Брызжущий яд из ее рта обжигал кожу. Я смотрела в карие глаза и видела ненависть. Неприкрытую даже самой плотной маской любящей матери. Осколки сердце закровоточили. Они больно вонзились в грудь, вскрывая старую рану. Обида захлестнула, унося на дно, где хранились старые, болезненные воспоминания. Слишком много власти надо мной в этих аккуратных руках.

— Забыла. Напомнишь? — Я намеренно провоцировала ее. Потому что видеть перед собой глупое улыбающееся лицо было сложно. Любезность — это не про Шарлоту. Крик и рукоприкладство — ее второе имя.

— Мое место? — Холодно переспросила я, отступая. Шарлота все еще глупо улыбалась, хлопая густо накрашенными ресницами. — Угол занят шампанским. Может мне разбить это восхитительную пирамиду и занять его? — Губы Шарлоты сжались. Чертова маска раскрошилась, осыпаясь гнилыми кусками на блестящий пол. Я потянулась к туфле и стянула ее.

Пар едва не валил из ноздрей Шарлоты. Она так шумно дышала, что казалось, планировала лишить весь зал воздуха.

— Выволочешь прилюдно или в тихую? — Прошипела я.

Глаза Шарлоты блеснули. Она наконец-то показывала истинные эмоции, а не напускную заботу. Я улыбнулась так широко, что аж скулы свело. Потому что язык ненависти был мне знаком, в отличие от языка любви.

Особняк Фокс всегда казался мне неприветливым, начиная от дизайна, заканчивая хозяевами. Белые безликие стены в утопающем свете зале давили. Ароматные блюда на широком столе, вероятно, приготовленные лучшими поварами Бостона, казались, безвкусными. Даже шампанское выглядело блекло, а на вкус было приторным.

Моей семье выделили отдельный стол, хоть мы и не являлись членами золотой пятерки. Однако это не помешало перспективным бизнесменам и партнерам выбить себе место рядом с нами. Я сразу заметил, как недовольно скривился Вульф Браун, как только заметил, что основатель нефтяной компании двинулся ко мне и занял соседний стул. Видимо, Браун ожидал, что мне стоит плавать только с мелкой рыбой. Чего Вульф не знал, так это, что мои счета уже полгода назад превысили его. Я не кричал об этом на каждом углу. Не светился в списках Форбс. Я был той самой темной лошадкой, которая в любую секунду могла задавить своими возможности.

Вульф, Виктор и Эйден кичились своим богатством. Сверкали им направо и налево. Бросали в лицо каждому встречному. И я не мог их осуждать потому, что и сам в одно время придерживался того же принципа. Жадность сумела ослепить. Цифры на счетах мотивировали работать больше и больше. И когда мой счет сравнялся со счетами пятерки, я не остановился. Погряз в несуществующей гонке, доказывая в первую очередь себе, что стою чего-то. И когда аромат денег начал отравлять, мне подвернулся Болфорд. Заточение помогло справиться с зависимостью, но вложения продолжали окупаться и приносить многомиллионный доход.

Я перевел взгляд на стол Фоксов. Кэтрин еще не приехала. Зато заметил Сэма, того самого мужчину, с которым хотел переговоров отец. Он выглядел непринужденно и откровенно насмехался над происходящим.

Линда, сидящая по правую руку от меня, тряслась. Она старалась не смотреть в глаза моей матери и робко поглядывала на Шарлоту. По дороге в особняк Фоксов Линда была гораздо болтливей, но весь разговор сводился к тому, что нас раскроют.

На ужин отводилось не более сорока минут. Никто из гостей не приехала поесть. Все жаждали заключить новое сотрудничество, найти инвесторов и обеспечить себе строчку в списке Форбс. Я неохотно нарезал мясо, в пол уха слушая партнера. Все мысли витали вокруг Кэтрин. Я не сомневался, что она приедет. И она не подорвала мое доверие.

Когда двери распахнулись, все взгляды устремились к ней. Она пришла не на бал. Она несла траур. Черный полупрозрачный корсет со сверкающими камнями подчеркивал полную грудь и тонкую талию. Длинная юбка с откровенным разрезом разметалась по полу, открывая взору стройные загорелые ноги. Во рту стало сухо. Я отпил шампанского, не отводя от нее глаз. В то время как ее убийственный взгляд вонзился в Шарлоту.

Напряжение заполнило пространство в след за Кэтрин. Никто не двигался. Даже звон столовых приборов прекратился. Ее не видели на протяжение пяти лет и сейчас жадно осматривали, выискивая хоть что-то от той пятнадцатилетней девушки. Шепот полился лишь в тот момент, когда Кэтрин зашагала к столу. Я отвернулся. Если надо делать вид, что мое внимание принадлежит Линде, то так тому и быть. Я предложил ей шампанское, заправил за ухо локон, несколько раз натянуто улыбнулся. И это был максимум. Без капли чувств или желания.

Мама сразу раскусила нас. Однако продолжила разговаривать с Линдой, по-доброму расспрашивая ее о жизни после школы. Отец же откровенно намекал после официальной части перехватить Сэма и заключить с ним сделку.

Наконец-то мы встали. Меня окружили мужчины в костюмах и белые листы. Предложения сыпались со всех сторон. Линда растерянно переводила взгляд, прижимаясь к моей руке. Я же не мог сосредоточиться и пытался отыскать глазами Кэтрин. Она мелькала средь светлых нарядов, разбавляя приторную атмосферу. И я едва не отправился за ней, как Шарлота пробилась сквозь толпу. Ее надменный взгляд скользнул по Линде и остановился на мне. Кэтрин внешне была похожа на мать.

— Нейт, рада видеть тебя вместе со спутницей. Представишь.

Язвительная правда вертелась на языке, но ради Кэтрин я обязан был солгать. Рука Линды напряглась, стоило мне официально представить их друг друг. На лбу проступила испарина, грозясь, развалить весь план.

— Вы официально вместе? — нагло уточнила Шарлота. Я едва не закатил глаза.

— Рано еще о чем-то говорить.

— И все же, Нейт. В зале слишком много девушек, желающих познакомится с тобой. Они задают мне вопросы, а я не люблю отмалчиваться в ответ, — елейным голоском произнесла она.

— Направьте их ко мне, и я с радостью отвечу на каждый.

Шарлота практически искренне улыбнулась, бросая взгляд куда-то в толпу.

— Они слишком воспитаны, чтобы лично подойти к тебе. К тому же, не думаю, что Линде будет приятно. Верно?

Линда едва не тряслась. Она перевела растерянный взгляд на меня, видимо, пытаясь найти правильный ответ.

Секунды бежали, а губы Линды не двигались. Шарлота прекратила улыбаться. Ситуацию вновь пришлось спасать мне.

— Такого рода вопроса смущают. Просим нас извинить.

Нет.

Я зацепился взглядом за темноволосого мужчину, который нервно трес папку в руках. Все это время он хотел поговорить со мной. И явно не понял, какой удачный шанс ему выпал.

Шарлота намек поняла. Я выслушал очередное деловое предложение, дал визитку с контактом Шона, которых уже осталось немного.

— Мне нужно проветриться, — устало произнесла Линда. — Это место высасывает всю энергию. Как ты это терпишь?

— С трудом.

В зале и вправду не чем было дышать. Люди активно расходовали воздух, хвастаясь своими перспективами и инвестиционными фондами. Визитки рассекали пространство, цифры и обороты звучали из каждого рта. Я устало кивал, здороваясь с каким-то представителем новых сети супермаркетов и мечтал лишь об одном: уйти на хрен отсюда.

— К тебе желающих больше, чем ко мне, — нотки зависти сквозили в голосе Эйдена Блэйка. — В чем секрет, Эндрюс?

— Привлекательность, — пожал я плечами. Его губы дрогнули, а после растянулись в широкой улыбки. Белоснежные зубы сверкнули в свете огромных люстр. Мы обнялись.

— Ты был в офисе и не заглянул.

— Шон воспользовался каждой секундой выходного.

— Что на счет праздников? Мы с Рикой планируем на несколько дней вырваться к солнцу, а потом могли бы сыграть партию.

Эйден говорил о покере. Время от времени мы собирались небольшой компанией и играли на очень большие деньги. Никаких обид, только крупные ставки и хрустящие купюры.

— Или же можете присоединиться к нам. — Эйден выразительно взглянул на Линду.

Я едва не опроверг его предположение. Даже прикусил язык, не позволяя словам сорваться с губ.