— Ничего себе заявочки! — вырвалось у меня.

— А ты как думал, Гавр? Если уж ставить перед собой цель, то и масштабы у неё должны быть соответствующие.

— А если кто-то из них хочет простого человеческого счастья? Семью, детей, дом…

— Так я никого к себе особенно и не заманиваю, как и не привязываю. Люди приходят и уходят.

— Анархия какая-то получается, — развёл я руками.

— Э, нет, брат! Все они прекрасно чувствуют, что с каждым уровнем познания и погружения в понимание скрытых механизмов, движущих нашим миром, с каждой крупицей тайного знания всё труднее свернуть с выбранного пути. Поэтому большинство из них остаётся. К тому же сейчас открываются широкие возможности к путешествиям, посещению тех уголков Земли, в которые раньше могли попасть редкие представители нашей страны.

Разговор с Лукой всё больше вызывал во мне живой интерес. Кто же такой этот доморощенный «гуру»? Просветлённый грешник, как он сам о себе говорит? Или сектант со скрытыми целями? На сумасшедшего вроде не похож.

— Думаешь, я псих, Гавр? — неожиданно прервал свои излияния Лука.

— Что, так заметно? — удивился я.

— У тебя вдруг стал такой задумчивый и отрешённый вид… Не то чтобы на лице написано. Но и не лишено логики. Ты анавр. И насколько я знаю, обладаешь определёнными способностями, превышающими человеческие. Это помимо очевидной силы и выносливости. Что ты скажешь, если я сообщу тебе, что на Земле есть места, где можно встретить совершенно неожиданных существ, далёких от рода человеческого? Даже здесь…

— Скажу, что удивлюсь. Но скорее тому, что подобное возможно в этой, по определению нестабильной реальности. Хотя возможно, этому способствовало вмешательство кого-то из анавров или иных сил.

— Как интересно, Гавр! «Иные силы», «эта нестабильная реальность». Предыдущие встреченные мной анавры ни о чём таком со мной не говорили. Жутко интригует! — глаза Луки действительно оживлённо заблестели.

— Мне тоже интересно, Лука, узнать о существах, далёких от рода человеческого. И особенно любопытно, почему о них знаешь ты.

— Так за чем дело стало? До утра время есть. Поговорим?

— Почему бы и нет? Правда, жрать охота. Загонял ты меня, Лука.

— Тебя загонишь! — усмехнулся «гуру», — парни ещё с неделю твои тумаки да затрещины помнить будут. А насчёт пожрать, так это мы сейчас сообразим. Против печёной картохи с лучком ничего не имеешь? По-цыгански, с дымком, а? — подмигнул Лука.

— Уговорил, чёрт языкастый, куда идти?

Глава четырнадцатая

Всё проходит, остаются женщины, с которыми нас свела жизнь.

А. Н. Рыбаков. «Дети Арбата»

Под картошку разговор шёл не в пример оживлённее. Да и мне давно надоело сохранять полное инкогнито. А тут такой случай! Ну что плохого в том, если Лука узнает мою историю? Я и так уже далеко зашёл в своей оголтелой паранойе. И, честно говоря, с каждым днём всё больше ощущаю себя в тупике. Не хватало ещё скатиться до банальной депрессии. Лука мужик с головой, глядишь, и подскажет что-нибудь.

На весь рассказ ушло не более часа. Ясное дело, поведал я лишь об основных вехах своих приключений, без ненужных подробностей и прочей воды. Кое о чём, естественно, намеренно умолчал. Всё-таки второй раз вижусь с человеком. Ибо, нефиг! Не на Страшном Суде исповедуюсь, однако.

Несмотря на мой извечный скептицизм, мне неожиданно полегчало! Я и не догадывался, насколько сильное напряжение сковывало меня изнутри всё то время, что я варился в собственном соку.

Что ж это не первый опыт выхода на контакт с аборигенами. Но тогда в 1915-м это стало вынужденной мерой. И конечно, сегодняшний разговор не шёл ни в какое сравнение со спорами о будущем между мной и князем Вяземским в эшелоне, мчащемся на русско-германский фронт. По лицу же нынешнего моего собеседника было чрезвычайно трудно определить вообще какую-либо реакцию на мой рассказ. Лука то периодически кивал как китайский болванчик во время наиболее острых моментов, то застывал с непроницаемой маской на лице, что немного задевало. Я, конечно, не Индиана Джонс, но и не деревенский дурачок, сочиняющий очевидные небылицы!

Вскоре, сделав небольшую паузу в рассказе и разламывая очередную картофелину, я украдкой взглянул на собеседника. Отсветы костра контрастно усиливали густую сеть мелких морщин, собравшихся, казалось, со всего лица вокруг прищуренных глаз Луки.

«Гуру» расправлялся с печёной картошкой со сноровкой бывалого знатока, ничуть не морщась, даже когда случайно загребал пальцами вместе с очередным клубнем несколько горячих угольков. Мужик Лука, судя по всему, непростой. С небольшой прип@здью, но явно тёртый жизнью. Это ж как надо было крутиться, чтобы в СССР, будучи судимым, суметь побывать за границей и вернуться? Да ещё при этом не стать объектом пристального внимания компетентных органов. И повоевать успел не писарем при штабе, зуб даю! С прошлой своей командировки я стал чувствовать подобное безошибочно.

И не лень же ему возиться с целой кучей пацанов, у которых в голове ещё наверняка ветер гуляет… Хотя парней понять можно. Подобный антураж затягивает как омут. Авторитетный наставник, опять же. Все эти поскакушки, тренировки, задушевные разговоры о таинственном предназначении.

Сейчас ведь настоящий бум восточных единоборств: и всяких-разных псевдославянских, и чёрт знает каких ещё направлений. Был, помниться и у меня такой грех — целых полгода на первом курсе ходил на тренировки в стиле Джит Кун-До. Пока не сообразил, что не то, что не моё. А главное, количество тренирующихся непомерно растёт, формируются всё новые группы. Процветает наглое рвачество со стороны наставника. Да и не Джит Кун-До вовсе это было, как впоследствии оказалось. Но как же было отрадно чувствовать себя последователем великого Ли Чжэньфаня! Эх, молодо-зелено…

Куда ни плюнь, изо всех щелей сейчас повылазили разнообразные «гуру», «наставники», «учителя», «проповедники» и прочие кликуши с провидцами. Наряду с остальными, расцвёл принцип: «Что не запрещено, то разрешено». Время перемен лишь набирало обороты.

Что-то я опять разбурчался. То ли от усталости, а то и от голода. А картошечка хор-роша! Да ещё с крымским луком вприкуску. Опалённая жаром костра, с золой — никакой соли не нужно. Так и тает во рту. Это вам не мох трескать.

— …ну а третье перемещение в новую реальность я инициировал уже сам. С помощью одного неравнодушного Ремесленника. Вот теперь и таскаюсь здесь в поисках Демиурга и в надежде, что он согласится мне помочь. Вот только уже больше месяца не то что Демиурга, ни одного хотя бы завалящего анавра на горизонте не появилось. Твоё упоминание о них, к сожалению, пока первое и последнее, Лука, — со вздохом закончил я, потянувшись за солдатской фляжкой, в которой Андрей принёс для нас воду из родника.

— Нда-а…о чём-то подобном можно было догадаться с самого начала, Гаврила. Вернее, не так: не обо всём. Но ты мне сразу показался не совсем обычным парнем. И точно никак не соответствующим представленному возрасту. Надо же, оказывается, мы с тобой почти ровесники. Ты даже постарше меня будешь. Я вот много чего повидал в жизни, а тебе завидую. Первая мировая, Отечественная, фрицев бил, нашим помог! Уважаю… Каково это, кстати, путешествовать из тела в тело, из эпохи в эпоху?

— Знаешь, Лука. Как-то пока не задумывался об этом. В нескольких словах и не опишешь. Впечатлений много, разных, всяких. Да и ощущения...трудно передать словами, понимаешь? В физическом плане приятного мало. К тому же обдумать, осознать их ни времени, ни желания не было. Тебя просто затаскивает в омут событий и несёт по волнам приключений, большинство из которых ты бы в обычных условиях постарался избежать. А главная цель постоянно сверлит твой мозг и не даёт ни рук опустить, ни по сторонам толком оглядеться, — пожал я плечами.

— Да-а… Крепко же тебя на кукан эти, как ты их назвал, Хранители подцепили! Ты не думал, Гаврила, что в погоне за своей целью, ты её практически пережил? Даже не так. Изжил.