– Ты со всеми так?

– Как?

– Похвали, потрогай, обними. Всех так приручаешь? Я же не подопытный кролик.

– Не смущайся так, глупенький. Зачем так упорно сопротивляться? Понравился ты мне. Да и я тебе тоже. Если скажу, что всю жизнь такого искала, поверишь? Другие парни ужом вокруг меня вьются, а я тебя словно ребёночка малого уговариваю. Посмотри на меня добрый молодец. Оцени красу ненаглядную. Что мне ещё сделать, чтобы твоё спящее либидо расшевелить? Хочешь, станцую, или спою, а может стриптиз?

– Лучше займись чем-нибудь полезным. Иди танцевать, а я подремлю.

– Тогда и я с тобой.

– Ну, вот, начинается. Я тебя приглашать в свой сон не намерен.

– Я не имела в виду, что хочу лечь с тобой. Просто, тоже пойду спать. Раз тебе со мной неинтересно.

– Я этого не говорил.

– Так скажи. Так, мол, и так, можно я тебя поцелую, долго тебя ещё уговаривать? Вижу ведь, как тебя моя талия возбудила. А ведь у меня и кроме полно сюрпризов.

– Прямо так сразу возбудила, дай поцелую… а если ещё чего-нибудь попрошу, тоже не откажешь?

– Если не прямо сразу, ты реально спать уляжешься. Потом всю процедуру уговоров повторять придётся.  Прикажешь мне за тобой до последнего курса бегать? Насчёт остальных просьб: за спрос, не бьют. Откажу или нет, узнаешь, когда вопрос задашь.

– Ну, что ты за человек, нечего мной манипулировать, неинтересно. Да и не умею я целоваться.

– Верится с трудом. Впрочем, если так, ещё интереснее. Не боги горшки обжигают. Чего сложного-то, губки слоником и чмок-чмок. Я даже глазки закрою, чтобы ты не стеснялся. Выдохни и вперёд.

Лёнька решил уступить, чтобы отделаться. Чмокнул в щёчку.

– Ну, вот. А то, не умею. Ох, и шельмец же ты, братец. Очень даже не плохо у тебя получается. Теперь я просто уверена, что у тебя с любовью не сложилось. Понравилось целоваться? Мне тоже. Правда, у меня кожа бархатная, нежная? Что за мальчишки пошли? Три часа уговаривать пришлось, чтобы он решился удовольствие получить. Мычал, мычал, теперь присосался. Сам сказал, инстинкт размножения не дремлет. Раз так, значит, природа всему обучила нас ещё до того, как мы родились. Теперь на меня смотри. Внимательно. Ну, как я тебе?

– Я же уже сказал, симпатичная.

– Как стул?

– Нет. Как девушка.

– Надо же! Признал. А приглянулось-то во мне что?

– Глаза понравились.

– Смелее. Я не кусаюсь. Смотри внимательнее, это даром.

– У тебя губы жаркие. Такие… дай ещё попробую.

– Сначала скажи.

– Запах… аромат. Не знаю почему, для меня самая важная информация в ароматах кроется. Домашний такой, уютный. Сенокосом пахнешь, земляникой. Лесной фиалкой.

– Значит, теперь ты и меня в темноте по запаху узнаешь? Выходит, разглядел.

– Конечно, узнаю. И на вкус, тоже.

– Оказывается, настырная незнакомая самка очень даже ничего. Завтра-то тебя ждать, или уже до одури нанюхался?

– Чего завтра-то, можно и сегодня, – встрепенулся Лёнька, – что-то мне спать совсем расхотелось. Давай лучше целоваться.

– Ну, блин, разогнался. Теперь не остановить будет. Тогда давай признавайся.

– В чём?

– Ну, вот/ опять, двадцать пять, в любви, конечно. Не всё же мне одной за тебя делать.

– Может, в другой раз? Я ещё не готов.

– Целоваться, значит, готов, а признаваться, нет? Ладно! Когда дозреешь, тогда и продолжим. А пока спать пойдём.

Как ни сопротивлялся Лёнька, Алина шаг за шагом завоёвывала пространство общения, навязывала ему нить и содержание диалога. Он сам не заметил, как в голове появились другие мысли и иные желания.

–Алина, ну чего ты, правда, – начал оправдываться юноша, не желая прерывать разговор, – я же не знаю, люблю тебя или нет. Мы практически не знакомы. Мне никогда не приходилось беседовать с девушками на подобную тему.

– Ах, так! Считай, что ничего у нас с тобой не было. Ты совсем непробиваемый. Не было, так не было.

– Было. Точно было. Сейчас. Минуточку. Значит, так, Алина, ты самая красивая девчонка на этой вечеринке. Я тебя обожаю.

– Ладно, зачёт принят, но тему, как следует, не раскрыл. Обожают конфетки, мороженое, землянику. Вторая попытка. Время пошло. Что-то меня в сон клонит.

– Ну не могу я так запросто сказать слово люблю. Я не уверен.

– Не расслышала. Чего мнёшься, как нашкодивший первоклашка? Разве ты не рад со мной познакомиться? Ты же понимаешь, что сладкое нужно заработать.

– Сам не ожидал, что захочу с тобой разговаривать. Ты меня гипнотизируешь? Возможно, ну, правда, я даже не знаю, возможно, я тебя люблю, – осипшим голосом прошептал Лёнька.

– Шёпотом любишь… или вообще не понимаешь, о чём речь? Я, конечно, не Станиславский, но скажу, как он – "не верю". Эмоций не вижу. Таким тоном обычно говорят – "ну, я пошёл". А любовь, это… когда голова кружится, когда сердце поёт. Когда скакать хочется от радости, весь мир обнимать, когда нет на свете ничего важнее и дороже. Вот! Если есть желание с кем-то или чем-то сравнивать, то это не любовь, а так – желание. Может быть, даже похоть. А это ненадолго.

– Так я и говорю, что вроде как люблю. И голова кружится. Крикнуть, что ли… я тебя люблю! Люблю, люблю, люблю, – не понимая сути того, что говорит, заводился юноша.

– Надо же, какой шустрый. С первого взгляда, что ли влюбился! Ладно, ёщё немножко потренируешься и поверю. Уговорил. Теперь целуй. Пока авансом. Завтра после занятий в кино пойдём.

– А уроки?

– Ого! Ты, Лёнечка, хочешь рыбку съесть и косточкой не подавиться. Как знаешь. Можешь заниматься, сколько угодно. Одна посмотрю.

– Что ты со мной делаешь, Алина? Я же учёным хочу стать. Путешествовать, животный мир изучать.

– Сам сказал, что я самка. У меня чрезвычайно выраженный инстинкт размножения. Представь себе, что я интереснейший биологический объект. Во мне столько всего сокрыто, жизни не хватит подробно исследовать. Вот и изучай, сколько угодно, пока я добрая. Хоть всю жизнь. Женщина, юноша, ещё та загадка, можно сказать сокровенная тайна, сокровище, которое не каждому дано отыскать. Лишь избранным. Сколько не исследуют нас, а раскрыть до конца не могут. И тебе не дано. Потому, что двух одинаковых женщин не бывает. У каждой своя изюминка. А я изменять себе не позволю. Уяснил? Или любовь навсегда, или адью. Со мной тебе скучно не будет. Обещаю. Можешь сразу журнал регистрации опытов завести. Каждый день по открытию гарантирую.

Девушка смотрела на Леонида как-то странно, пристально вглядывалась прямо в глаза, словно пыталась узнать его потаённые мысли, которые выплывали неизвестно откуда и роились в голове, отодвинув далеко в сторону всё остальное.

Никогда прежде подобного с ним не происходило.

Лёнька выдержал пристальный девичий взгляд, силясь понять, что  происходит, почему ему стало настолько любопытно проникнуть в глубину её дивных очей?

Алина излучала какую-то загадочную, весьма сильную энергетику. Его трясло мелкой дрожью, а в голове гудел усиливающий трансформатор.

Это состояние ошеломило, напугало парня. Что за странный интерес в нём проснулся, откуда это неожиданное любопытство? Отчего ему взбрело в голову восхищаться, давать лестную характеристику и размышлять, используя исключительно возвышенные эпитеты: дивная, чарующая, загадочная, восхитительная, милая?

Неужели, правда, влюбился. практически с первого взгляда?

В голове гудело, вибрировало, шум не давал сосредоточиться, понять, чего же девушка от него хочет, но было понятно, что сам Лёнька увяз в желаниях, связанных с ней по уши.

Это было мучительно, хотелось как можно быстрее прекратить ненужный диалог, тяжелый процесс, выворачивающий мозг наизнанку.

Лёнька отвечал, словно под действием гипноза. Казалось, что ответы кто-то настойчиво, безапелляционно выуживает из его сознания. Даже свой голос казался ему чужим и далёким.

Алина просила ответить, насколько красивой Лёнька её находит, что может сказать о глазах, губах, талии? Требовала признаться в любви. Он всё делал, как девушка просила, сам не понимая, почему поступает именно так, хотя ни разу не остановил надолго на её лице взгляд, краснел и потел лишь от одной мысли, что может внимательно его разглядывать.