— Хорошо.

Вторым был точно грубый низкий тембр Грейнора. Дьюк подошел ещё ближе, затаив дыхание и стараясь не шуметь.

— Как я мог допустить такое? — с наигранной горечью в голосе спросил Грейнор. — Полгода не было дома и вот сюрприз для дядюшки. После всего что я для них сделал. Ты не проверял, был ли там кто-то еще? Должно быть, убийцам уже известно о том, что попытка провалилась. Хоть бы проверил даром блуждающего.

На мгновение повисла пауза. И правда, если бы капитан воспользовался даром блуждающего, сразу обнаружил бы их троих. На самом деле Дьюк так и поступил бы. Но капитан, к счастью, не додумался. Дьюк снова прислушался к разговору:

— Кто бы это мог устроить?

— Ясное дело кто. Моя племянница, Лира, это её рук дело, — уверенно ответил Грейнор. — Немедленно оповести своих людей. Найди её и убей.

— Но, почему вы решили, что именно она, управитель? — спросил капитан. — В замке много влиятельных гостей, приехавших на церемонию. Я думаю, что…

— Думать — не твоя работа, Ририх, — грубо перебил Грейнор. — Твоя работа — защищать мои интересы и интересы провинции.

На мгновение возникла тишина. Затем управитель тяжело вздохнул и все же ответил:

— Ладно, я скажу. Проверь для начала, не подслушивает ли нас никто.

Дьюк понял, что сейчас капитан собирается использовать дар блуждающего и сможет легко его обнаружить. Много времени для этого не потребуется, и бежать нужно сразу. Он уже приготовился дать деру куда подальше и инстинктивно сделал шаг назад, но через секунду Ририх объявил:

— Проверил, все чисто. Мы одни.

Выдохнув, Дьюк сначала не поверил. Ририх явно не новичок в этом деле, раз использовал дар так быстро. Но разбираться придется потом.

— Советник Двейн оставался за старшего, а сейчас его нигде не видно, — начал Грейнор. — Подумай сам, почему? Наверняка скоро мы обнаружим труп. Лира избавилась от моего человека, потому что решила навести здесь свои порядки. Наверняка считает, что её правление будет формальным, не смотря на предстоящую церемонию.

— Формальным? — спросил Ририх, очевидно не поняв формулировки.

— Да, формальным. На бумагах, но не на самом деле, соображаешь? Вообще-то я и сам хотел поговорить с ней об этом. Хотел… просто быть рядом и давать советы, направлять хотя бы первое время, может быть, несколько месяцев или больше, — его голос звучал убедительно, с нотками мягкости и сочувствия. — Но, как видишь, мне здесь уже давно не рады. Я прекрасно знаю, что Лира хотела бы править, возродив наследие своего отца, но на этом наши взгляды расходятся. Я вижу будущее провинции совсем иначе. А девочка решила избавиться от всех проблем подлым образом. И наверняка не без помощи сестры. За столь длительное время и её успела настроить против меня. Сказала, например, что это я виноват в смерти их матери, Оливии.

Дьюк позавидовал. Лжеуправитель врал, выдумывая прямо на ходу. Переиначил аргументы под свои доводы. Вплел смерть матери девочек, своё долгое отсутствие и просто выставил Лиру коварной, жадной до власти, тварью, готовой пойти на все ради «наследия отца». Глупо было надеяться, что посланные шпионы североземцев плохо подготовлены и не могут переворачивать ситуацию в свою пользу.

Не успел Ририх что-то на это ответить, Грейнор продолжил давить фактами:

— Лира вся в мать. Оливия тоже любила власть, контроль, все держать в руках и никому не доверять. Правда, на её правлении это сказалось далеко не в лучшую сторону. Да и между нами говоря, я давно уже считаю, что сморившая Оливию болезнь не просто кара судьбы.

— Хотите сказать, девочка убила родную мать? — уточнил Ририх.

— Кто теперь скажет наверняка? Только сам видишь. Лира расправилась с матерью так же, без лишнего шума. И решила, что это снова сработает. Да и потом, если она будет править самостоятельно и начнет наводить свои порядки, думаешь, тебя оставят при дворе? Да она знать не знает, кто ты такой и весь твой орден. А там, в Гальраде, выжидают бывшие сторонники Норберта, изгнанники, жаждущие вернуться. Они придут и наврут Лире, что верны только ей одной, как в своё время поступил магистр Палеонесской розы, наврав Оливии. Которые получив власть, начали разорять казну и набивать свои кошельки. Так что наверняка Лира захочет возродить орден Альстеир и прогнать тебя. Ты не думал об этом?

Ририх промолчал. Дьюк пытался быстро сообразить. Выходит, лжеуправитель, возможно и вправду убил Оливию Рокстерли и именно поэтому представил все так, будто уже давно догадывался, что это убийство совершила Лира, но не придавал огласки без каких-либо доказательств. А новый орден вместо старого, что остался при дворе от покойной Оливии, нанял просто для того, чтобы окружить себя людьми, которые ничего не знают о том, кто такой человек по имени Грейнор Рокстерли. Ририх и его люди знали Грейнора именно таким, как сейчас: жестоким, твердым, способным на убийство человеком. Интересно, что он наврал, когда сказал, что нужно бы отлучиться из родового замка с охраной на полгода?

— Иди и убей Лиру Рокстерли, — снова скомандовал Грейнор. — А её сестру мы схватим позже и будем пытать до тех пор, пока не признается в соучастии.

Дьюк не стал дожидаться ответа Ририха и решил поскорее убраться, пока капитан Малеонского ордена не вышел из комнаты. В коридоре попросту негде спрятаться, разве что в одной из других комнат. Но совсем уж не хотелось загонять себя в тупик. Теперь и безопасность Амелии была под серьёзной угрозой. Нужно увести её из замка, пока капитан ещё ничего не понял.

Камилла понимала, что действовать нужно немедленно. Не успеют сбежать сейчас — погибнут. Дьюк не даст Амелию в обиду, и в случае опасности они вместе покинут замок — так заранее обговаривалось, если план по отравлению не сработает.

Лиру же удерживало другое. Выглянув из-за угла, она посмотрела на Авистию, без движения лежащую на ковре. Камилла собралась с силами бежать и схватила девушку за руку.

— Она… умерла?

— Да, — быстро ответила Камилла, — Умерла. А мы ещё живы и должны торопиться.

Лира молча кивнула, и они направились к выходу.

В этот момент почему-то вспомнились нравоучения Дориана. Он говорил о том, что мертвым уже не поможешь, а живые должны позаботиться о себе. «Северяне и у меня отняли близких людей, но я не ною. Потому что надо двигаться дальше», — сказал он тогда, у себя в покоях. — «И тебе следует! Если необходимо, то через силу перестать жалеть себя и проявить, наконец, характер, раз хочешь научиться сражаться и не сдохнуть в первом же бою».

Сражаться, как ей казалось, она научилась. Велимир заставлял оттачивать навыки боя, доводя их до автоматизма, тренировать выносливость и закалять характер. А Дориан и вовсе постарался, устроив реальный бой насмерть.

Они быстро шли по главному залу, стараясь не привлекать лишнего внимания. Лира двигалась молча, не отпуская руки воспитательницы. Камилла понимала, что покидала стены замка если не навсегда, то на долгое время. Она чувствовала скрытый под плащом глифовый меч, удобно закрепленный на поясе — единственную драгоценность, потерять которую никак нельзя. Конечно, жаль было оставлять подаренные Вилберном платья, обувь, а также собственные покои размером больше, чем некоторые дома.

— Амелия сказала, советник Вилберн тебя сюда позвал, — призналась Лира. — Ты пыталась спасти мне жизнь, а я этого даже не знала. Умирать из-за меня — это совсем неправильно.

— Североземцы отняли у меня семью, — ответила Камилла.

— Ты меня прости за все, хорошо? — зачем-то попросила она. — За то, что я сказала и вообще… Ты лучшая воспитательница из всех, что у нас были.

— Ты мне льстишь.

Они вышли во внутренний двор и быстро направились к выходу. Камилла попыталась разглядеть погоню, но во внутреннем дворе ничего необычного не происходило. Разве что слуги занимались своими обязанностями, резвее чем раньше.

— Нет, правда. На самом деле…