— Не поняла, что покажешь? Как количество заходов ко мне увеличивается? Так не стоит себя утруждать, я и без тебя почти каждый день это наблюдаю.

Он расплылся в улыбке. Помотал отрицательно головой. Наклонился и почти шепотом произнес.

— Есть у меня правильный ответ на твой вопрос. Но не буду забегать вперед. Пока тебе только нужно знать, что у меня на тебя появились планы. Уверен ни один литр кофе прольется за время в пути к его осуществлению. Так что, Анюта, до скорых встреч.

Он поднял стакан с кофе в воздухе, подмигнул и быстро пошел к выходу. Обнял свою девушку и о чем-то с ней оживленно беседуя, покинул заведение.

Как это понимать? Мне радоваться или огорчаться? Это намеки, флирт или ирония? Я запуталась. Я не могу раскусить его, понять. Что он за человек? Он так ловко играется или он не может определиться как он ко мне относиться? То он добрый «Робин гуд» с приятным бархатным голосом, то зловещий зануда, ищущий возможность лишний раз меня задеть. Хотя чему я удивляюсь, я сама с собой не могу разобраться. То он мне нравится, то он меня бесит. И вроде со стороны все просто, но в то же время все слишком сложно.

Надеюсь со временем я со всем разберусь. Проведу генеральную уборку в своей голове. И желательно, чтобы после неё у меня наступила полная амнезия. Ведь понимаю, что Максим маленькими шажками, но уверенно подбирается к моему сердцу. Расчищает в нем для себя жилплощадь. И боюсь, что после такой крупной фигуры, у других просто не останется даже шанса.

Возвращаюсь домой с работы. Предвкушаю интересный и эмоциональный рассказ о свидании от Ники. Захожу домой, но дома никого нет. Неужели подружка куда-то вышла?

Прохожу на кухню и вижу, что и ужин не приготовлен. Значит еще не возвращалась со своей встречи со Степаном. Беру телефон и набираю ее номер. В ответ — длинные гудки. Не отвечает. Странно. Совсем не похоже на Нику.

Отвариваю себе пельмени и постоянно набираю ее номер. Начинаю нервничать, переживать и беспокоиться. Где же ты Ника? Только бы все было хорошо.

Пельмени готовы, но аппетита совсем нет. В голове только мысли о подружке. Выключаю плиту, оставляя пельмени нетронутыми и ухожу в нашу комнату.

Решаю поискать в вещах Ники ту самую записку с номером телефона Степана. Вдруг он ответит и что-то разъяснит? Присела на стул и начала перебирать все ее конспекты, блокноты, рыться в ее учебной сумке. Пока безрезультатно. За этим занятием меня «застукал» Леша. Я даже не услышала, как он зашел, так как у меня на громкой связи идет постоянный автодозвон до Ники.

— Так, так. Что, заначку ищем?

Я вздрогнула от неожиданности. Представляю, как это сейчас выглядит со стороны. Перевожу взгляд на него. Стоит, облокотившись на дверной косяк. Выражение лица расслабленное. Но я все равно начинаю сразу оправдываться:

— Какую заначку? О чем ты? Номер телефона ищу.

Мне кажется, он даже не понял, что я копаюсь в вещах Ники. Это и понятно. Мужчины особо не отслеживают, кто с какой сумкой ходит. Он посмотрел на мой маленький бардак и ответил:

— Понятно все с тобой. Опять поди любовные дела. — Оглядывается назад и вокруг себя. — А где мелочь? Моется? Почему единственного своего мужчину, который с ней живет по добровольному согласию, не встречает?

Я поднимаюсь со стула, беру телефон и подхожу к Леше.

— Лёша, дело в том, что Ники нет дома, — выдыхаю.

Страшно, что сейчас будет.

— Не понял. Она что мусор выносит или за хлебом так поздно поперлась? Другого времени что ли не нашла, чтобы по ночам шляться. Сейчас вернется я ей покажу, где раки зимуют. У нас есть че пожрать?

Не дожидаясь от меня ответа, он прошел на кухню. Я так и не смогла сказать ему о пропаже Ники. Остаюсь в комнате, набираю нервно снова ее номер. Вдруг она сейчас ответит и все будет позади. С кухни слышу голос Леши:

— О, пельмешки? Это мне?

— Да, можешь есть.

Пусть поест. Может чуточку добрее будет. Я нервничаю. Решила продолжить свои поиски. Все книги были перелистаны, все тетради просмотрены, но нигде этой записки не было. Ну не с собой же она ее забрала? Нужно было переписать себе его телефон на всякий случай. Но кто же знал? Да и берегла она эту бумажку как "Зеницу Ока".

Минут через семь Леша вернулся в комнату.

— Так что, она в соседний город что ли в магазин утопала?

Я заволновалась ещё сильнее. Как ему признаться, рассказать правду? Но другого варианта все равно нет. Дальше будет только хуже. Набираю в легкие воздух и на выдохе произношу.

— Леша, она ушла на свидание и еще не вернулась.

Он смотрит на меня в упор. Заметно как напрягается и на лбу появляются чуть заметные складки.

— Какое еще свидание?

Хмурится, во взгляде появляется порицание.

— У нее сегодня в 19.00 была назначена встреча с одним молодым человеком.

Он не дослушивает до конца мою фразу. Достает свой телефон и набирает сестру. В ответ тоже слышит длинные гудки.

— Я ей уже почти час дозваниваюсь. Никто не отвечает.

Он резко переводит взгляд на меня. Начинает кричать:

— И чего ты молчишь? Кто он? Где живет? Фамилия, имя? Рассказывай всё что знаешь про него.

Он тоже поставил автоматический дозвон и услышал, что занято.

— У нее занято. Значит кому-то она отвечает? — с надеждой смотрит на меня.

— Леша, возможно ты просто пересекся с моим автодозвоном. Сейчас я его отключу. Попробуй снова.

Он опять набирает, но уже в ответ слышит: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Сдавливает в руке свой телефон и продолжает на повышенной интонации мне отвечать:

— Твою мать. Вы две безмозглые курицы. Когда уходите с каким-то мудаком, то сообщайте хотя бы друг другу с кем и куда. Все явки и пароли. Рассказывай, я слушаю.

Я вижу, что он взвинчен, напряжен. В нем закипает злость, гнев, но при этом отчетливо видны переживание и тревога. Я от волнения начинаю тараторить, рассказывая всё что знаю об этом Степане.

— Он работает охранником в сети «ELIS» в торговом центре «Атриум». Зовут Степан. Мы познакомились с ним на днях. — Леша очень внимательно меня внемлет. Словно боится хоть слово пропустить. — Он оставил Нике записку с номером телефона, и она ему позвонила через пару дней. Сегодня у них первое свидание было в 19.00 у фонтана в парке.

— Это все? Фамилия? Возраст?

Я отрицательно покачала головой.

— Где эта записка? — сверлит меня взглядом.

— Я не знаю, я уже все обыскала. Нет ее, — я растерянно развожу руками.

— Ну на хрена ей с собой ее брать? Его номер наверняка она записала себе в телефон. Ищи. Она должна быть дома, где-то здесь.

Я вернулась к поиску, и Леша присоединился ко мне. Мы стали перебирать все полки. Заглянули в каждый уголок, даже копилку зачем-то проверили. И наконец, в шкатулочке, на самой верхней полке нашли эту уже заметно потрепавшуюся записку.

Лешка быстро пробежал по содержанию глазами, взял телефон, ввел его номер и набрал со словами:

— Сейчас я этому любителю ангелочков крылья-то повыдергиваю, рога пообламываю.

— Леша, спокойно. Без наездов. ­– Сама понимаю, что Леша по-другому не умеет, поэтому советую, — по крайней мере, сначала узнай, где Ника.

Слышим длинные гудки. Надежда тает на глазах с каждым гудком. Время связи выходит и звонок сбрасывается. Леша набирает снова. Мы вдвоем глубоко дышим и взглядом поддерживаем друг друга.

На третий звонок мы слышим, как отвечает мужской голос:

— Слушаю.

От внезапности сердце начинает учащенно биться. Неужели у нас появился шанс узнать, где наша девочка. Я прижимаюсь к Лешкиной руке, в которой он держит телефон. Хочу тоже слышать ответы на том конце провода. Лешка от неожиданности его ответа выкрикивает:

— Ника с тобой?

Грубо. Без приветствий. Без обращения по имени. Но понимаю, что это еще Леша сдерживается. Могло быть хуже.

— Нет, она домой ушла. А кто спрашивает? — голос в трубке встревоженный.