– Во внезапности…

– В безжалостности…

– В знании…

Авиталь слушала, качая ногой. Кот успокоился, обнюхал узкую руку, дёрнул хвостом. Принцесса щёлкнула пальцами. Ми увидела, как засов на дверце клетки открылся. Кот осторожно приоткрыл носом путь на свободу.

– Нет, всё неверно, – вздохнула госпожа декан, – сила убийцы – в преимуществе. А вот преимущество может быть всем тем, что вы перечислили. Или – другим. Теперь я хочу услышать от вас о ваших талантах, о тех преимуществах в себе перед другими, которые вы знаете. Илина?

– Я… я умею красться бесшумно. И… и у меня ярость берсеркера, – смущаясь от удовольствия, горделиво призналась девочка.

Принцесса кивнула следующему. Им был Кэолэн. Он вскинул синекудрую голову.

– Я, Кэолэн, владею двадцатью четырьмя видами оружия, и я – бесшумен.

Мышка изумилась, когда следующей кивнули ей.

– Я не зна-аю, – пролепетала она. – Я – Ми. – и, вспомнив слова госпожи декана о псевдонимах, благоразумно решила не называться полностью.

– Я – Виорика. Я умею обворожить мужчину и обхитрить женщину. А ещё у меня хорошая память.

– Я – Дженни, я сильная и выносливая. Очень!

По очередному кивку вперёд выступила девушка в зелёном платье.

– Я – Пассифлора, я не сгораю в огне.

Адепты по очереди представлялись, а Мышка и радовалась, и печалилась. Радовалась, потому что узнавала имена сокурсников, а печалилась, предчувствуя своё изгнание с факультета. Наверняка профессор Брайс сдержит угрозу. Да и принцессе ответить Ми не смогла. И будут надоедливые насмешки сестёр и прискучившие сожаления жён отца, а потом она станет нянькой своих племянников, а затем и двоюродных внуков.

– Я – Сеорарс, – последним шагнул бериллец, – и я не стану отвечать на этот вопрос.

Группа ахнула, однокурсники потрясённо ожидали реакции дочери короля. Авиталь улыбнулась и легко спрыгнула на брусчатку.

– Итак, вот мой итог предварительной аттестации. Всем – ноль. Всем, кроме Ми, Пассифлоры и Сеорарса.

Адепты заворчали, принцесса подняла руку, и перешептывания смолкли. Мышка Ми открыла рот и замерла, силясь понять.

– Вы ответили мне честно, не таясь, как ученики – учителю. Плохо. Это очень плохо, адепты! Теперь ваша сила в моих руках. Я вас знаю, а это значит, я вооружена против вас. Вы потеряли своё преимущество. А теперь идите в столовую. Вас же, профессор, приглашаю в башню декана. Надо всё обсудить.

– А кот? – растерянно спросил Даглис.

– Какой ещё кот? – принцесса наклонила голову набок и внимательно глянула на несостоявшегося живодёра.

Даглис обернулся к клетке и выпучил глаза. Кота не было.

ПРИМЕЧАНИЯ

*в Берилловом королевстве недотырками называют несовершеннолетних мальчиков

*в Берилле девушки одевали для скачек специальные, «лошадиные» штаны из овечьей шерсти, широкие, как шаровары

Тот, кто строил Тёмную и Светлую Академии, должно быть, полагал, что ворам, убийцам, чернокнижникам и адвокатам солнечный свет не нужен. И это было забавно. Домики Города-на-Кривых-холмах – столицы Аметистового королевства – теснились с южной, юго-западной и юго-восточной сторон Королевской скалы: каждый огород, сад, каждое окно жаждали солнечного света. Впрочем, Королевской скалой этот каменистый нарост на теле земли именовался исключительно в официальных документах, в народе его звали Кривым холмом, а город – Кривохолмом.

Огромный, скошенный на север, холм закрывал Тёмную академию от солнца, делая её таковой не только в переносном, но и в прямом смысле.

Четыре башни деканов – по одной на каждый факультет – грозно устремляли пики квадратных башен со всех четырёх углов здания, замкнутого в каре. Внутренний прямоугольник разделялся перпендикулярными корпусами крест-накрест, образуя колодцы дворов Убийц, Воров, Чернокнижников и Адвокатов, а центр креста кусал небо пятигранной островерхой башней ректора. В ней-то и располагался Зал Пентаграммы.

Деканы трёх факультетов: чернокнижников, воров и адвокатов – молча взирали на ректора. Над каждым свисало знамя его факультета. Авиталь вошла, прошла мимо коллег и присела за пятиугольный стол на пустующее место под чёрной тканью с тонким серпом полумесяца.

«Смерть равняет всех» – гласила надпись чёрным по-чёрному. Девиз внешне не был виден, но принцесса знала его наизусть. Декан гильдии воров удивлённо покосился на неё. Авиталь понимала, что нарушает все традиции своего факультета: носит платье, не закрывает лицо маской, и вообще – она женщина и принцесса.

«Беспрецедентно!» – сказал бы, наверное, декан факультета адвокатов, но он, разумеется, промолчал. Настоящий адвокат ценит каждое своё слово. Не случайно на зелёном знамени его факультета золотыми буквами вышито «Слово – золото», а адепты львиную часть первого курса учатся молчать, и только со второго у них появляется предмет «Риторика».

Ректор выкрутил голову набок и взглянул на нового декана зорким глазом. Ректор был вороном. Он стоял на серых лапах на каменном столе, перья ректора сверкали обсидианом – он очень ухаживал за собой. Всегда, даже тогда, когда ещё был человеком. Авиталь не ведала, в каком столетии Великий Чернокнижник заколдовал ректора, и сколько веков с той поры тот твёрдым клювом чистит перья. Не менее четырёх, это точно. Шептались, что в давние времена ректор и сам закончил факультет чернокнижников, был одно время его деканом, и только потом возглавил Академию. А затем был бой двух крупнейших чёрных магов своего времени, и с тех пор Бхэлтэйр, князь Далёких земель, перемещается кособокими скачками или взмахами огромных крыльев.

– Приношу извинения за опоздание, темнейшие, – Авиталь учтиво склонила голову, – всё оказалось более запущенно, чем я опасалась. Господин ректор, я подготовила новый учебный план на ваше рассмотрение, – она деловито положила перед серыми птичьими лапами косо исписанные листы бумаги, – но нам понадобится некоторая ротация и замена профессоров.

– Р-рвётесь в др-раку ср-р-разу же? – прокаркал ректор. Он предпочитал выбирать слова, содержащие хотя бы одну букву «р», и с удовольствием её раскатывал.

– Не вижу смысла в постепенности мер, – принцесса нежно улыбнулась.

– Немного странное изречение для декана факультета убийц, – мужчина в шёлковой маске вора откинулся на высокую резную спинку кресла, – а как же: «тихим шагом дальше от плахи»?

– Порой не только от плахи, но и от успеха, – мурлыкнула Авиталь, – иногда нужны решимость и стремительность, а последствия промедления могут стать необратимыми.

– Р-разумно, – одобрил ректор, – я пр-р-ригласил вас сюда, сеньор-ры, чтобы пр-редставить нового декана, – и указал смоляным крылом: – Пр-р-ринцесса Авиталь.

– Наследная принцесса? – поинтересовался декан чернокнижников. Он и глава факультета адвокатов не носили маски. Зачем? В отличие от лиц убийц и воров, лица магов и законников вели их к славе, а не к плахе. И вовсе не «тихим шагом».

Авиталь взглянула в узкие синие глаза с клубящей в них тьмой, на тонкие нервные руки с миндалевидными пальцами, явно чтящие маникюр, и улыбнулась вновь:

– Уже нет.

Чернокнижник изумлённо поднял густую бровь, пальцы Вора беззвучно затарабанили по камню стола. И только Адвокат не удивился. Оно и понятно: кому же ещё знать древние законы королевства, как не ему? Что думал ректор, осталось неизвестным, так как по клюву эмоции прочесть крайне сложно.

– Как вы знаете, наследная принцесса вольна в своих решениях. Закон ограничивает её лишь в вопросах замужества и профессии. Согласно указу короля Льва Двенадцатого Мудрого, «наследник трона не может быть равно как профессиональным вором, убийцей, чернокнижником, так и руководить этими факультетами в Тёмной Академии», – процитировала принцесса.

– Вы отреклись от престола? – уточнил Адвокат. Голос у него оказался приятный, мягкий, как бархат, и к тому же тёплый, как утренний кофе со сливками.