таки лишусь своей жизни. Бедные родители, бедная Лиза. Дай сил пережить им весь этот ужас. И Господи, пусть Матвей успеет вытащить меня отсюда. Парень поднялся и забрал посуду с матраса.

— Постой, — я ухватила его за руку. — Если возможно, принеси хоть какое-то покрывало. Прошу тебя, мне здесь очень холодно, особенно ночью. Он понимающе кивнул и ушел. Я осталась одна в этой бетонной клетке, страшась появления того ублюдка, который меня избил.

***

Периодически проваливалась в сон, чувствовала себя при этом отвратительно. В одно из пробуждений обнаружила, что укрыта небольшим стареньким плюшевым пледом. Как я могла не заметить, что парень спускался сюда, так и не поняла. Он даже оставил мне полную бутылочку воды, за что я была ему безмерно благодарна, ведь от жара горло постоянно пересыхало.

Они пришли ближе к вечеру: спустились опять вчетвером. Вжалась в стену, попытавшись спрятаться за пледом, только ведь не поможет это никак.

— Ну что, сладкая, готова сниматься в новом фильме? — главный моральный урод был бесконечно доволен происходящим, ему вторили мерзким смехом двое товарищей. Парнишка снова стоял позади всех, стараясь не смотреть на меня.

— Двигай сюда, — отморозок подошел к краю матраса и ткнул пальцем себе в ноги.

— Отвали от меня, — хотелось исчезнуть из этого подвала, но еще больше хотелось разбить молотком череп этому ублюдку.

— Начинай снимать! — он кивнул одному из своих, и наступил своими грязными кроссовками на матрас. К сожалению, сегодня больше не было сил вмазать ему как следует и разбить эту мерзкую рожу. Он резким движением вырвал из моих пальцев плед, зашвырнув его далеко к туалетной двери. Я подскочила на ноги, приготовившись к новым побоям. Пусть лучше буду стоять на ногах, смотря ему в глаза, чем валяться на полу.

— Снимай шмотки! — он кивнул в сторону моей одежды, и на этом моменте мое сердце будто рухнуло в пятки. Я замотала головой.

— Я сказал тебе снимай шмотки! По-хорошему, разумеется, — он мерзко ухмыльнулся и загоготал вместе с приятелем.

Не сделаю ничего добровольно, он все равно меня побьет, а так хоть на пару минут оттяну момент унижений.

— Что ж… Я тебя предупреждал!

Мужчина схватил меня за плечо, пытаясь своей рукой, наверно, сломать мне кость. В это время к нам подбежал второй, и уже вдвоем они начали стягивать с меня свитер. Нитки нещадно трескались, я пыталась лягаться, но безуспешно. В конце концов, я осталась в одном облегающем ночном топе, который слабо прикрывал грудь и живот. Тип, что поменьше, схватил меня за плечи, заламывая руки назад, а другой отморозок начал расстегивать ширинку и стягивать мои джинсы. Уроды! Билась, кричала и ругалась, пытаясь вырваться, но слишком не равны силы. Еще и лишний раз не могла резко двигать головой, иначе бы точно пробила затылком нос державшему меня уроду. В итоге штаны тоже полетели прочь, на мне теперь были лишь плавки.

— Хороша, дрянь! — грубая рука бесцеремонно нырнула под белье, сжимая ягодицы и трогая складочки, второй тип лапал грудь, что-то довольно приговаривая мне у лица.

— Кричи громче, мне это нравится! — главный моральный урод с силой сжал бедро, отчего я действительно закричала.

Меня опустили на матрас, стало еще сложнее оказывать хоть какое-то сопротивление. Руки подняли над головой, зажав их между колен, а на ноги уселся второй урод. Теперь им вообще ничего не мешало лапать меня, как только вздумается. Я кричала и умоляла отпустить, не делать этого, но мужчин это реально только забавляло. Они улюлюкали и гоготали, разорвав топик и обнажив грудь. По всему телу скользили грубые пальцы, сжимали соски, касались лона. Я горела от стыда, горло уже давно надорвалось от криков, началась истерика, отчего дыхание сбилось, и я урывками проглатывала воздух.