– Моя жизнь в твоих руках, Торор, – произнесла на надрыве и заерзала на стуле, стараясь размять перетянутые веревкой руки. Взглянула на пыточный стол и сердце пропустило удар. – Но какой смысл в пытках, если я уже все рассказала?

– О, страж небесный, как же ты права! – он рассмеялся, а я сжалась вся от страха.

Торор подошел ко мне вплотную и наклонился лицом к моему лицу. Заглянул в глаза так глубоко, будто нашел в них ответы на все вопросы. И когда он заговорил, голос его был тих и спокоен, словно он к ребенку малому обращался:

– Им нужно знать, что я тебя пытал, а для этого надо устроить представление, – мягко улыбнулся и добавил: – кричи, Сиора, кричи так, будто я вгоняю в твою плоть раскаленный клинок и медленно его прокручиваю. Вояки должны ржать на весь лагерь, думая, что я от тебя живого места не оставил. Начинай, – подкинул он руку вверх, словно оркестром дирижировать собрался.

Я понимала, что у меня нет выбора и надо выполнять каждый его приказ, но помедлила, на секунду представив, что испытает Ладрейн, когда услышит мои душераздирающие крики. Хоть бы ничего не натворил там и не получил удар мечом в сердце.

– Давай! – вернулся он за стол и снова взмахнул рукой.

– А-а-а! – закричала и тут же закашлялась, а Торор недовольно скривился.

– Громче и жалобнее! Ты сможешь, я знаю, или, – погладил он нож и игриво приподнял бровь, – тебе помочь?

Я закивала, восприняв угрозу серьезно. И страх, что от слов этот гад перейдет к делу, подхлестнул заорать не своим голосом:

– Нет! Пожалуйста! Не надо! Помогите!

От собственного крика у меня зазвенело в ушах, а физиономия коила расплылась в довольной улыбке. Он жестом дал понять, что мне нужно продолжать. И вот я уже совсем вошла в роль, выкрикивала ругательства, вперемешку с мольбами. Целая какофония ужасающих звуков, от которых у меня самой кровь в жилах стыла. Ржание ублюдков, доносящихся в палатку через щели, говорили о том, что я все делаю правильно. Но вскоре охрипла так, что могла только мычать. Горло раздирало от боли, а во рту образовалась целая пустыня. Тогда Торор поднес к моим губам ковш студеной воды, который я осушила в один присест. Отдышаться не успела, как услышала голос Ладрейна. Не смогла разобрать слов, но стало дико за него страшно.

– Умоляю, – шепнула коилу. – Пусть не трогают его.

– Разберемся, – похлопал меня по плечу и вышел из палатки.

Оставшись в одиночестве, я вновь попыталась ослабить веревку, но тщетно, лишь силы совсем истратила. Опять тошнота подкатила к горлу, и я дернулась вперед, чтобы освободить желудок. Стул покачнулся и опрокинулся. Я больно встретилась лицом с ковром и перекатилась на бок. Застыла, уставившись в одну точку. Почувствовала, как из ушибленного носа потекла кровь. До чего же ужасно лежать вот так в стане врага и ощущать полную безысходность. Как надолго меня хватит? И почему за пределами палатки сделалось так тихо?

Я напряглась, прислушиваясь к звенящей тишине, которую резко разрезали страшные звуки начавшегося сражения. Из последних сил поползла по полу к выходу. Сначала боком, потом на пятой точке, помогая себе онемевшими руками. И вот уже пологи палатки оказались совсем близко, а шум нарастал. Крики, звенящая сталь, взрывы… Я почти оглохла, когда в палатку ворвался мужчина с пылающим мечом в руках. Я его сразу узнала, но пока не понимала, радоваться этой встрече или плакать.

– Старк, – шепнула одними губами, а он в суматохе как есть подхватил меня на руки и перекинул мешком через плечо.

ЛАДРЕЙН

От криков Сиоры я натурально с ума сошел! Они резали меня по телу, вонзались в сердце и туманили разум. Все силы я вложил в освобождение рук, хотя рядом бегал коил, что притащил нас в лагерь. Он угрожал мне, сносил магическим ветром с ног, но я не оставлял попыток высвободиться и спалить этот паршивый лагерь дотла! В итоге сумел раскачать столб, но в ответ поймал мощный удар по лицу рукоятью меча. На миг меня оглушило, а потом зазвенело в голове. Не удержался на ногах. Позорно рухнул на колени и прокричал:

– Убью, мразь! Только тронь ее! – на меня обрушился новый удар, но уже в грудь. Тварина выбил из меня дух, и стало трудно дышать. В глазах потемнело, но быстро прояснилось. Сиора замолчала, и в голову полезли самые страшные мысли. Я и представить не мог, что ее не станет. Еще одной смерти любимой точно не переживу! Пусть в пекло катится война и ее цели! Без ингхи мне нечего делать на этом свете.

– Притих, уродец, – рассмеялся ветреник, помахивая острием меча перед моим лицом. – Я научу тебя подчиняться! – его слова раскрошились в тишине, что вдруг опустилась на лагерь. Знал я уже, что это плохой знак, но лишь в том случае, если на тебя неожиданно нападают. Тряхнув головой, чтобы убрать с лица влипшие в кровь волосы, взглянул на густую лесную нить, что окружала лагерь с подветренной стороны. И вдруг увидел то, что вселило надежду на спасение. Огненный шар сигнальным знаком взлетел над верхушками деревьев. Они меня не бросили! Старк привел отряд, чтобы дать врагу бой!

– Что за? – не успел коил сообразить, в какую точку я уставился, как из пыточной палатки вышел заместитель командора и направился ко мне.

– Не трогать ратана! Выполнять приказ! – озвучил Торор и поздно заметил, что в один из шатров полетела горящая стрела.

Я улыбнулся и расслабил плечи. Женщины гарема с паническими криками выбежали на улицу и коилы заняли оборонительные позиции. Осталось только наблюдать за тем, как этих ублюдков накроют ратаны. Признаться, ошибся, что на штурм пошел мой отряд. На самом деле, не только он, но и внушительная армия Кьяртана заполонила берег реки. Надо отдать Ёрунду должное. Старик четко сработал, вовремя оповестив моего друга о расположении врага. У ветреников нет ни единого шанса устоять! И это стало ясно в первые же минуты нападения. Сначала лучники обстреляли лагерь огненными стрелами, а потом пошла пехота с мечами. Накрыло этих уродов ковровой атакой. И я с огромным удовольствием наблюдал за тем, как белобрысый извращенец испускает дух на моих глазах, а самодовольного Торора берут в плен.

Наконец, увидел Старка и подозвал его к себе.

– Сиора внутри, забери девчонку сейчас же! – он без лишних слов ринулся к палатке, а меня от пут освободил сам Кьяртан.

– Вот и свиделись, Рейн, – рассмеялся он. – Э как тебя угораздило, – помог мне подняться на ноги и ухватил за пояс. Потащил к носилкам и передал ратанам. – Освободите шатер для раненых! – тут же распорядился. – Убить всех, кроме главного! Тела сжечь! Командора ко мне на допрос! – бой все еще продолжался, но его исход был понятен. Из леса до сих пор выпрыгивали вояки Кьяртана с оружием наперевес.

Меня же больше всего волновала Сиора. Я пристально следил за тем, как Старк несет ее в мою сторону. Смотрел на девушку и боялся, что увижу ужасные следы пыток. Она казалась неживой. Руки связаны, голова болтается так, что кончики волос достают до земли.

– Жива?! – крикнул я другу перед тем, как меня занесли в шатер.

– Да! – отозвался он и уложил ее на другие носилки.

От сердца немного отлегло, но тревога осталась. Мне нужно знать, что гад Торор ее не… Страшно даже подумать!

Суматошно, но быстро воины Кьяртала организовали полевой госпиталь и начали штабелями укладывать раненых на топчаны. Разделили ширмой пространство и бесчувственную Сиору уложили на женской стороне. Я больше не мог ее видеть, и тревога подкинула сил, чтобы подняться с места. Но и двух шагов не успел пройти, как молодой ратан в белом мундире вернул меня на топчан.

– Вставать нельзя! Пока не осмотрю!

– Слушай, – я не знал его имени, и сейчас это было не столь важно. – Осмотри Сиору первой. Девушка с каштановыми волосами. Она в себя не приходит.

Лекарь не стал припираться, кивнул и скрылся за ширмой. В ожидании вердикта я вымотался до такой степени, что забыл о глубоких ранах. Не чувствовал, как из них вытекает кровь. Только когда заметил огромное багровое пятно на постели, понял, что дело плохо. Наспех оторвал ленту ткани от простыни и затянул узлом на поясе, в попытке хоть немного остановить кровь.