– Рен? Ты проделал неблизкий путь, чтобы что?..

– Ну, во-первых, я рад видеть тебя, сестрёнка.

Он поднял бокал терпкого вина, а она насмешливо изогнула бровь. Ренулф вздохнул:

– Без тебя в замке как-то скучно стало. Нет, ты знаешь, у нас никогда не было братских чувств. Ну, или сестринских. И да, я всегда желал тебе смерти, буду откровенен. Но сейчас, когда ты перестала соперничать со мной за трон… – Авиталь выразительно улыбнулась. У неё была акулья улыбка: изгибались лишь уголки губ. Ренулф хмыкнул: – Ну да, это я соперничал с тобой. Ты-то наследница. Это я – второй в очереди. Но ты добровольно отстранилась, и… Знаешь, это прозвучит глупо, наверное, но… Ты ушла, Тёмная башня стоит пустой, и это… непривычно как-то. Я не сразу понял, что весь королевский замок потерял свою прелесть…

Второй в очереди. Да, конечно. Ренулф, как всегда, сходу отметал права Льялла, меж тем никто точно не знал, кто из близнецов был рождён первым, и братья имели равные права на трон.

Авиталь отвернулась к окну. Она внимательно слушала принца, но это не мешало ей вспоминать ночные приключения. Озеро, луна и… Дженни. Её мускулистые, сильные руки, волевой изгиб губ. Да, девчонке определённо не повезло с внешностью. И что-то было ещё. Принцесса чувствовала, что упускает из виду нечто весьма важное, но слова Ренулфа отвлекали, и Авиталь никак не могла понять, что же ускользает от неё.

– … согласись. Это было весело. Нет, мы, конечно, всерьёз покушались на твою жизнь, увлекшись азартом. Это было. Как охота, да. Ты меня знаешь, – братишка покаянно вздохнул, – я человек азартный. Но эти дни без тебя. Я ходил и тосковал, не зная отчего. А потом понял, сестрёнка. Оказывается, в этой игре я привязался к тебе. Я осознал, каким же дураком был всё это время. Прости меня!

Он смотрел на неё тем самым взглядом, каким смотрел в детстве на родителей, стараясь выклянчить стеклянного летающего дракона с наездником – шикарную игрушку из Медного царства.

«Ох, братец, да я ж тебя как облупленного знаю!». Ни одна черта не дрогнула в приветливом лице Авиталь. Много лет назад дракона подарили принцессе на какой-то крупный праздник. Она забыла, на какой, но помнила, что не уступила Ренулфу, не прогнулась под его обаяние, а на следующее утро нашла только осколки игрушки.

– Рен, – улыбнулась сладко, – кто старое помянет… Я и сама была неправа во многом. Я же старшая, могла бы быть умнее. Пора забыть наши детские обиды. Мы повзрослели, не так ли?

– Забудем? – спросил он, с ласковой надеждой, как в детстве, заглядывая ей в глаза.

Она протянула руку:

– Мир, – и рассмеялась мягко и тепло.

– Мир, – обрадовался брат и заключил её в крепкие объятья.

«Ох и хитрый ты стал, Рен», – поразилась Авиталь, блокируя мысли от магического доступа. Так, на всякий случай. Вряд ли братик попытается залезть в её голову сейчас: знает, гадёныш драконий, что это чревато обнаружением.

– Слушай, я прям нервничал очень. Боялся, что ты пошлёшь меня куда подальше! – взволнованно продолжил принц, сияя радостью. – Мы так тебя обижали, и… могли бы убить тебя.

Он остановился и печально глянул на сестру. Авиталь отхлебнула вина и пренебрежительно махнула рукой.

– Пустое, Рен. Не следует вспоминать былое. Я рада, что ты приехал.

«Тролль тебя побери!»

– Я тоже… И, ещё… Вот что… Может, вернёшься домой?

Она покачала головой, села на подоконник и продолжила наблюдение за адептами. Те едва ползли, не в силах остановиться и упасть. Бежали только Кэолэн, Сеорарс, Пассифлора и… Дженни. Для тролля странно, да? Троллям вообще не свойственно бегать. Авиталь залюбовалась её мягкими, почти невесомыми движениями. Как может быть лёгким камень?

– Жаль, – «искренне» расстроился брат.

Авиталь не обернулась, не поменяла расслабленной позы, но внутренне насторожилась. «Сейчас ты, сорванец этакий, наконец-то, расскажешь, зачем приехал», – не подумала, а скорее почувствовала она.

– Знаешь, мы с Льяллом всегда были против тебя. Ну, понимаешь ли, это же брат-близнец, мы с детства шалили вместе, вместе придумывали проказы…

«Такие, как, например, сварить заживо неугодную вам няньку», – хмыкнула про себя Авиталь, вспомнив не вполне смешной случай, но перебивать не стала.

– Я привык ему доверять, и всегда считал, что мы с ним – лучшие друзья…

«Ага, и союзнички».

–… я думал, что наш главный враг – это ты, а сейчас…

«… когда надобности в заговоре двоих против меня одной не стало…»

–… сейчас обнаружил, что это я всегда был открыт для Льялла. Это я искренне доверял ему, был верен и любил его, а он…

«Ага, ну конечно… Доверял… Любил…»

–… понимаешь, Вить? Оказывается, не ты была моим врагом. Нет, не ты! Нет! Да, мы с тобой враждовали, но ты всегда была искренней. Искренне ненавидела, искренне воевала.

Авиталь едва сдерживалась, чтобы не фыркнуть. Она притворно-сочувственно слушала жалобы Ренулфа на брата, его негодование, наблюдала выражение горькой боли на прекрасном лице. «А ты и правда вырос, – отмечала с недоумением, – я бы даже могла тебе поверить. Честно. Если бы я не была я. Ни одной фальшивой черты, ни одного фальшивого слова. Браво!»

Ренулф сел и уткнулся лицом в ладони. Тут, по канонам жанра, она должна была пожалеть, подойти к нему и обнять сочувственно за плечи. Авиталь так и поступила. Принц тяжело выдохнул.

– Не хочу ничего плохого сказать, сестрёнка. Он – мой брат. Вопреки всему – брат. Мне просто очень больно, понимаешь? И теперь я остался один. Против всех – один. Мне кажется, он убьёт меня.

Тут, видимо, принц спохватился, что перегнул с жалостливостью. Вскочил. Стукнул кулаком по столу:

– Но нет! – взревел с драконьей яростью. – Этому не бывать!

«Молодец! – похвалила мысленно Авиталь. – Вождя не должны жалеть. За вождём должны идти».

– Я не прошу тебя о помощи, – он обернулся и положил руки ей на плечи, заглянув тревожно и нежно в лицо, – мне стыдно просить тебя после всего того, что я тебе причинил.

«Ну наконец-то ты и добрался до сути! – Авиталь обняла брата, уткнулась лицом в бархат камзола на его плече, скрыв злорадную ухмылку. – И года не прошло…»

– Рен, – прошептала принцесса прерывисто, тщательно имитируя волнение, – я не позволю ему убить тебя. Ты всегда был для меня… другим.

Брат с сестрой крепко обнялись и замерли.

***

– А потом мы приседали. Двести раз, – закончила Дженни, добродушно вглядываясь в бледное лицо подруги.

Ми лежала на кровати и цветом кожи могла бы соперничать с простынёй. По распоряжению принцессы, девушку перенесли и разместили в башне декана, в одной из комнат второго этажа. Покои Авиталь располагались на пятом. После ночной «прогулки» Мышка чувствовала себя неважно, но уже начинала приходить в себя. Она рассеянно слушала Дженни. Вновь и вновь перед её мысленным взглядом появлялось лицо с пронзительными серыми глазами, с нависшей над ними синей чёлкой. Лицо настолько… яростное и… красивое. «Кэолэн» – его имя заставило девушку покраснеть.

Он был сыном князя, она тоже была дочерью князя, однако жители Гранат свысока смотрели на всех прочих четырёхлистцев, не считали себе ровней князей других королевств. И всё же… Он искал её! Он её спас!

– Послушай, никогда больше так не делай, хорошо? – тихо спросила Дженни. – Сообщи мне, даже если хочешь одна погулять по лесу. Я не стану тебе мешать, просто пойду следом, и, если что, помогу. Обещаешь?

Ми вспомнила ощущение, будто она на дне тёмной реки, зловещие кроны, застилающие от неё небо, холод и ужас от воя волков. Вздрогнула.

– Да, – прошептала дрожащим голосом. – Дженни, прости меня: я о тебе плохо думала.

Дженни усмехнулась:

– Вряд ли хуже, чем я есть, – и сжала руку Мышки. А в чёрных, небольших глазах было столько тепла и участия, что Ми смутилась ещё больше, зарылась лицом в подушку. На душе начали проклёвываться весенние почки.

– Друзья? – широко улыбнулась Дженни.

– Подруги, – то ли поправила, то ли дополнила шёпотом Ми. – Обещаю: у меня от тебя больше не будет никаких тайн, и я больше не буду убегать, не предупредив тебя.