– Нет!

Я обожала пирожки с ливером. Их мама очень вкусно готовила. В печи нашей старой выпекала. Аромат стоял неимоверный! Она умерла до начала войны (и слава богам) от тяжелой болезни и с тех я не пробовала такой вкусной выпечки.

– Жаль. Со сметанкой густой, ой, как вкусно, – у меня слюна скопилась во рту, когда представила соблазнительную трапезу. Но ратанам не задобрить меня едой. Я не животное, которое будет выполнять команды за кусок мяса!

Ёрунд поставил на ножки перевернутый стул и усадил меня. Посмотрел на мои ноги, потом на грудь и нахмурился.

– Посиди, я сейчас, – ха! Будто я могла пересечь порог с этой проклятой цепью на щиколотке!

Ёрунд наскоро вышел из разгромленной комнаты и шипастый ком подкатил к горлу. Я все еще ощущала аромат сандала на своей коже и одежде. Сладковато-пряный со сливочными нотками он въелся в меня до противного глубоко. Сколько бы не терла места, которых касались губы генерала, аромат прогнать не смогла. Даже если вся измажусь кровью, он точно никуда не денется. Поэтому идея помыться в купели меня одухотворила. Ради этого стоило потерпеть и на время принять правила игры: Покорная пленница и добрый надзиратель. Пусть думают, что я смирилась, и удлинят магическую цепь.

Так и случилось! Не зря я неподвижно дождалась Ёрунда, не подавая голоса. Мужчина сжимал в руке похожий на золотой конус артефакт. Коснулся его кончиком браслета на моей ноге и пошел по дому очерчивать радиус действия цепи. Такая вот хитрая разработка их огненной расы. Все, что связано с порабощением, у ратанов вообще хорошо получается. Живьем не видела, но о плетях, причиняющих дикую боль и не оставляющую ран на коже, часто слышала. Такой своеобразный агрегат вечных пыток нестерпимой болью. Поэтому мы не можем проиграть в этой войне. Будем биться до конца. До последнего туманника, если потребуется. За свободу! За родные земли! И спасибо коилам, что вступили за нас в бой против захватчиков.

– Спасибо… – застряло в горле. Разум подсказывал, что из-за командора Тальхура я здесь. Это он выбрал меня из всех послушниц только для того, чтобы подставить под удар. – Он дочь родную защищал, – тихо говорила сама с собой. Оправдывала?

Жаль, что северяне до сих пор держат нейтральную позицию и просто помогают раненным по обе стороны конфликта. Их участие могло бы положить конец этой бесконечной бессмысленной войне.

Вскоре мужчина вернулся с большим махровым полотенцем в руках и подал мне ладонь. Но я поднялась со стула без чьей-либо помощи. Прикрывая куском ткани грудь, гордо вскинула подбородок.

– Иди за мной, – вышел Ёрунд в коридор, и я зашагала за ним.

Путь подсвечивался свечами в настенных канделябрах. Для коридора просторное и светлое пространство. По сторонам дверь за дверью и все одинаковые, кроме последней, что находилась в тупике. Она была шире и проще на вид. Без резной деревянной лепнины. С круглой ручкой, которую провернул ратан. Распахнул передо мной прочное полотно и пригласил войти внутрь первой.

Я переступила через порог, и цепь подстроилась под новое помещение, вмиг соорудив для себя магический крюк в стене. Вот же хитрая тварь! Она напоминала мне ядовитую гадюку, что пригрелась на камне и в любой момент может сделать смертоносный выпад. Не тюрьма? Тогда что это за плен такой?

– Как помоешься, зови, мазь есть заживляющая, – мужчина повесил мне на плечо полотенце и закрыл дверь за моей спиной.

Я осталась одна в полукруглой уборной с отхожим местом в одном углу и купелью в другом. Окон здесь не было, и ванная комната освещалась все тем же вездесущим огнем, будь он неладен. От широкой каменной чаши исходил пар и манил поскорее забраться в горячую воду. Скинув с себя окровавленные тряпки, подошла к бортику и опустила руку в воду. То, что надо!

Вошла в купель, ощущая ласковое прикосновение влаги. Закрыла глаза и опустилась на дно, полностью погружаясь под воду. Впервые за эту кошмарную ночь мне удалось расслабить мышцы и на несколько секунд отпустить мысли в свободный полет. Но тут вмешалась подлая память, нарисовавшая в моей голове лицо голубоглазого генерала.

Я в ужасе распахнула глаза и вынырнула на поверхность. Схватила ртом огромный глоток воздуха и вцепилась в бортики купели, случайно смахнула на пол склянку с каким-то порошком. Привстала и свесилась, чтобы нащупать пропажу. Флакончик не разбился, но откупорился, и часть порошка просыпалась на пол. Я потянулась к нему влажной рукой. Как только капли воды попали на него, я взбрыкнула и закричала:

– Фу! Падаль! – от порошка исходил тот самый аромат сандала, от которого я так отчаянно хотела избавиться. В панике схватила кусок серого мыла, пропахшего травами, и стала судорожно им натираться. Плевать, что раны щипало так, что сводило челюсть от боли. Я нещадно отмывала кожу и волосы от запаха того, кто растоптал мою честь.

– Ненавижу, ненавижу, – шипела сквозь зубы, наблюдая за тем, как чистая вода смешивается с кровью и грязью.

Дрожащей рукой потянулась к промежности, но отдернула ладонь. Не хватило моральных сил прикоснуться к себе там. Казалось, что ниже пояса теперь самой себе не принадлежу. От этого кошмарного ощущения хотелось разрыдаться, но даже заплакать не сумела. Что со мной сделала жизнь? Превратила в тугой мешок с яростью и болью. Обидно. Раньше я была совсем другой.

Казалось, что эта безумная ночь никогда не закончится! Пока дикарка плескалась в уборной, я мерил комнату шагами и постоянно выглядывал в коридор. С ненавистью сжимал и разжимал кулаки, возвращался к прикроватному столику и заглушал ярость крепким алкоголем. Ее присутствие в стенах поместья заставляло прислушиваться к каждому шороху. Она заполонила своим бешеным взглядом все мое сознание! Никак не шла из головы, въевшись в подкорку мозга своим окровавленным образом. Сука! Не должна какая-то пыль из-под сапог вызывать у меня противное чувство вины! Всего лишь досадная ошибка. Не убил же я ее! Потрепал немого, подмял под себя. Трахнул, да! Но позаботился о том, чтобы девка тоже удовольствие получила. Заранее достал эликсир. Это все равно случилось бы рано или поздно с кем-то другим. Плевать! Буду я еще всякими глупостями голову себе забивать!

И все равно скрипел зубами от злости и стоял у приоткрытой двери, слушая, как Ёрунд приводит соседнюю комнату в порядок, пока Сиора купается. Представлял, как она медленно раздевается и полностью нагая погружается в воду, как ее длинные волосы мокрыми лентами ложатся на соблазнительно выступающую грудь.

Ладони запылали. На них все еще осталось ощущение того, как сжимаю тугие девичьи соски.

– Пекло! – в паху налилось камнем и заныло.

Я отошел от двери и хлебнул прямо с горла, обжигая глотку крепостью настойки. И тут услышал ее тонкий голос, но слов не разобрал. Бросился к порогу, сжимая бутылку до треска стекла.

Когда успел пасть так низко, чтобы через щель подглядывать за девкой?! Сука! Сука! Смотрел на ее голые ноги и прикрытую полотенцем грудь. Красивая! Какая же падла красивая! Проклятая ингха с мокрыми волосами и милой мордашкой. Да таких как она пруд пруди! В любое село туманников зайди и бери! Будет греть постель, и исполнять приказы. Податливых шлюх немало!

Пошлепала босыми ногами по коридору, таща за собой цепь. Я же прирос к полу, затаив дыхание. Обняла себя руками, плотнее кутаясь в полотенце. Зыркнула в сторону моей комнаты так, будто стрелу острую выпустила и ранила в грудь.

Отшатнулся, припал раскаленным лбом к прохладному косяку.

– Я тут нашел женское платье. Мазь вот еще заживляющая. Намажься. Одевайся и выходи. Хоть чая травяного выпьем, чтобы спалось лучше, – закрыл Ёрунд за собой дверь в ее комнату и встал истуканом в коридоре, дожидаясь пленницу.

И снова я представил, как полотенце сползает с ее голого тела и стекает на пол к стройным ногам. Я натурально завидовал этой никчемной тряпке! Совсем с ума сошел!