Я открыла было рот в возмущении. Капитан улыбался.

— Это брачное кольцо у тебя… М-мако? — в панике смотрела на меня Онника.

Что происходит догадаться было несложно — девушка видела во мне соперницу.

— А-а… — протянула, разглядывая колечко мамы на указательном пальце, — да, это…

— Его подарил ей почти-что-муж! — осчастливила всех грандиозным враньём Фрея, переводя взгляд с откинувшегося на спинку своего стула Оза на воспрявшую и довольную Онни.

Я потёрла лицо ладонями в лодочке, тщетно пытаясь придумать ответ всем и враз, чтобы отбиться и от лжи подруги, слегка меня выводящей, и от негатива капитана и, желательно, от ревности его бывшей.

— Они расстались! — спас меня Кернилс, — в системе написано, что два месяца как их общение прекратилось, — он попал под мёе осуждение, — что? Нам всем было интересно кто вы и откуда.

— А тут ещё такая история, — хихикнул тот самый ночной гулятель, — он тебя бросил, ты страдала сильно, а значит сейчас свободна и… прогнёшься под кого-нибудь другого быстрее.

Я подавилась. Но не его друг:

— Плохое слово подобрал, — шикнул на него… имени он не называл, — ответишь взаимностью, — поправил Зория с улыбкой он.

— Почему, правда, со мной не прокатило… — задумался последний, — может передумаешь?

— Знаешь, Мако, кто хуже придурков-детей и придурков старшего возраста? — Фрея показала куда-то в сторону выхода, после на капитана и только в конце на Зория, — придурки-подростки! Хочешь честно, дурачок недораз… в смысле несозревший? Это она его бросила! Жаль, что не с высотки, но и так вроде прокатило. Так что пойди выйди, подыши свежим воздухом и сходи на…

— Фрея, — остановила её я, — чем он тебя так вывел? — риторический вопрос, — думаете, я хочу это обсуждать?

Все прониклись. Потому и промолчали.

— Не стану спорить с Фиджез в этот раз, — удивил всех капитан, — все, кто хочет обсуждать не Фратрию, а… то, что вы там говорили — не заставляю.

Он не сдержал высокомерного смешка сразу после своих слов, потому как все опустили головы и остались сидеть на месте.

— Созданная к первой битве местность будет готова к следующей тренировке в зале корпуса Б, — продолжил он, — вернее, её относительно похожая копия. Что касается фрейменда, то заменить его невозможно, а значит придётся использовать нападающего не из команды. Этим я займусь позже. Дальше, — он снова устремил взгляд к бумажкам, — в течении двух дней вам нужно сходить в административный корпус для получения костюма, заверения документов и согласий на съёмку. Я надеюсь, среди вас нет умника, не имеющего отметки в системе о прохождении медкомиссии? — тяжёлый взгляд по рядам, — это я тоже проверю. На этом всё. Отдых завершён, все на поле, — заставил лениво подняться нас, — так как полигон ещё не готов, а мы знаем, что нас ждет, первым вышибалой буду я. Остальные будут сменяться в течении игры, — хмык, — Самерфил, поднимайся. Твоя подготовка говорит мне о том, что ты всегда будешь первой «выбитой».

Я чувствовала себя замечательно — в отличие от недовольно ползущей Фреи, я оставалась последней, а значит выигравшей в одном случае из трех, проигрывая иногда командиру и Кернилсу, который в отличие от откровенно хитрого Оза, подставлять меня не стремился, а иногда даже спасал. Зато подруга не успевала среагировать, а потому бросалась орать на ведущего каждый раз.

— Это нечестно! — фыркнула она, открывая дверь нашей комнаты и зло топая до своей кровати, дабы взять полотенце из кучи разбросанных там вещей, — эти его намеки на то, что я толстая, откровенно бесят, знаешь ли! Вот я его хоть раз оскорбляла?

Я хмыкнула.

— Только пару раз, — тихо, потому как бесполезно — она сейчас только себя слышала.

— А он что себе позволяет? Ох, и нажалуюсь я на него… кому-нибудь! Надоел уже и… а ты куда, Мак? Я первая в душ! Ты же видишь, что я… мне явно тяжелее, чем тебе. Я унижена и оскорблена, помимо того, что измучена, а ты… Мако!

— Я успею помыться, пока ты найдешь свой халат, — указала ей на беспорядок в её вещах и исчезла за дверью справа.

А когда вышла обратно через пятнадцать минут, девушка стояла там, где была, перебирая пальцами мятую рубашку из всё той же кучи и смотря в окно с небывалым интересом.

— Говорила же, — выдохнула я, — ты ещё долго?

— Полтора часа, — без смущения удивила меня она, — смотри, наши окна выходят на главный экран школы, — она подала мне наушник, — я подключилась к его звуковой дорожке и… это первое интервью. С Тандемом Зорий — Киприан. Теми мелкими, которые к тебе приставали сегодня.

Ночные прогулки, ага.

— И что они рассказывают? — вставила в ухо вкладыш я.

— «…исполнилось три года, а значит именно с этого возраста юный Киприан Христоф получал лишь воспитание бабушки со стороны матери. Уход в другую семью матери и отказ отца послужили триггером для возрастания таких черт его характера, как самостоятельность, закрытость и упрямство, осуждаемое его бабушкой и сейчас. Вновь вернемся к диалогу с ней», — на экране показалось строгое лицо женщины, поджимающей губы до обеления, — «Я понимаю, что мы не можем настаивать вас на раскрытии тайны усыновления, однако вы и сами понимаете, что в столичную школу такого уровня пробиться без нужного уровня дара невозможно. А значит мы имеем ввиду один интересный факт — отец вашего внука — сенатор. Дадите подсказку?».

Выглядело грубо. Задающий вопросы журналист явно пытался давить на женщину. Забавно, что у него это не выходило, а бабушка Киприана почти рычала ему в ответ:

— «Подсказку⁈ Какие вы смелые, если копаете под… это чудовище! Мне не нужны проблемы, и вам я советую заткнуться и не показывать этот… эту… система, зачем вообще нужны все эти вопросы? Я скажу вам то, что знают все! Этот моральный урод вместе с моей проклятой дочерью свалили на мою голову мальчишку. И что я должна была сделать? Выбросить его? Если папаша рвал и метал, заставляя эту пота…ху…» — здесь было запикано, — «…сделать аборт, что она от него переехала в другой город! И если сама мамаша, стоило ей найти следующего придурка, сразу же подкинула мне мальчика и… спрашиваете, где эта сволочь? Откуда мне знать, если она ни ему, ни мне за десять лет не разу не позвонила!».

Я вынула из уха наушник и отдала заинтересованной Фрее.

— Они все равно почти закончили, — пожала плечами и повернулась ко мне она.

— Это больше похоже на компиляцию сплетней и гадостей, — нырнула в шкаф я, — зачем публично о таком рассказывать? — хмык, — и на это мы тогда подписывали те документы в администрации?

Подруга всё ещё наблюдала за экраном.

— О том, что не имеем претензий? — она дернулась, — то есть про нас тоже такое будут рассказывать⁈ — вид у неё был ужаснувшийся, — ты… Мако, я не хочу. У меня, знаешь ли, тоже семья не идеальная, а они… может они в нашу деревню не поедут? Это тебе не столица с их квартирками в центре!

Я пожала плечами.

— Думаю, поедут, — сообщила, — ты, к тому же, диада. Про тебя будет интереснее всего.

Подруга была в ужасе, потому швыряла собственные вещи куда угодно, только не в шкаф, бурча параллельно тому, как искала тот самый затерявшийся халат.

— Нам капец! — её слова, — не скажу за твою идеальную семью, но мои точно будут выглядеть смешно и странно, — выдох, — особенно мама с её приколами. Кто-кто, а она спокойно постоять и ответить на вопросы не сможет! Расскажет какая я тупая, ленивая и… какая мне тогда Соголда? С такими характеристиками? Я же… — она тяжело опустилась на кучу вещей, уронив голову в ладони, — почему всё не может быть хорошо? Я верила, что стоит нам сюда приехать, как всё измениться: родители будут далеко, люди здесь окажутся приятнее, чем дома, а я… скажи, у меня был шанс?

Я села рядом, положив голову на её плечо.

— Наверное нет, — она не ждала моего ответа, — не может так быть, что всё изменится и резко настанет счастливая жизнь!

— Всё уже хорошо, — зажмурилась от солнечного зайчика на лице я — у общежития проехал какой-то источник света, — я уже говорила тебе, что это ты периодами видишь всё темнее, чем оно есть, а по правде…