— Три часа? Да ты шутишь? Тут до аэропорта пилить минимум полтора.

— Ну вот и прекрасно. Кстати, вот твои билеты и документы. Ты летишь в Германию домой, после научной конференции, это твоя легенда. Дальше справишься сам, не маленький. — Мы встали с кресел и отставили бокалы в сторону, каждому из нас хотелось сказать многое, однако слово взял я.

— Рад был тебя видеть отец, хорошо, что ты жив и с тобой все в порядке.

— Я тоже рад, сын. Несмотря на то, что я сказал, я горд тобой. Из тебя вырос достойный человек и скоро ты сможешь продолжить мое дело, но не сейчас. Всему свое время. — мы заключили друг друга в братские объятья.

— До встречи, пап.

— Увидимся через восемь лет… — Увидев мое помрачневшее лицо, отец весело рассмеялся. — Да шучу я, скоро увидимся, поверь мне.

Два часа спустя. Международный аэропорт Шереметьево-2

Проклятые пробки, чтоб их, чуть было не опоздал на свой рейс. Механический голос буднично объявил о начале посадки на рейс, в то время как я только подходил к стойке регистрации. Измученная девушка одарила меня приветливой улыбкой, когда я протянул ей билет и паспорт.

— Посадка на рейс уже началась, господин Штайнмайер. С какой целью летите в Германию? Работа? Туризм или иное?

— Я лечу домой. — Радость на моем лице было нельзя скрыть. Заметив ее, она тяжело и слегка с завистью вздохнула, а затем протянула мне вкладыш и паспорт. Хорошего вам полета.

— Спасибо. — Прокричал я убегая в сторону регистрации для граждан Европы. Еще немного волокиты, которая возникла из-за нежелания охраны пропускать мой багаж и вот он самолет. Белый двухэтажный красавец, который готов был меня увезти от этой суеты домой, спустя столько лет.

Im Jahre acht und vierzig hielt, Zur Zeit der großen Erhitzung, Das Parlament des deutschen Volks Zu Frankfurt seine Sitzung.*

Слова плыли в моей голове, пока самолет медленно набирал высоту, неспешно, словно враскорячку пробегая последние метры перед взлетом. Жди мне, Отечество, я еду к тебе.

*В году достопамятном сорок осьмом, Когда весь народ волновался, Во Франкфурте, для заседаний своих, Немецкий парламент собрался.

Генрих Гейне. Кобес I (отрывок)

Ах, прекрасная Германия. Чувство того, что я дома начало преследовать меня с того момента, как капитан объявил о снижение в аэропорту Франкфурта. Восемь долгих лет вдали от родины, без всякой возможности вернуться и вот я снова тут. Как всегда прекрасна и многолюдна в это время года, особенно здесь, в финансовой столице. За три десятка лет прошедших с воссоединения двух сестер- ГДР и ФРГ, страна нарастила огромный военно-экономический потенциал и на данный момент является одним из центров нашего непростого многополярного мира. Приняв ошибки прошлого, были сделаны выводы и теперь методы работы стали несколько другими, нежели век назад. Вся Европа добровольно встала под штандарты обновленной и помолодевшей Германии. От восточных соседей в страну поступают ресурсы и наиболее перспективные кадры, а с западом идет непрерывный обмен научными технологиями. Только лишь старушка Англия существует в отдельном мире, но и это поправимо. Наиболее загадочным и спорным игроком геополитических шахмат выступает " Альфа Корп"- молодая, но очень успешная корпорация, получившая статус уровня государства менее десяти лет назад. Огромные бюджеты и экономическая экспансия африканского континента позволило этой корпорации диктовать свои условия всему миру. Начиная от добычи ресурсов и торговли наркотиками до фармацевтики и микроэлектроники — они были первыми всегда и везде. Именно они построили первую межпланетарную тюрьму на Ио, куда меня грозился отправить Отец. Их глава- человек-загадка, хотя слово подобрано несколько некорректно к этой персоне. Габриэль Дракула- молодой эпатажный предприниматель, который вел " Альфа Корп " вперед, сметая любые преграды на своем пути. Постоянно окруженный красивыми девушками, в костюмах стоимостью в десятки тысяч евро, он производил впечатление беззаботного транжиры, пока не доходило до дела. Я несколько раз имел дело с его людьми и если даже они его боялись и уважали, как матерого дельца, то происходящее во время реально больших сделок меня совершенно не удивляло.

Кроме всего прочего, данная личность была известна еще и тем, что не чуралась благотворительности, правда с волчьим оскалом. Выкупив земли и рудники в беднейших африканских странах, Габриэль начал застраивать их заводами и высокотехнологичными предприятиями, используя такие технологии очистки, что даже в ООН признали, что такое строительство принесет только пользу. Далее рекрутеры начали нанимать на работу всех, кто был способен работать, включая детей и стариков. В деревнях появились больницы и школы, питьевая вода и медикаменты появились повсеместно. От скорости развития весь мир заворожено ахнул. Все восхищались им до тех пор, пока на один из таких заводов не приехали журналисты, которых, впрочем, совершенно беспрепятственно пустили внутрь и даже дали ознакомиться с некоторой документацией. Изучив ее внимательно, либералы всего мира ахнули. "Как это возможно"- говорили одни","это же чистой воды рабство"-вторили им другие. Была собрана пресс-конференция, на которой был и глава компании, который крайне неделикатно послал всех в пешее эротическое. А так же упомянул, что " кудахчущие либеральные петухи не сделали ничего, что помогло бы этим странам, кроме жалобных причитаний и редких подачек". Эту новость показывали по всем каналам и прямо на середине трансляции бумаги Альфы рухнули почти в ноль. Перед закрытием торгов большая часть инвесторов говорили о банкротстве компании. Однако, когда большая часть мира только отошла ото сна, обнаружилось, что почти девяносто процентов акций было выкуплено с торгов, а компания объявила о том, что вводит ограничение на продаваемые товары и ресурсы, плоть до полного эмбарго на государственном уровне. Это был шок для всех. Большая часть медицинского оборудования отказало бы через некоторое время без тех компонентов, которые производила корпорация, но хуже всего было то, что компания при этом нисколько не ограничила торговлю с негосударственными организациями. Большинством голосов одного человека, акции выросли за неполных два дня более чем в четыре раза. Это была полная победа.

***

Примерно такие мысли витали в моей голове, пока я двигался в сторону своего нового места жительства. Я очень пристально следил за этой историей и был готов буквально аплодировать этому человеку. Быстро приняв душ после утомительной дороги и перекусив заказанной пиццей, я вышел на балкон и закурил, задумчиво глядя на опускающийся на Майн вечерний дымок. Нужно было двигаться в сторону того бара, о котором говорил отец, по двум причинам: во-первых, мне срочно нужно найти эту девушку, а во-вторых прочистить мозги крепким пойлом. Переодевшись и оглядев в зеркале бородатое лицо, я ехидно ухмыльнулся самому себе, вышел на улицу и направился вдоль по набережной в сторону порта. Теплый июньский ветер приятно бегал по волосам, и ничто не могло разрушить моего благостного настроения. Ничто, кроме бывшего одноклассника, выскочившего из подворотни с фразой:

— Деньги гони быстро. — Выглядел он паршиво: редкие жирные волосы, нескольких зубов не хватало, иссушенное телосложение и впалые глаза с желтушными глазами и кожей выдавали в нем давнего наркомана. Дополняли этот образ мешковатая майка, пиджак, явно с чужого плеча и спортивные штаны.

— Дай-ка подумать… Нет.

— В смысле? У меня есть нож. — Похоже, такой ответ его несколько сбил с толка. Движения были очень рваными, а голос трясся. Было видно, что его очень сильно ломает, и он может сорваться.

— Ну, вот так. А ножа у тебя нет, наверняка заложил его в ломбард и обменял деньги на дозу.

— Братан, мне срочно нужны деньги, дай хотя бы двадцатку или я за себя не ручаюсь.