— Мне нужно идти, — прошептала я.

Люди смеялись над чем-то, но я не знала, над чем.

— Что? — спросила Лори.

— Мне нужно идти.

Я быстро поднялась и начала пробираться к проходу. Но сила притяжения заставила мои колени встретиться с полом, мои ноги все еще тряслись после поцелуя. По крайней мере, я так думала. Я тяжело приземлилась на пол, но на этом мои страдания не закончились. Помещение зала было под наклоном, и он шел вниз прямиком к сцене, и мое тело начало катиться, как и вся моя жизнь катилась к черту.

***

— Тебе повезло, что ты не сильно ушиблась, — подвела итоги Лори, когда мы остановились перед квартирой. Это было правдой. Я знала, что проснусь с несколькими синяками, но кроме этого и порванного платья, я была в порядке.

— Кроме того, что я задела свое эго и эго Грейсона, — пробормотала я, скорее для себя, чем для кого-то еще.

— Ты не задела мое эго, — сказал Грейсон. Ему пришлось уйти с церемонии раньше из-за меня. Я поцеловала его, а потом упала и покатилась по проходу. Как он мог сказать, что его эго осталось нетронутым? Я думаю, он просто пытался быть милым.

Когда водитель открыл дверь, я похлопала его по ноге за то, что он пытался поднять мне настроение. Потом поняла, что мне вообще не следовало его трогать. Я быстро отдернула руку и вышла из машины. И была уже на полпути к двери, когда Лори позвала меня по имени.

Повернувшись, я увидела румянец на ее щеках, прежде чем она сказала:

— Я только поговорю с Диланом несколько минут. Скоро поднимусь.

Я бросила на Дилана предупреждающий взгляд. Он отсалютовал мне и усмехнулся. Вздохнув, я сказала:

— Я постараюсь удержать папу наверху, но сомневаюсь, что надолго.

Она кивнула. Я пошла вперед к лифту с низко опущенной головой и мыслями о лицах всех, когда я вскарабкалась на свои шаткие ноги после падения. Несколько человек хихикали, большинство спрашивали, все ли со мной в порядке. Я извинилась и быстро побежала по проходу прочь от своего бедствия. Боже, я надеялась, что Грейсон был прав, и никто не увидел бы этого по телевизору. Однако это было сомнительно. Погуглив в машине, я обнаружила, что это было показано по телевидению в прямом эфире.

— Мне придется ходить по городу с мешком на голове.

— Все было не так уж плохо, — сказал Грейсон, заставив меня подпрыгнуть. Я не заметила, что он последовал за мной в лифт.

— Было не так уж плохо? — я почти закричала. — Я… я… ну, знаешь, поцеловала своего босса перед многомиллионной публикой, затем, каким-то образом, мой язык зажил своей жизнью и решил исследовать твой рот, а потом я упала лицом в пол и покатилась, покатилась, Грейсон, по проходу перед этими же миллионами глаз. — Мои глаза расширились. Я закрыла рукой рот, когда осознала. — А как же работа? О… божечки… — я согнулась в талии и попыталась сделать глубокий вдох. — Они подумают… подумают… Нет, они увидят, что я растерзала тебя, как голодная львица. — Я опустилась на пол лифта. — Просто оставь меня здесь умирать. Я не могу смотреть никому в глаза.

Грейсон вздохнул.

— Вставай, Макензи, и не волнуйся о том, что подумают люди.

Ударившись головой о стену, я подняла на него глаза.

— Как ты можешь так говорить, когда тебе было стыдно за то, что на работе ты заступился за меня перед Робертом на глазах у всех?

Он закатил глаза.

— Тогда я повел себя, как мудак. Мне плевать на то, что кто-то скажет или подумает.

А что он подумал?

Я хотела знать, но ни за что на свете не собиралась спрашивать.

Двери лифта открылись, и я сразу заметила отца. Он стоял у бара и наливал себе выпить.

— Кексик, ты что, не ужинала сегодня, потому что выглядело так, будто ты готова сожрать своего босса?

Застонав, я закрыл глаза и спрятала лицо в ладонях.

— Ты в порядке после падения?

Я издала хныканье, а потом заплакала:

— Видишь. Все это видели.

В бок ударило тепло. Я отняла руки от лица и увидела Грейсона, склонившегося рядом со мной.

— Ну и что? Никто из них не имеет значения. Случится что-то другое, и тогда они сосредоточатся на этом. Кроме того, я убью любого, кто скажет гадость в твой адрес.

Я кивнула.

— Давай, Кексик, подними подбородок и пошли их всех к черту.

Они оба были правы. Я знала, что они были правы. Если Грейсону было все равно, то и мне должно быть все равно, верно?

— Думаю, я погрязну в своей жалости к себе, по крайней мере, эту ночь, — сказала я.

Когда Грейсон встал, то протянул мне руку. Я взяла ее и поднялась. Затем мы оба вышли из лифта.

— Трент, — начал Грейсон. — Лори все еще внизу с моим братом.

— Какого черта? — прорычал отец. — Уйди с дороги. Хоть он и твой брат, я его со тупенек спущу.

Папа вошел в лифт и нажал на кнопку, чтобы двери закрылись. Я повернулась к Грейсону и хихикнула.

— Это было подло с твоей стороны.

— Пусть это будет расплатой за то, что тебя вынудили сегодня посетить это мероприятие.

— Спасибо. Это мило. — Я пошла в свою часть квартиры, а Грейсон направился в свою. — И прости еще раз за то, что, ну, знаешь, я впилась своим ртом в твой. Просто была очень рада за тебя, и ура, ты выиграл. Я так и не поздравила тебя. Ну, спокойной ночи. — Я нервно засмеялась.

— Макензи, — позвал он.

Повернувшись, я ответила:

— Да?

— Ты определенно не должна сожалеть о том поцелуе. — И подмигнул. Мой босс действительно подмигнул мне и вышел через дверь.

О. Боже. Мой.

На следующий день мы с Лори сидели в моей спальне и обсуждали прошедшую ночь. Точнее, Лори говорила, пытаясь отвлечь меня от мыслей. Я проверила газеты и новости. О моем казусе писали везде. Меня прозвали девушкой, которая упала в обморок после поцелуя с Грейсоном Джексоном, миллиардером и музыкальным продюсером. В то утро мой телефон не переставал звонить. Все мои друзья по обеду хотели знать, что происходило между мной и Грейсоном. Я проигнорировала их звонки и отправила всем сообщение, в котором рассказала, что это был одноразовый номер для камеры, и, конечно, все было срежиссировано. Я не была уверена, поверили они мне или нет, но продолжила, сказав, что не могла говорить об этом, поскольку проводила время с семьей, пока они в городе.

Как сказали мой отец и Грейсон, они могли верить, во что хотели. В понедельник я вошла в офис с гордо поднятой головой и молилась, чтобы меня не стошнило от нервов.

— Мы только и делали, что разговаривали, а потом папа спускается вниз и ставит меня в неловкое положение. — Вздохнула Лори.

Грустно улыбнувшись, я сказала:

— Не волнуйся об этом. Я поговорила с папой и сказала ему, чтобы он отстал. Что он должен гордиться тем, что ты выползаешь из своей раковины рядом с парнем. Я думаю, ему просто нужно увидеть, что ты искренне нравишься Дилану.

Она прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Думаешь, я ему нравлюсь?

— Дилану? — спросила я, и она кивнула. — Я действительно так думаю, милая.

— Он такой хороший, милый и красивый.

— Я вижу, как ты почти теряешь сознание рядом с ним, — поддразнила я.

— Так и есть, но не уверена, что это сработает, если я вернусь домой, чтобы окончить колледж. Есть много женщин, которые убили бы за его внимание.

— Насколько я могу судить, он смотрит только на тебя.

Она пожала плечами.

— Все, что я могу сделать, это посмотреть, как все пойдет. Теперь, что насчет тебя и Грейсона?

Я засмеялась.

— Нет. Не о чем говорить.

Ее голова наклонилась в сторону, и она прищурилась, посмотрев на меня.

— Тот поцелуй прошлой ночью был не пустяком.

Застонав, я плюхнулась обратно на кровать.

— Не могу поверить, что так на него набросилась.