Авиталь изумлённо глянула на него.

– Её здесь не могло бы быть. Она – человек, а ни одному человеку на это озеро ходу нет.

– Ми потерялась, – пояснил «Дженни», – мы с ребятами искали её в лесу, но я отбился от них и попал сюда.

Принцесса нахмурилась. Рабочие заботы догнали её и здесь. Она решительно встала, встряхивая головой по собачьи.

– Нам надо торопиться, – сказала коротко и сухо, – но прежде ты проводишь меня в Академию.

– Но Ми…

– Да, знаю. Но я не могу предстать перед учениками в таком виде. И в образе вервольфа тоже. Чем быстрее мы попадём в Академию, тем быстрее найдём твоих однокурсников. И Ми.

Он посмотрел в её решительные, потемневшие глаза и, сняв с себя грубый шерстяной плащ, заботливо накрыл плечи принцессы. Авиталь приподняла бровь:

– Ты замёрзнешь.

– Тролли не мёрзнут, – усмехнулся он.

Принцесса хмыкнула. Она никогда не видела троллей и, так как каменных гигантов считали вымершим видом, прежде не особенно интересовалась их свойствами.

– А говорила, что не знаешь своих преимуществ, – напомнила она, провела рукой по волосам, чтобы высушить их, и запахнулась в плащ.

Они прошли мимо сосен, и взошли на мягкий ковёр мха в ельнике. Он отодвинул перед ней ветку. Его беспокоило, что Авиталь пойдёт босиком по снегу. Но ведь не наденет же декан его ботинки, если предложить? Или наденет? Он с сомнением посмотрел на её маленькие ножки. Но вот уже и ельник позади, а за ним – зима. И снег по колено – буря намела, старалась. Принцесса шагнула вперёд и взлетела в воздух.

– Дженни! – вскрикнула удивлённо, но без гнева.

А он наклонился над своей ношей, оберегая её от веток, и уверенно зашагал вперёд. Она и сама была лёгкой, как веточка.

– Немедленно поставь меня на землю, – велела Авиталь, пробуя разжать его ладони и с всё возрастающим изумлением обнаруживая, что даже ей, с её силой монстра, не отогнуть и пальца.

– Вы простудитесь, – пробасила Дженни.

Меньше всего принцесса-вервольф любила попадать в глупые смешные положения. И никогда, до этой минуты, в них не попадала. Подумать только! Её несёт первокурсница! А госпожа декан не в силах помешать девочке. Однако, если вы не хотите, чтобы над вами потешались, не стоит пытаться сдвинуть гору, остановить паводок или разжать руки тролля. И Авиталь перестала бороться, приняла царственную позу и устроилась поуютнее. Если не можешь что-либо изменить, сделай вид, что это происходит по твоей воле. Но как же сильна эта девочка! Если вообще в мире оружие, способное её остановить?

– Послушай, а разве солнечный свет не превращает тебя в камень? – невинно поинтересовалась принцесса.

– Так я и есть камень, – простодушно возразила Дженни.

– Но у тебя есть разум!

– И у камней есть. Просто они молчат. И это разумно, госпожа декан.

– Но их пилят, из них делают ступени, мельничные жернова и прочие вещи. Им не больно? Они не погибают?

Дженни улыбнулась смешливо, и неожиданно на её щеках проступили ямочки.

– Как камню может быть больно? И нет, камень не может умереть. Просто становится два, или три камня. Даже песок это все ещё камень, просто иной формы.

– И ты тоже не можешь умереть? – с любопытством спросила Авиталь.

– Я – могу, – Дженни посерьёзнела. Её косички растрепались и рыжими прядями прилипли к высокому ровному лбу. – Я ведь тролль. Но я не умру в человеческом смысле этого слова. Я… Как это сказать… У вас нет таких слов. Пожалуй, только если. Меня не станет, как меня, но я буду я, как камень.

Он посмотрел ей в глаза, и Авиталь задумалась. В каком-то смысле, ничто не умирает. Оно лишь меняет форму. Был заяц, его съели, какая-то часть его стала волком, а какая-то травой, или деревом.

– Но ты уже не будешь знать, что ты – это ты? – догадалась она.

– Отчасти. Это похоже на глубокий сон, но без пробуждения.

На удивление скоро они вышли к высоким стенам Академии. Дженни шла так быстро, что принцессе в какой-то момент показалось, будто деревья расступаются перед троллем.

– Как ты нашла дорогу обратно?

– Я чувствую камни, – просто ответила Дженни.

Они вошли во внутренние ворота, ведущие во двор Убийц, и Авиталь сжала руку тролля:

– Стой.

Дженни остановилась, сразу послушавшись её тихого, напряжённого голоса. Во темноте двора виднелась карета, и чёрные, взволнованные кони нетерпеливо били копытами о брусчатку.

– Отпусти меня, – приказала Авиталь, и каменные руки бережно опустили её на мостовую. Принцесса подняла голову и глубоко втянула воздух. Брат. Ренулф или Льялл? – вот в чём вопрос. В комнатах ректора горел свет. Значит, он там. Авиталь прошипела:

– Заслони меня!

Дженни молча встала так, что её громадная фигура полностью загораживала принцессу и от возможных наблюдателей из окон, и от тех, кто мог быть в экипаже. Авиталь скинула с плеч плащ, щёлкнула и подняла руки. Хлопнуло окно в башне декана ночных убийц, и нечто тёмное, похожее на огромную птицу, плавно спланировало вниз. Это были платья. Сразу два – одно в другом. Они торопились, шнурки вжикали, затягивая корсет. За платьями последовала и остальная одежда.

Когда Авиталь оказалась в полном облачении – последним ей на плечи мягко лёг меховой чёрный плащ – то шагнула вперёд. В тот же миг двери ректорской башни распахнулись, и в свете магических светильников пред ними предстал Его высочество.

– Сестра, – он радостно простёр руки, – Витька! Как ты здесь?

И зашагал к ней, перешагивая через ступеньки крыльца и улыбаясь. Авиталь поморщилась. Она не любила, когда братья коверкали её имя.

– Прости за столь поздний визит, – сотрясал эхо Ренулф, теперь то уж она была уверена, кто из братьев решил её навестить, – но я никак не мог больше вынести разлуки! Как движется дело, есть ли подвижки? Как тебе твои ученики, а?

Авиталь терпеливо дожидалась, когда стихнет рокот.

– Простите, Ваше высочество, брат мой, – почтительно сказала она, – но дело, нетерпящее отлагательств ждёт меня.

– Какое дело может быть важнее нашей встречи, Вить? – искренне изумился брат.

– Дело жизни, конечно, – лукаво улыбнулась принцесса. – О, не моей. Идём, Дженни. Нам пора.

Вот-вот. Пусть высочество подождёт до утра. Помается. Ой, не просто так он приехал ночью в Академию, не просто так играет любящего братца. Так что подождать ему будет полезно.

Но только она отвернулась от принца Ренулфа, как во двор ввалились студенты. Один из них держал на руках чьё-то обмякшее тело, другой, кажется, был девочкой. «Пассифлора», – догадалась Авиталь. Она сурово оглядела всех этих, и ещё шестерых, толпящихся несколько позади.

– Так, поговорим завтра. Сейчас марш по кроватям, – холодно приказала госпожа декан. – Сеорарс, это и тебя касается. Передай пострадавшую Дженни.

Тролль бережно забрал Ми из усталых рук однокурсника.

– Брат, прости. Как только освобожусь, я всецело твоя, – наклонила голову принцесса, а затем обернулась к Дженни, – неси её на первый этаж башни. Её срочно необходимо осмотреть.

И они удалились, оставив растерявшегося принца стоять и хлопать глазами. Ректор, наблюдавший за происходящим с подоконника, предпочёл ретироваться. Близилось утро.

Авиталь смотрела из окна своего кабинета на злых студентов, пробегающих очередной круг по двору. Десятый? Или двенадцатый? Установив магический счётчик, Госпожа декан перестала отслеживать количество. Ничего-ничего, пусть побегают. Будущим убийцам физические нагрузки только на пользу. Заодно и мозгов прибавится. Возможно. Подумать только! Отправиться в лес и никому ничего не сказать! И ладно бы замышляли что-то преступное, так нет же – однокурсницу спасали.

– Вить?

Принцесса со вздохом обернулась, стараясь не выдать раздражения. Ренулф смотрел на неё обольстительным взглядом. Идиот что ли? Всерьёз рассчитывает, что это на сводную сестру подействует? Да от томности «лазурных озёр» (так назвала очи принца одна из его поклонниц – графиня-поэтесса Евграфина) ей сразу вспоминался маленький, пухлый, розовый малыш со слюнявым ртом. Именно так загадочно и проникновенно он смотрел, когда приходило время менять пелёнки. Ренулф не орал, не истерил, он сидел в кроватке и таинственно улыбался.