— Слушай…– Фокина схватила меня за локоть, оттесняя еще дальше от остальных. — Вчера…Что случилось вчера? Я отчего-то плохо помню события. Вроде бы разговаривала с Константином Викторовичем. Потом мы пошли в лес…

Маша замялась. Наверное, ожидала с моей стороны каких-то вопросов. Потому что вопросы у любого нормального человека были бы. Например, за каким чертом вы пошли ночью в лес? Точно не самое подходящее время для прогулки.

— Тут, понимаешь, мне показалось… — Девчонка тщательно подбирала слова.

Я решил благородно избавить Фокину от мучительных объяснений.

— Не видел этого. Мы как раз с Тупикиной прятались в кустах. Помнишь? Только слышал, как ваши голоса удалялись в сторону забора. Поэтому и отправился следом. Подумал, вот какие странные дела…И знаешь, что?

— Что? — Фокина подалась вперед, буквально поедая меня взглядом.

— И правда странные дела. Когда выбрался за территорию, увидел тебя. Ты прямо возле забора лежала, на земле, без сознания.

— Да? Ну, надо же…– Фокина «искренне» удивилась. — А Константин Викторович где был?

— Не знаю. Я его рядом не обнаружил. Да и не искал особо. Взял тебя на руки, отнес в корпус. Посмотрел, дышишь, все нормально. Решил, ну, может плохо стало. Кроме того, ночью бегать по лесу в поисках вожатого…не очень радостная перспектива. Он же взрослый. Что с ним могло случиться? Наверное, как ты говоришь, тебе что-то там привиделось…Может Белая Дама. Да?

— Белая Дама? — Фокина удивленно подняла брови. Теперь реально удивленно.

— Ну, да. Местное привидение.

— Привидение? — Девчонка хохотнула, но тут же сделала серьёзное лицо. Псионик прекрасно знает, никаких привидений не существует, однако я только что дал весьма хороший повод объяснить свои брождения по лесу. — Да, конечно. Именно так и было. Белая Дама…ага.

— Ну, вот…– Я с умным видом кивнул. А потом вообще наклонился прямо к Маше и зашептал ей в ухо. — Понимаешь, я мог спасти только одного. Поэтому взял тебя на руки и побежал. Бежал, бежал…В спину мне летела опасность. Я чувствовал ее ледяное дыхание на своем затылке. Но выбор был невелик. Или искать Константина Викторовича, или спасать тебя. Маша…

Я отстранился, посмотрел Фокиной в глаза, одну положил руку ей на плечо, а вторую прижал к своей груди.

— Маша…ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь…

— Как относишься…– Фокина двумя пальчиками убрала мою конечность и осторожно сделала несколько маленьких шагов назад. При этом взгляд у нее стал настороженный. Ясный пень. Псионик может быть не в курсе, что Ванечкин увлечен девчонкой. Не факт, что ему доступны воспоминания сосуда. А тут такие признания.

— Маша…Я тебя люблю…– Выдал ей прямо в лоб, а затем тоже шагнул. Только не от Фокиной, а наоборот к ней.

— Аааа…Ух, ты…– Маша покрутила головой. Она явно искала предлог, чтоб закончить наш разговор, который свернул не в то русло.

— Машенька, любимая, спать не могу, есть не могу. Ничему не рад…прошу тебя…

— Так. Стоп! — Фокина выставила руку вперед. — Погоди ты со своим «не могу». Очень до фига ты чего-то не можешь. Уточни, то есть я ушла с Константином Викторовичем, а когда ты нас догнал, мы уже находились за пределами территории лагеря и его рядом не было. А я лежала без сознания на земле. Так?

— Так, Машенька… Так, моя голубка…

Я схватил Фокину за ту самую руку, которой она пыталась отгородиться и сделал вид, будто хочу припасть к ней губами.

— Значит, Константин…– Протянула девчонка задумчиво…а потом, заметив мои порывы и намерения, вырвала конечность из моей хватки.

— Фу! Гадость какая! Ванечкин, ты это…Ты прости, но… Вот черт… — Маша попятилась от меня. — В общем, не могу ответить тебе взаимностью. Все дела. Сам понимаешь. Дело не в тебе, дело во мне…ну…остальное придумай без моего участия. Ты — молодец, я не очень. Хочешь, наоборот. Я молодец, а ты так себе. Но вот эту херню больше мне не говори. Понял?

Девчонка сорвалась с места и резко поскакала в сторону пионеров. Костик уже благополучно разделил подростков на тех, кто участвует в команде, и тех, кто останется только болельщиком.

Причем, псионика настолько выморозило мое поведение, что он даже о конспирации забыл. Настоящая Фокина никогда с жизни не сказала бы слово «харня». У нее бы язык не повернулся.

Ну, вот и замечательно. Я только что одним ударом убил двух зайцев. Во-первых, Маша теперь постарается избегать общения со мной. Потому как в ней, на самом деле, сидит мужик, которого сопливая пионерская любовь Ванечкина к Фокиной изрядно напрягает. Во-вторых, похоже, псионик после нашего разговора заподозрил, что Прилизанный и есть тот самый, нужный ему объект.

— Петя, меня взяли в команду! — Ряскин вынырнул из толпы подростков и подскочил ко мне.

Следом за Антоном с таким же счастливым лицом топал Богомол.

— Его тоже? — Я удивился, если честно. Каким бы придурком не был Костик, но пустить неадеквата в игру — совсем не иметь ума.

— Ага. — Ряскин кивнул. — Запасным. На случай, если кто-то выбывает. Мало ли. В том году во время соревнований пацан руку повредил и мы выбыли.

— Эй, ребят… — С трибуны слез Мишин и тоже подошел ко мне. — Смотрите, что я нашел.

Вася протянул руку. В его раскрытой ладони лежал кусок оторванной белой ткани. Грязный, явно не свежий.

Мы трое, я, Ряскин и Богомол, уставились на Толстяка, ожидая пояснений.

— Вы что? Не понимаете? Это же явно от са́вана. — Вася переводил взгляд с одного на другого, видимо, считая, будто сделал какое-то удивительное открытие.

— Мишин… — Я похлопал товарища по плечу. — Единственное, что в этой ситуации явного — у тебя уже крыша поехала с этими привидениями. То монахи, то дамы. Ну какой, к черту, саван? Просто кто-то зацепился за гвоздь. И все.

— Ага… А это тогда что? — Толстяк расправил свою находку.

На грязном куске ткани отчетливо было видно рисунок. Точно такая же пентаграмма, которую я изобразил на грядушке кровати ночью, когда мазал девчонок зубной пастой.

— Итак…Какие у нас версии, товарищи детективы? Предлагаю, обсудить загадочное событие, не откладывая в долгий ящик…Потому что… — Последовала многозначительная пауза. — Может произойти непоправимое.

Мишин, который высказал все это с таинственной интонацией, был преисполнен важностью своей роли. Мне кажется, он даже стал выглядеть толще обычного. Раздулся, как жаба, которую накачали воздухом через соломинку.

Конечно же, кусок ткани, найденный Васей на трибуне стадиона, стал главной темой обсуждения. Кто бы сомневался…

Хотя, лично мне поговорить хотелось вообще о другом. Например, на хрена мы, вернувшись после бега, снова куда-то поперлись. Честно говоря, я уже начал искренне верить в то, что мозги у Прилизанного реально поломались, окончательно свернувшись набекрень. Он стал не только более странным, но еще и неуместно активным.

Когда притащились со спортивной площадки обратно в корпус, Константин с улыбкой сообщил всем, что до обеда времени ещё полным-полно, а у нас скоро грядёт «Зарница». Поэтому, раз уж все так активно показали себя на стадионе, можно сразу попрактиковаться и в ориентировании в лесу.

— Как в лесу? Зачем в лесу?– Застонал Мишин. Вася, даже особо не бегая, выглядел крайне измученным. Его лицо было испачкано разводами пота и пыли.

В принципе, я с ним полностью согласен. Только что практически оттуда. Стадион находился у дальнего края территории лагеря. Зачем нам опять лес? И что это за, твою ж мать, «Зарница». Мне вот просто интересно. К чему в летнем лагере готовят пионеров? Это ведь не отряд командос, не войска особого назначения. Почему мы все время что-то делаем? Бежим, строим, учим, поем, рисуем, сочиняем. Разве не предполагается, что дети должны отдохнуть от учебы. Так ведь вроде запланировано. Но если это — отдых, я боюсь представить, как у них выглядит работа.

— А ну отставить нытье! — Константин Викторович сурово посмотрел на Мишина. — В эту смену я намерен вывести наш отряд на самые первые места. Ясно? Мы должны набрать наибольшее количество грамот. Мы должны стать лучшими. Быстрее, выше, сильнее!