Айше перешла на ты, но я не возражал. Пока мы разговаривали, на первый путь подошёл берлинский поезд.

— Будет лучше, если ты сейчас отойдёшь, — сказала Айше, но я и без этого понимал, что для наибольшей правдоподобности стоит дождаться, когда к ней подойдут первые студенты, и уже потом объявляться.

Я немного прошёлся по перрону, дождался полной остановки состава и заскочил в один из вагонов, перешёл в следующий, мешая пассажирам покидать поезд, после чего вернулся на перрон. Когда я подошёл к Айше, возле неё уже стояли два парня, практически одновременно со мной подошёл третий и одна девушка. Я поздоровался и представился. И тут же поймал на себе уважительные взгляды.

Утром у кесаря мне выдали паспорт и студенческий билет на имя Роберта фон Циммерна. Вряд ли это было совпадение — скорее всего, Иван Иванович, а я не сомневался, что документы готовили под его контролем, подстраховался и выбрал мне имя, на которое я привык отзываться. А вот фамилию выбрали явно какую-нибудь распространённую и, судя по тому, с каким уважением на меня посмотрели студенты, влиятельную.

Парней звали Густав, Фридрих и Бастиан, девушку — Анна. Когда мы перезнакомились, Айше достала из сумочки список, сверилась с ним и сказала:

— Осталась ещё одна студентка — баронесса Каролина фон Мальтиц.

Почти все ребята почтительно закивали, видимо, эти фон Мальтицы были очень уважаемой в Империи семьёй, но я про них не слышал, поэтому меня разозлило, что баронесса задерживается.

Ждали мы минут десять; уже когда, казалось, все пассажиры покинули поезд, из вагона повышенной комфортности вышла девушка в сопровождении высокого, крепкого мужчины в сером костюме и скромной одетой женщины средних лет — видимо, охранника и служанки. В руках мужчина держал два огромных чемодана, а женщина небольшую собачку. Не спеша, будто они вообще ни на секунду не задержались, троица поползла по перрону в нашу сторону. Именно поползла, другое слово здесь просто не подходило.

Не доходя до нас примерно двух метров, они остановились. Каролина фон Мальтиц была невысокой и худенькой, я бы даже сказал, мелкой, но это не помешало ей, глядя снизу, смотреть на нас свысока. Выглядело, надо признать, эффектно. Вообще, если бы не это высокомерно-брезгливое выражение лица, то юную баронессу можно было назвать симпатичной, даже красивой.

Есть такой тип девушек — хрупкие очаровашки, которых хочется защищать от всего на свете и носить на руках. Но вот только взгляд Каролины фон Мальтиц вызывал желание защищаться самому. Пока я разглядывал баронессу, сопровождавшая её дама счастливо всем сообщила:

— Баронесса фон Мальтиц!

Сама же Каролина негромко произнесла:

— Добрый день.

Все студенты наперебой бросились здороваться и представляться, и их просто распирало от эмоций. Ребята или не были одарёнными, или не поставили никакой защиты — радость от прибытия в Стамбул и восторг от знакомства с Каролиной фон Мальтиц я не только видел по их лицам, но и ощущал ментально. А вот от юной баронессы и от Айше не исходило вообще никаких эмоций, что намекало на хорошую защиту.

Выбрав удобный момент, я тоже назвал своё имя и приветливо улыбнулся. Не извинившаяся за задержку высокомерная баронесса сразу же вызвала у меня неприязнь, но не стоило привлекать к себе лишнее внимание хмурой физиономией.

— Напомню, что меня зовут госпожа Доган, и я буду куратором группы во время вашего пребывания в Стамбуле, — сказала Айше, когда все умолкли. — Сейчас мы поедем в академию, чтобы зарегистрироваться. По дороге подробно расскажу, из чего будет состоять наша программа. Следуйте за мной!

— Её Сиятельство не поедет со всеми, госпожа Доган, — неожиданно заявил охранник баронессы. — Дайте нам адрес, мы доберёмся туда сами. Нас ждёт машина.

— Её Сиятельство поедет с группой или поедет домой, — отрезала Айше и быстро зашагала в сторону вокзала, все поспешили за ней, и я не без удовольствия наблюдал, как засеменила своими красивыми миниатюрными ножками, стараясь не отстать от группы, Каролина фон Мальтиц.

Мы вышли на привокзальную парковку и подошли к микроавтобусу. Айше пригласила всех занять места в салоне, а сама села вперёд, рядом с водителем. Однако никто в салон не полез. Видимо, постеснялись делать это раньше баронессы, а та не спешила — о чём-то говорила с охранником.

Это было уже чересчур, я открыл дверь микроавтобуса, прошёл в салон и сел посередине у окна, в надежде по дороге рассмотреть город. Почти сразу же после меня в салон соизволила войти баронесса. И тут же обратилась ко мне:

— Пропусти меня к окну!

Это было настолько неожиданно, что я даже растерялся.

— Зачем? — спросил я на автомате, чтобы хоть как-то отреагировать на эту странную просьбу.

— Хочу сидеть у окна, — ответила баронесса.

— Так сядь на любое другое место, автобус пустой.

— Я хочу сидеть с тобой. Но у окна, — пояснила Каролина фон Мальтиц.

Тут я растерялся ещё сильнее — до такой степени, что молча встал и пропустил баронессу к окну.

— Благодарю, — ответила Каролина, усаживаясь на сидении, и, как мне показалось, даже улыбнулась.

Тем временем остальные студенты тоже расселись по местам. Водитель завёл двигатель, включил негромко какую-то этническую турецкую музыку, видимо, для создания особой атмосферы, и микроавтобус покатил к выезду с парковки.

Некоторое время мы ехали молча, а потом я всё же не удержался и обратился к баронессе:

— А я могу поинтересоваться, в связи с чем я удостоился такой чести?

— В отличие от этих болванов, тебе безразлично, кто я такая, и тебе плевать на всю нашу программу и любое искусство, — сообщила Каролина и, пока я, полностью обалдев от такого ответа, переваривал её слова, добавила: — Как и мне.

— А зачем ты тогда сюда приехала?

— Меня не спрашивали, — тяжело вздохнув, произнесла баронесса.

Каролина фон Мальтиц продолжала удивлять. И, признаться, получалось это у неё здорово. Однако её уверенность в том, что мне безразлично искусство, раздражала. В принципе, она была недалека от истины, раздражала именно эта странная уверенность.

— А с чего ты решила, что мне плевать на искусство? — спросил я.

— Чувствую, — ответила баронесса.

— А что ещё ты чувствуешь? — не скрывая ехидства, поинтересовался я.

— Что тебе нравится госпожа Доган. И не нравлюсь я.

— Тебе показалось.

— Нет, не показалось. Я тебя раздражаю. Сильно раздражаю. И ещё тебя бесит, что остальные передо мной заискивают.

Эти слова баронессы меня насторожили. Неужели она как-то смогла просканировать мои эмоции? Но это было невозможно, ведь я поставил хорошую защиту. Не максимальную, конечно — маги уровня бабушки или Романова её пробили бы без проблем, но достаточную, чтобы простая студентка не прочувствовала мои эмоции. Но что, если Каролина фон Мальтиц не была простой студенткой? Неужели она была настолько сильной одарённой, что моя достаточно крепкая защита против неё не сработала?

Или эта девушка была хорошим психологом и просто прочитала всё по моему поведению? Скорее, второе. Да и что там было читать? Если баронесса неглупа, она должна понимать, что такое поведение, как у неё, не может не раздражать, а такая женщина, как Айше, не может не нравиться.

Но на всякий случай я решил усилить защиту. Откинулся на спинку сидения, закрыл глаза, давая понять, что мне не интересно продолжение этого разговора и наложил на себя всю доступную мне защиту от ментальной магии. Как только я закончил с этим делом, раздался удивлённый голос баронессы:

— Ты меня боишься?

Я открыл глаза и спросил:

— С чего ты это взяла? С чего мне вдруг тебя бояться? Я просто хочу подремать.

— А зачем ты поставил такую сильную защиту?

В академии искусств мы пробыли чуть больше часа. Милая сотрудница администрации по имени Гюзель провела для нас небольшую экскурсию по этому учебному заведению, а Айше, предварительно забрав у нас паспорта и студенческие билеты, в это время занималась оформлением наших пропусков на территорию академии. Когда пропуска были готовы, и мы получили их на руки, Гюзель повела Густава, Фридриха, Бастиана и Анну заселяться в общежитие, а Айше повезла нас с баронессой фон Мальтиц в отель.