Затем он выдал мне ещё один прибор, который надевался на левое предплечье.

- Это пульт. Он управляет режимами маски и камуфляжа. Откидываешь крышку и нажимаешь на эти кнопки. Вот так, - он показал, и я на несколько секунд стал невидимым. - Он же позволит держать связь с кораблëм через маску. При желании, пульт можно использовать как бомбу замедленного действия. Отличная вещь, словом.

На правой руке разместили выдвижные ритуальные ножи на специальных направляющих: ими я мог воспользоваться в ближнем бою, но их главное назначение - сбор трофеев.

На грудь и спину мне надели бронированные пластины, связанные по бокам моего тела специальными креплениями. Локти, колени, голени и плечи также закрывала броня, которую в случае необходимости можно было легко отстегнуть.

Последним агрегатом, который мне выдал Фарициан, была маленькая наплечная плазменная пушка. Она работала в паре с маской и наводилась на противника, следуя за взглядом воина.

- Это оружие последней необходимости, - сказал мастер тихих убийств. - Трофеи, собранные с существ, убитых с его помощью, не считаются.

- Понял, - с плохо скрываемым сожалением сказал я.

Фарициан помог мне надеть маску и показал, как управлять ей с пульта. Отец уже учил меня этому, а кроме того, я занимался в ти́ре, поэтому ликбез мастера тихих убийств не занял много времени.

Когда с этим было покончено, меня перехватил Макергурей.

- Возьми с собой набор первой помощи, юный претендент, - сказал он, передав мне металлические пробирки с целебными зельями, сосуд для приготовления смесей и горелку. - Вовремя прижигай раны и не пренебрегай тревожными сигналами организма. И да избежишь ты гибели там внизу!

- Спасибо, - сказал я ему искренне.

В контрольной меня ожидали Бериатрикс, Парисицид и Стригон.

- Отлично выглядишь, храбрейший Арихигон, - сказал пилот.

Стригон делано ухмыльнулся.

- Такая трата оборудования...

- Оставь злословие, сын Ириадисов! - приказал Бериатрикс. - Веди себя подобающе моменту. Твой соплеменник скоро присоединится к нашей касте и станет воином, достойным продлить свой род. Кодекс предписывает уважать своих братьев.

- Он мне не брат, главнейший из равных Бериатрикс, - сказал Стригон. - Мой единственный брат Феритрид погубил себя, наслушавшись умопомрачительных речей этого прохиндея. Речей, порочащих как Кодекс, так и благословенного Наприкигора, что вы и сами не раз слышали. Я глубоко убеждён, что мы совершаем огромную ошибку, вооружая хитрого и трусливого Арихигона, поскольку он всенепременно обратит это оружие против нас. Думаю, мы и сейчас находимся в опасности, стоя рядом с ним, облачённым в этот доспех.

На секунду я подумал, что сейчас и впрямь лучший момент для того, чтобы ударить. Но интуиция приказала мне остановиться. Я почувствовал провокацию. Фарициан наверняка бдит за мной со спины, готовый деактивировать мой пульт. Я ему не доверял; он не доверял мне; а вот со Стригоном они неплохо ладили. Кроме того, я не хотел убивать Бериатрикса и Парисицида, особенно столь кровавым способом. В случае удачного угона корабля, я бы мог высадить старейшин на ближайшем из захваченных миров, а затем набрать команду разношëрстной публики и стать космическим странником. Вот о чем я мечтал больше всего! Может быть получится захватить судно, когда я вернусь? Если я пройду испытание, старейшины вряд ли всё ещё будут подозревать меня в измене, ведь так?

Я закатил глаза под маской. Неужели я в любом случае должен буду уплатить кровавую цену?

- Касательно твоего брата, - сказал я. - Я вынужден сообщить тебе, справедливолюбивый Стригон, что причиной смерти Феритрида скорее являешься ты, чем я. Мне известно, что юноша баловался непотребствами со слугами, - слыша это, Парисицид и Бериатрикс переглянулись. - Когда ты выставил его посмешищем в глазах своих соратников, мне пришлось успокаивать твоего брата и объяснять, что ты вовсе не ненавидишь его; что таков твой способ показать ему, как всё вокруг устроено. И если тут и есть моя вина, то только в том, что я не довёл эту историю до сведения вашего великородного отца.

Надо было видеть его лицо. Напади Стригон на меня сейчас, и я был бы вправе разрубить его пополам, чтобы затем использовать его голову в качестве трофея, добытого на испытаниях. Ведь он был воином. Он это знал. Я это знал. Поэтому он не стал драться. Но промолчать в ответ на подобный выпад достойный сын Ириадисов не мог.

Стригон сделал шаг мне навстречу, но путь ему преградил Бериатрикс.

- Да простят меня чтимые наблюдатели, ибо сейчас я извергну проклятие, - процедил младший Ириадис, почти не открывая жвал, после чего сорвался на крик. - Будь ты проклят, слабоумный Арихигон! Ты и твоя философия! Да пронзят твою многомерзкую плоть железом, да вырвут твой кровососущий язык клещами и да выжгут тебе глаза синим пламенем! Смерть Кратусу Арихигону и его роду! Смерть и позор!

Место высадки находилось в небольшом отдалении от посёлка с военной техникой. Лететь туда было недолго. Старейшины нарядились в традиционные одежды и встали в линию напротив лобового иллюминатора, следя за тем, как корабль пронзает плотные облака этого богатого жизнью мира. Стригона здесь не было. Его изолировали за неуважение к членам экспедиции. В церемонии спуска он участия не принимал, и я был этому несказанно рад.

Позади нас стала невидимой ширма, закрывавшая до этого стенд с наиболее выдающимися трофеями, собранными воинами, проходившими испытание на этом корабле. Я не стал акцентировать внимание на том, что мы идём в невидимом режиме, поскольку не хотел ставить старейшин в неловкое положение.

Скелеты, выставленные напоказ, должны были вселять в местных ужас. Всё это имело огромное ритуальное значение. Несущие Смерть спускались с небес, чтобы уплатить кровавую дюжину Шакарате. Именно столько потомков я смогу зачать, хотя максимум трое из них доживут до школы. За всякую жизнь, даже ту, которая гарантированно оборвётся в раннем возрасте в жерле Шакараты, дóлжно заплатить кровавую цену.

Такова была жестокая реальность Париксеи. Я читал у одного мардванского философа, что всему причиной была наша хищная диета. Растительное хозяйство, характерное для многих посещённых нами миров, у нас практически полностью отсутствует и сводится к выращиванию специй и приправ. В древние времена наш народ не раз находился на грани вымирания из-за почти полного истребления своей кормовой базы, поэтому в самой основе нашей культуры лежит жёсткий контроль рождаемости.

Изобилие, свалившееся нам на голову восемь поколений назад, не смогло преломить ход вещей. Напротив, в руках Наприкигора и его сторонников, оно стало инструментом для укрепления наиболее ярких форм поклонения культу смерти.

Это была главная причина, по которой я хотел покинуть свою суровую родину. Да, я питаюсь плотью, потому что не могу иначе, но я хочу поддерживать жизнь разума, ибо точно также - не могу иначе.

Мы зависли над чащей леса. С этой стороны планеты стоял поздний вечер, почти ночь. Всю поверхность земли до горизонта покрывала густая растительность. Деревья росли настолько плотно, что было трудно найти просвет подходящих размеров. Немного покружив над окрестностями, Парисицид, разумеется, с разрешения старшего наблюдателя, посадил корабль на берегу реки, протекавшей меж двух крупных холмов.

Челнок выкинул трап. Старейшины собрались позади меня. Им нельзя было выходить наружу - таково было требование Кодекса.

- Ступай, сын Кратусов, - сказал Бериатрикс. - Найди самых кровожадных из них и принеси их в жертву во имя своего древнего рода. Мы отыщем более надёжное укрытие, чтобы местные не узнали о нашем существовании раньше, чем мы доложим о них королю. Маяк в твоём нарукавнике укажет тебе путь до нас. Честь! Род! Слава!

Он поднял кулак в ритуальном приветствии, и остальные, включая меня, повторили за ним.

- Будь осторожен, добрый Арихигон, - сказал Макергурей.