— Не могли, — качнул головой Мигер. — Им бы пришлось скакать через земли Адруга Белого, а он давно мечтает украсить черепом Ныыра свой личный частокол. Им бы пришлось делать крюк.

— О, — оживился сержант, — глядите, сэр. Выходят.

— Черт, — выдохнул Мигер, глядя, как из распахнувшихся дверей вагонов выпрыгивают солдаты в синей форме. — Пехота.

Только ее здесь не хватало.

— Шестьдесят девятый Нью-Йоркский, — со знанием дела заметил сержант. — Но я не про них. Вы во-он туда гляньте, сэр.

Мигер посмотрел в сторону представительских вагонов. Возле них уже стояли двое. Один — пожилой господин в сером длиннополом сюртуке и надвинутой на лоб шляпе, из-под которой выглядывала седая окладистая борода. У второго же бородка была более козлиная, да и весь он чем-то неуловимо напоминал Абрахама Линкольна со старых литографий.

Третьего же как раз пытались выгрузить из вагона двое служащих. С того места, где стоял капитан, был виден только совершенно необъятный зад, отчаянно колыхавшийся на каждой очередной ступеньке.

— Орки будут от него в восторге, — заметил Мигер. — Такая туша, да еще, можно сказать, с доставкой в котел… ба, да у него еще и котиковый воротник на пальто. Из этого пальто выйдет наряд минимум для трех шаманов.

— Оу, — восхищенно выдохнул сержант. — Какая цыпочка!

Оба федеральных кавалериста восторженно уставились на очаровательнейшую голубоглазую блондинку, выпорхнувшую из второго представительского вагона.

— Мама, кажется, я влюбился, — пропел сержант. — Сейчас же бегу на телеграф, отбивать телеграмму.

— Красивая, — вздохнул Мигер, глядя вслед прекрасному видению, которое проплыло мимо, не удостоив их даже взглядом.

— Орки будут счастливы. Такая шейка…

— Ребятам ее показывать нельзя! — сержант был настроен на более оптимистичный лад. — Стоит парням увидеть ее, и рота взбунтуется.

— Капитан?

В последний момент Мигер успел обернуться и отсалютовать подходившему к ним офицеру.

— Полковник Кребс, — представился тот, опуская руку. — Из 69-го Нью-Йоркского.

— Капитан Мигер, сэр.

— Мигер? — переспросил полковник. — А вы случаем не родственник командира ирландской бригады?

— Так точно, сэр. Он мой дядя.

— О, — взгляд полковника на миг затуманился. — Мне доводилось встречаться с ним. При Энтитеме… То-то мне показалось сперва, что вы слишком молоды для капитана.

— Я окончил Вест-Пойнт в первой десятке, сэр, — холодно отозвался Мигер. — А звание капитана мне было присвоено пять месяцев назад, за дело у ранчо Хаддока.

— Слышал, — кивнул полковник. — Жаркое было дело.

— Это была бойня, сэр.

— Бойня, — наставительно произнес полковник, — была под Фредериксбергом, где бригада вашего дяди за десять минут потеряла шесть сотен убитыми и ранеными.

— Так точно, сэр.

— Вот ваш приказ, — полковник протянул Мигеру небольшой конверт. — Вы и ваша рота поступаете в мое распоряжение.

— Разрешите вопрос, сэр?

— Да?

— Что здесь, — Мигер кивнул на пыхтящий бронепоезд, — собственно, происходит… сэр?

— А вам разве не сказали? — удивился полковник.

— Я получил приказ идти к станции Форестберг прямо на патрулировании.

Полковник поморщился.

— Правительство организует экспедицию, — сказал он. — В глубь так называемых Запретных Земель. Я командую ее военной частью. Еще вопросы есть?

— Никак нет, сэр.

— Тогда зайдете ко мне через два часа. Сейчас мне надо проследить, — полковник качнул головой в сторону вагонов, — за разгрузкой.

— Черт! — выдохнул сержант в спину удаляющемуся полковнику. — Тысяча трахнутых троллями гоблинов и кх… простите, сэр.

— Да ладно уж, сержант, — скривился Мигер. — Я и сам собирался сказать примерно то же.

Хотя обычно виски не способствует просветлению мозгов поутру, а, наоборот, затуманивает их, эти три дюжины стаканчиков оказались исключением из правила. Я вдруг вспомнил, что в нашем городишке осталось существо, которое я пока еще не достал, хотя уже давно имел основания это совершить. Благо, помоев для выплескивания на его голову набралось вполне достаточно.

К моему удивлению, лавка Хинброкла была почти пуста. В ней не было даже мух. Единственным более-менее живым существом в лавке являлся приказчик. Он восседал на высоком табурете, возложив окованные сапоги на прилавок. Из-под надвинутой до самой бороды черной стетсоновской шляпы доносилось равномерное сопение.

Приказчик, похоже, был новый — прежде я его, точнее, его бороду — не видел. Третий за полгода. Интересно, куда Хинброкл их девает, гоблинам на мясо продает, что ли? Так ведь там того мяса…

Я осторожно подкрался к прилавку, примерился и старательно провел пальцем по стеклу.

Сопение прекратилось.

— Это лавка мистера Хренбокла? — осведомился я, стараясь, чтобы мой голос как можно больше походил на только что извлеченный из стекла звук.

Край шляпы поднялся, явив «городу и миру» перевитые черной тесемкой усы и картофелеподобный нос.

— Чем могу быть полезен, сэр?

— Федеральная налоговая служба, — отрекомендовался я. — Мне необходимо видеть владельца лавки… А заодно уж и ваши учетные книги за три последних квартала. Немедленно.

— Сэр?!

В полном замешательстве приказчик оглянулся в сторону стойки с булавами.

— Ну, — подбодрил я его. — Вы что, плохо понимаете по-английски? Ну-ка, предъявите вашу иммиграционную карточку? Надеюсь, прививки у вас сделаны? Все до последней?

Откуда-то из-под прилавка раздалось что-то шипяще-булькающее, в котором я с большим усилием сумел разобрать что-то вроде «Шхто исчо там?».

— Простите великодушно, сэр, милорд, — выпалил приказчик и юркнул под прилавок.

— Эй, эй, куда же вы? — озабоченно воскликнул я. — Мы же еще только начали. Вот, например, ваша шляпа. Известно ли вам, что, согласно Постановлению номер 42876, Параграф 5 пункт бэ, максимально допустимый размер тульи…

Приказчик вынырнул из-под прилавка, волоча за собой что-то вроде сплюснутого яйца из черного эбонита.

— Да, платок есть, — доложил он яйцу. — Бело-синий, с орнаментом.

— Ясно, — прохрипело яйцо. — Ханко, если тебе так уж приспичило видеть меня, перестань издеваться над Крибеком и спускайся.

— А самому зад оторвать?

— Мне? Подняться наверх?

Яйцо издало мерзкое хихиканье.

— Ладно, ладно. Ты об этом еще пожалеешь, — на всякий случай пообещал я.

— Уже начинаю, — хрюкнуло яйцо. — Проводи его, Крибек.

Как говорил бывало один мой знакомый южанин:

«Две вещи ненавижу — расизм и негров». Я тоже недолюбливаю расизм, гномий — в особенности.

Ведь могли же эти проклятые коротышки предположить, что по их проклятым подземным ходам когда-нибудь понадобится пройти человеку нормального роста. Так ведь нет чтобы проделать хотя бы один приличный ход! Становитесь на колени, наглые, заносчивые большеноги, и ползите. Долго.

По-моему, этот ход был низок даже для самих гномов. Да, наверняка. Небось сами-то они здесь не ходят, приберегают. Для таких безмозглых мулов, как я.

Ничего. Хинброкл мне за это заплатит. Он мне за все заплатит!

Ход казался бесконечным. Вдобавок он не был прямым, а петлял и извивался, словно гремучка, которой прищемили хвост. Зуб даю, они сжульничали еще и на этом. Прорыли туннель до канадской границы и теперь надеются втихаря подцепить ко мне вагонетку с рудой.

С другой стороны, странно — я у Хинброкла тут, внизу, уже в четвертый раз. Казалось, мог бы уже запомнить этот клятый ход, даже карту составить. Третий поворот направо — синяк на левом плече. А не получается.

Чует мое сердце, не обошлось здесь без магии. А где пахнет магией — там ничего хорошего ждать не приходится. Свою бы шкуру целой унести.

Свет в конце туннеля забрезжил как раз в тот момент, когда я собрался дать торжественную клятву, что не позже чем через час явлюсь к Хинброклу с ящиком динамита и устрою местным обитателям небольшую проверку на сейсмостойкость.