- Не такие они и дикари, раз смогли побороть одного из нас?

- Следи за языком!

- Конечно, отец, - соглашался я, чтобы не выслушивать очередную лекцию о величии нашего народа.

Мы вышли из леса и пришли на космодром уже вечером, но никто ни разу не пикнул о своей усталости, голоде или жажде. Все наши традиции так или иначе связаны с выражением или доказательством превосходства. Наприкигóр, виднейший политический деятель времён становления Париксеи, говорил: "Мы терпим боль, когда приходим в этот мир, следовательно мы должны терпеть её всякий раз, выходя на очередной уровень собственного бытия". Перед обучением языку и счёту, нас отнимали у матерей на долгие месяцы и били за малейшую провинность. Чтобы стать мужчинами, мы должны были изрезать своё тело и испить крови своих братьев. А когда мы вступаем в касту, нас ждут ещё более тяжкие испытания, связанные с избиениями и всяческими лишениями. Но больше других должны сделать те, кто выбран для продления рода.

Если я выживу, то буду первым, кто прошёл испытания в двух кастах. Отец высказался по этому поводу так:

- Либо ты станешь самым могущественным и мудрым полководцем короля, либо пойдёшь на корм инопланетным червям.

- И то, и другое, по-своему, незаурядно, - отшутился я.

- Я предпочту посредственного отца своих незаурядных внуков, любому сколь угодно незаурядному, но мёртвому и бездетному сыну. Поэтому просто сделай то, что делали тысячи воинов до тебя, а затем возьми то, что станет твоим по праву. Это естественный порядок вещей.

- Естественный порядок? - мой внутренний философ всегда брыкается в ответ на подобные истины. - По-твоему, право - это естественная вещь? Общественная наука считает иначе...

- Право есть только у сильного, так? - парирует отец. - Поэтому на испытаниях ты должен доказать вовсе не право, а силу, дарующую право в глазах соплеменников. Именно это - естественный порядок вещей, а не право само по себе.

Вот таков был мой отец. Мудр, силëн и абсолютно слеп. Интересно, что он будет делать, когда поймёт, что я сбежал? Мысль эта доставила мне злорадное удовольствие.

Специально в честь церемонии были убраны все кордоны, поэтому процессия прошла на взлëтную площадку, минуя здание космического ведомства, контролирующего использование всех кораблей. Облачённый в ритуальную одежду управляющий ждал нас в окружении своих слуг и охраны возле спущенного трапа моего челнока.

- Приветствую Несущих Смерть! - громогласно объявил он.

- Несущие Смерть приветствуют тебя! - отозвался согласно регламенту отец.

- Кратус Гурихимет! - сказал управляющий. - Ты явился сюда третий раз. Кто бы мог подумать, что твои отпрыски сгинут так скоро. Я скорблю вместе с тобой.

- Моя скорбь в прошлом, Архари́кс. Перед тобой надежда моего рода, и все мои чаянья направлены сейчас на его успех.

- Рад слышать, что ты, не взирая на возраст, не поддаёшься слабостям и всë ещё предпочитаешь смотреть вперëд.

- Решается моя судьба, как и судьба моего наследия, - сказал отец. - Только это сейчас важно.

- Да будет так! - сказал Архари́кс. - Пусть претендент встанет рядом со мной. Пришло время выбрать наблюдателей, которые отправятся вместе с ним.

Я вышел к трапу. Обычно наблюдателями становились старейшины. Для них в этом было хоть какое-то приключение. Всем остальным командировка неопределённой длительности, в течение которой нельзя покидать челнок, вовсе не казалась радужной перспективой.

Так получилось и в этот раз. Вызвались четверо самых старых и отборно неповоротливых стариков. Я подумал было, что судьба наконец-то встала на мою сторону, но в этот момент в толпе раздался голос Стригона:

- Я тоже хочу поехать!

- Ты? - удивился Архарикс. - Боюсь, почтенный Стригон, для тебя это путешествие может стать нежелательной паузой в карьере. Кроме того, команда собрана. Хочешь ли ты поставить на кон своё будущее ради работы, с которой справляются те, кому она пойдёт на пользу?

- У меня есть сомнения в лояльности досточтимого Арихигона, - сказал Стригон. - Я хочу видеть сам, как он будет убивать, а если не будет, то прослежу за тем, чтобы трибунал прошёл согласно установленному стандарту.

Собравшиеся забормотали, обсуждая услышанное.

- Это серьёзное обвинение, - сказал мой отец. - С чего бы ты, многоуважаемый Стригон, стал говорить в таком ключе о моём сыне? Неужто по пути сюда ты проглотил пурену и разум твой начал гаснуть?

Некоторые засмеялись. Стригон грозно посмотрел на них, и они замолкли.

- Я ещё посмотрю, как угаснет твой род, Кратус Гурихимет. Напомню тебе, мудрейший из воинов, что твоё имущество отойдёт моей семье, если Арихигон проявит на испытаниях свою настоящую сущность. А именно это он и сделает. Он мягкий, как тëплое масло и сделал таким моего младшего брата. Я не верю, что он способен пройти испытание. Я думаю, он будет хитрить, и собираюсь это пресечь.

- Да как ты смеешь?...

- Тихо! - оборвал спор Архарикс. - Космодром - это священная земля. Здесь не место для брани. Благочестивый Гурихимет может подать жалобу в королевскую инстанцию. И я его в этом полностью поддержу. Однако, согласно Кодексу, Ириадис Стригон озвучил достаточное основание, чтобы присоединиться к экспедиции. Чтобы не оскорбить старейшин, мы не станем заменять никого из них, а вместо этого расширим команду наблюдателей до пятерых. Почтенный Арихигон может выказать протест сейчас или пусть молчит вовеки.

- Я не собираюсь дополнять чужую ложь позором объяснений, - сказал я.

- Прекрасно, - резюмировал Архарикс.

Отец молчал и пожирал глазами обидчика. Стригон же смотрел мне прямо в глаза. Я выдержал его взгляд, но тем самым открыл ему доступ в свои сокровенные мысли и намерения. Я понял, что он понял, и он понял, что понял я. И обоим нам стало ясно, что один из нас уже не вернётся домой живым.

На сбор дополнительной провизии и подготовку аппаратуры ушло два часа. Всё это время процессия не покидала космопорта, хотя и переместилась в здание. В основном здесь велись оживлённые дискуссии по поводу сказанного Стригоном. Я в разговорах не участвовал и, поскольку имел право на уединение перед полëтом, отправился прямиком на челнок, где и сидел до последнего, изредка поглядывая в иллюминатор и размышляя о том, как мне теперь быть. В руках у меня был медальон. Обычная безделушка в форме урны для праха, в которой хранился яд на четверых.

Над поверхностью земли начал собираться туман, и точно так же конденсировалась тревога у меня внутри. От старейшин я бы ещё улизнул. Тем более, что никто такого от меня не ожидал. В крайнем случае я бы их отравил. Но теперь я под колпаком, и совершить задуманное будет гораздо сложнее, учитывая, что яда теперь недостаточно. Хуже всего, что Стригон очень сильный воин, и я боюсь, что в честной схватке мне несомненно грозила бы гибель.

Несколько раз к челноку подъезжал погрузчик, и рабочие носили провизию и дополнительное оборудование в трюм. Работник космопорта расконсервировал ещё одну спальную ячейку для Стригона и ушёл.

Наступила глубокая ночь. Единственная луна посылала нам отражённый свет Ро, придавая всему вокруг металлический оттенок.

Скоро из здания космического ведомства вышел отец, а за ним и остальные. Кажется пора.

Я вышел из челнока, чтобы, как того требовал ритуал, попрощаться и пообещать своим вернуться. Отец пожал мне руку и напоследок сказал:

- Бей первым!

В ответ я кивнул. Хотелось бы, чтобы его совет мне не пригодился, но я всегда питал подобные иллюзии; они редко оправдывались, поэтому я решил, что совет всë-таки хороший, и добавил:

- Спасибо, отец.

Не уверен, что я когда-либо говорил ему это, потому что он, судя по выражению глаз, был обескуражен. Вряд ли отец вообще знал, как реагировать на благодарность. Он отошёл от меня, уступив место Архариксу.

- Кратус Арихигон! - громогласно объявил он, глядя мне в глаза. - Иди же и забери из вселенной жизни, которые ты намерен сотворить своим семенем. Уплати смертельную дань и вернись достойным продолжателем рода своего отца! - сказав это, он повернулся к Стригону и старейшинам. - Вам же, наблюдатели, поручено проследить за тем, чтобы сей муж уплатил свой долг перед судьбой честно. Помогайте ему словом, но не делом, и смотрите, как бы он не сбился с пути воина. А если оступится или нарушит Кодекс - судите его на месте по всей строгости. И пусть всем вам сопутствует удача!