– Странный номер палаты, он мне что-то напоминает, – размышлял Перек. – Что-то есть в этих цифрах, но что?

По мере приближения он заметил, что люди в форме находились у определенной двери. У каждого на поясе виднелось по кобуре, их никогда не носили пустыми, следовательно, они были вооружены. Один сидел и читал газету, другой стоял и что-то рассматривал в окне.

– Вероятней всего это и есть та самая палата одиннадцать восемьдесят восемь, – и он прибавил шагу.

За окнами открывался прекрасный вид на внутренний двор госпиталя. Несколько пациентов гуляли вокруг фонтана. Он временно не работал, но был доверху наполнен водой. Из-за неверной планировки, в которой не учли расположение строения на возвышенности, давление воды было не высоким. Для больничных нужд его хватало, но не для работы фонтана, из-за чего начальство вынуждено ограничило часы его работы. Подобная проблема уже была известна обитателям района парка Версальского12 дворца. Как и центральный госпиталь, их расположение было на болотистой местности. Что являлось удаленным расположением от любого крупного источника живой воды. Решением проблемы являлась гидравлика13, которая не всегда хорошо справлялась с нуждами всего района.

Небольшой парк и деревянные скамейки, с красивой отделкой, придавали приятный оттенок, который отражался в оконных рамах госпиталя. Густая зелень и распустившиеся цветы в клумбах, всё это обрамляло и завершало задумку ландшафтного дизайна. Пара-тройка голосистых птиц, слетевшись у водоёма, напевали прекрасные песни. Звук, проходивший через открытые окна, отражаясь от гладких стен и поверхность кафельного пола, создавал некую атмосферу лесной чащи. Уют и гармония царила в округе. Местами на небе собирались тучи. Изредка дул слабый ветерок, покачивая макушки высоких деревьев. Возможно, ближе к вечеру, мог пойти дождь.

Перек показал удостоверение. Заметив его, охранник, смотрящий в окно, стал щуриться, пытаясь, что-то разглядеть в документе.

– Я гляну! – отодвинул его коллега.

Первый вернулся на прежнее положение.

– Мэтью Перек, – сказал охранник спокойным голосом. – А, Вы тот старший инспектор. Проходите! – указав газетой на дверь палаты. – Вам можно! Нас уже уведомили.

Отворяя дверь, Мэтью бросил взгляд на номер 1188. Его внезапно осенило.

– Рука мертвеца14, – произнес он про себя. – В этом есть какой-то символизм, – продолжал Перек про себя и открыл дверь.

Зайдя внутрь, старший инспектор увидел множество приборов и трубок вокруг пациента. Рядом стоял врач, который что-то сверял с приборов, подключенных к больному. В комнате царила едва заметная тишина. Пиканье приборов и шуршание шариковое ручки о бумагу, на планшетке в руках доктора, всё никак не утихали.

– Я могу с ним поговорить? – первое, что спросил Мэтью.

– Вы, что… – растеряно, обернулся доктор. – Вы кто? – поправляя очки. – Я уже говорил вашим, он не в том состоянии, что бы оценивать происходящее. По крайне мере не сейчас.

– Извините, я только подошел. Вкратце, посвятите меня в курс происходящего.

Доктор обратно развернулся к пациенту и вновь к Переку.

– А Вы кто? Кто такой? Как Вас пустили сюда? Там же охрана!

– Интерпол, отдел особого приоритета, – показал Мэтью удостоверение. – Я веду расследование, связанное с этим человеком. Я веду его дело!

– А! – выдохнул доктор, щурясь сквозь толстые стёкла. – Хорошо, – вздыхая. – Интерпол, я Вас понял.

После чего врач обратно развернулся к своему пациенту, продолжая проверять приборы и датчики.

– Так, в каком он состоянии? – ближе подошёл Перек.

– В критическом! – не отрываясь от приборов.

– Я, что вообще не смогу с ним поговорить?

– Возможно, частички пороха попали в горло, – ответил доктор, обернувшись к Мэтью. – Это могло вызвать аллергическую реакцию. Ему повезло, что это произошло когда медики уже прибыли на место. Отек дыхательных путей. Пришлось интубировать15 на месте, – указывая на трубку, торчавшую изо рта пациента. – Еще чуть-чуть и пришлось бы делать трахеостомию16.

– Я как-то видел такое. У человека случился приступ эпилепсии прямо в метро, уже на подходе поезда. Слава Богу, в толпе оказался толковый врач. Не сразу, но объявился. В тот момент у несчастного завалился язык и перекрыл дыхание.

– И ему помогла трахеостомия.

– Да, – выдыхая. – Неприятное зрелище.

– Но, процедура эффективная в таких случаях. При таком положении ещё сложнее разговаривать, но и с трубкой во рту он не сможет говорить, – указывая на пациента. – К тому же сейчас, из-за сложного состояния, нам пришлось погрузить его в медикаментозную кому.

– А что касается его ранения?

– Повезло! – вздыхая. – К счастью челюсть цела, пуля лишь задела два зуба и то, по касательной, и пробила щеку, однако при падении он сильно ушибся головой, – обернувшись обратно к пациенту. – Сотрясение мозга. Трещин нет, но состояние крайне тяжелое.

После чего доктор замолчал и начал, что-то делать у приборов. Достав планшетку, он что-то вновь черканул на бумаге, а после написал какие-то цифры.

– Доктор, Вы считаете, что ему повезло?

– Не понимаю, вы пришли со мной говорить или с пациентом? Видимо с ним. Но только у вас ничего не получится.

– Да. Это я уже понял. Не ожидал, что он объявится в таком критическом положении.

– И сейчас нам нужно привести его в чувство. И что я вообще не смогу с ним поговорить.

– Время покажет, старший инспектор, – улыбнулся доктор.

– А что Вы имели ввиду, когда говорили о везении? – спросил Перек.

– Да, потому что, он в хороших руках, – обернулся доктор. – К тому же не все попытки суицида, с применением огнестрельного оружия, заканчиваются легким летальным исходом. Порой бывали случаи, когда человек оставался после этого в живых, но жизнью назвать это очень сложно, – качая головой. – Они получали урок на всю оставшуюся жизнь. Физические увечья и травмы, с которыми им приходилось жить.

– Я видел такое.

– Видели?

– Раньше я работал в другом отделе. Имел дело с преступностью.

– Значит, Вы меня поймёте. Если человек себе отстрелил лицо, и остался в живых, это называют везением. Что до нашего пациента, то он вообще счастливчик! – и врач вернулся вновь к приборам.

– Я Вас понял, – выдохнул старший инспектор. – Вы проверяли содержимое крови на алкоголь, наркотики или иные токсины? – спросил Перек, осматривая приборы.

– Да, мы провели все тесты, но не чего не обнаружили, – обернулся доктор.

– Позволите, – указывая на пациента.

– Да, конечно, пойду пока подготовлю морфий, всякое бывает. Можете особо не утруждаться, говорить с Вами он точно не будет, – удаляясь в дальний угол.

Пока доктор готовил шприцы и ампулы, Мэтью наклонился к больному и стал внимательно рассматривать его.

– Эдмон, – прошептал он. – Эдмон, это ты?

– Погодите! – оборвал Этьен. – Какой ещё Эдмон?

– Док, я просил не перебивать меня, – оскалился бородач. – Если я буду делать постоянные сноски, во что превратиться мой рассказ?

– Ты прав, извини. Продолжай, пожалуйста.

Предполагаемый террорист, так ничего не ответил.

– Проклятье, – на выдохе. – Эдмо… – не успел договорить старший инспектор, как больного внезапно начало трясти.

– Господи Боже! – воскликнул врач, развернувшись вновь к пациенту. – Что Вы сделали? Что Вы нажали?

– Да, ничего я не делал! Ничего, я просто подошел и все. Что с ним?

– Не знаю. Такое впервые. Черт! – беглым взглядом пробегая по приборным доскам подключенных устройств. – Это не хорошо!