Мужчина, сидящий в кресле, внушает страх. Артур Багримов. Главный кандидат на пост мэра нашего города. Вершитель чужих судеб: безжалостный, жестокий, холодный, словно айсберг. Неоспоримый победитель.

Тот, кто устанавливает свои правила. Тот, кем пугают всех от мала до велика. Мрачный, опасный, таинственный.

И я стою перед ним, опасаясь вызвать гнев такого влиятельного человека, дрожащими пальцами цепляясь за передник на униформе работника клининговой фирмы. Но выбора нет. Я не имею права на ошибку. Только не сейчас…

Не после того, как я с таким трудом пробралась в его резиденцию, охраняемую лучшими из лучших. Святую святых делового и целеустремленного человека.

– Не знаю, как ты сюда попала, девочка, – его холодный взгляд пронизывает меня насквозь, вымораживая внутренности. – Но только зря тратишь мое время. Моя репутация под угрозой из-за вашей обнищавшей семейки.

Вбираю в грудь больше воздуха, ведь внутри меня горит пожар негодования, готовый вот-вот вырваться наружу. Но не успеваю, в этот момент мужчина кому-то звонит по телефону.

– Юрий, – спокойным, но опасным тоном говорит Багримов в трубку. – Уволить всю охрану!

Сглатываю и в испуге делаю шаг назад. Неужели он оставит столько человек без работы? У них же семьи, дети…

– Прошу вас! – кидаюсь было к нему, но он одним лишь взглядом пригвождает меня к месту. – Это моя вина, я пробралась без чьей-либо…

Не договариваю, мужчина резким жестом ладони останавливает поток моей речи и встает. Горло перехватывает горьким спазмом. Боясь расплакаться, делаю шаг вперед и кладу ладони на стол. И в этот момент его глаза падают на мои руки.

– Похвально.

Мороз по коже от его тембра. Ничего привлекательного в этом нет, так что не понимаю тех женщин, которые провозгласили его самым завидным холостяком региона.

– Люблю смекалистых и проворных. Даю тебе минуту. Можешь говорить.

Растерянно смотрю на него снизу вверх. Он успел обойти стол и присесть на краешек, скрестил руки на груди и выжидающе вздернул бровь.

– Зачем вам Саша? Вы ему, может, и биологический отец, но ведь не любите его… – начинаю говорить бодро, но к концу голос ослабевает, всё же его бесстрастное лицо сбивает с толку.

– Любовь? – дергает уголком губ, хищно скалясь, словно тигр на охоте, знающий, как загнать жертву в угол. – В моем мире, девочка, таких сентиментальных понятий нет. Не путай это глупое ничтожное чувство с долгом и ответственностью. Александра признавать своим сыном я не собираюсь, он – пятно на моей репутации, а этот скандал плохо скажется на моей политической карьере.

Я стою ни жива ни мертва. В ужасе от того, насколько страшные слова вылетают из его поганого рта. Пятно… Ошибка… С горечью понимаю, как же далека от этих грязных политических игр чужими судьбами.

– Тогда зачем вам мой брат? Отдайте его нам с бабушкой, мы – его семья, единственная, – прошу, с мольбой вглядываюсь в его глаза, но отклика не нахожу, там пусто, мрачно и холодно, будто у этого человека нет души.

Бедный мой брат, за что ему такие испытания? Отец умер, мать отказалась, а я не могу его защитить…

– Ты ему никто, – припечатывает жесткими словами, – ни один суд не даст тебе опеку. Твой отец совершил большую ошибку, когда перешел мне дорогу и спутался с моей женой, – приоткрывает завесу прошлого. – Он украл моего сына, и даже после своей смерти создал мне проблемы. Твоему папаше повезло, что он сдох. За такое платят кровью, девочка.

Багримов привстает, подходит и нависает надо мной. Возвышается громадной скалой, вызывая у меня нервные мурашки по всему телу.

– Ничего не понимаю… – всё, что могу сказать.

Русло, в которое повернул наш разговор, вводит в ступор и сбивает с толку. Ощущение, что я увязла в его силках, четко расставленной ловушке.

– Появление внебрачного сына портит мне репутацию. И бросает тень на мою предстоящую помолвку, – поясняет мне свои затруднения.

Что за страшный человек? Даже о родной крови и плоти говорит с равнодушием.

– Вы женитесь? – зачем-то спрашиваю, хоть это далеко и не мое дело.

– Будущему мэру более выгодно быть семьянином, – цинично усмехается, будто говорит заученную фразу, услышанную от пиарщика.

– Так отдайте мне Сашу, и я никому не расскажу, что он – ваш сын, – шепчу, поднимая на Багримова взгляд, уверенная, что жена не будет рада двенадцатилетнему мальчику.

Надежда расправляет крылья за моей спиной, но его мрачный взгляд и поджатые губы гасят все положительные чувства.

– Слухи уже разошлись по городу. Разве не смотришь новости? – скалится он, а затем поясняет мне: «Артур Багримов и его внебрачный сын. Почему отпрыск миллиардера прозябает в детском доме? Можем ли мы доверить такому бессердечному человеку наш город?» – явно цитирует он заголовки.

Ахаю, но молчу. Ну не говорить же, что мы настолько обнищали, что телефон у меня уже как несколько дней кнопочный. Из-за нехватки денег на питание пришлось продать свой навороченный смартфон, подаренный перед смертью отцом… А телевизор мне некогда смотреть.

Не знаю, что сказать. Сердце колотится как бешеное. Не понимаю, если это такая проблема для него, почему бы просто не оставить нас в покое? Ведь мы никому не скажем.

– Но есть выход, – чуть кривит губы будто бы в попытке улыбнуться.

Вот только мышцы явно атрофированы, настолько это лицо не вяжется с улыбкой.

– Я сделаю всё, что скажете, – вскидываю голову в надежде и даже подаюсь корпусом вперед.

– Всё, что скажу, говоришь? – произносит медленно, словно пробует языком на вкус каждую букву.

– Д-да, – киваю, еще не понимая, во что ввязываюсь.

Но это единственный шанс вернуть своего младшего брата домой. Не мне и не моей парализованной бабушке с отсутствием каких-либо финансов и поддержки тягаться с Багримовым.

Он подходит ко мне совсем близко, наклоняется и вдыхает воздух вокруг меня. Ноздри его хищно трепещут, челюсти стиснуты, он пугает меня звериными замашками.

– Твоя мать за пособничество мужу, твоему отцу, должна гнить в тюрьме. А парализованная бабка без должного лечения не проживет и недели, – продолжает перечислять то, в чем провинились мои родные.

Но не я, не я! Я ни в чем не виновата. Так и хочется крикнуть, но я изо всех сил держусь.

А затем он выдыхает, практически касаясь носом моих волос у уха:

– Мы вынуждены платить за грехи своих родителей, милая.

Неожиданное обращение ознобом проходится по моему позвоночнику. Сглатываю в испуге и жду, что он скажет дальше.

– Ты готова на это?

– Я? – голос у меня охрипший, во рту пересохло от волнения. – Я сделаю всё, сказала же…

И пусть мой голос звучит уже не так уверенно, но я стою на своем. А затем он обхватывает мой подбородок цепкими пальцами и ловит своими черными омутами мой взгляд.

– Ты станешь моей женой, – делает паузу, а меня всю трясет от его слов. Даже в страшном сне я не могла представить себе такого развития событий. – Брак будет настоящий, не фиктивный. Исправишь ошибку, допущенную твоим семейством. Я усыновлю Сашу на правах твоего мужа, девочка. Благородный рыцарь в сияющих доспехах, спасший свою возлюбленную от нищеты, а ее несовершеннолетнего брата – от детского дома. Как тебе новые заголовки? Идеально, не правда ли?

Он слегка ощеривается, не сводя с меня пристального взгляда, я же неуверенно киваю. И слово боюсь вставить.

– А если ты проболтаешься, что я – его биологический отец, то вы все очень сильно пожалеете! – А после добавляет как ни в чем не бывало: – Родишь мне еще одного ребенка, это укрепит мои позиции. А теперь иди, пришлю к тебе помощницу, твой внешний вид настолько убог, что никто не поверит, что я мог обратить на тебя внимание.

А вот последнее предложение вбивает меня в пол. Открываю рот и только могу, что пялиться ему в лицо с каменным выражением. Сердце на секунду замирает, а затем пускается вскачь. Как же так?! Жить с этим чудовищем и быть его женой, спать в одной постели…