– Сеньорита, простите, что не могу подарить вам изумруд, – сказал он. – Лишь этот камень, отполированный морем.

Воительница засияла, словно обычная девчонка, получившая букет на первом свидании.

– Ты не забыл! – воскликнула она, бережно принимая подарок. – Какая красота…

Повертев его перед глазами, Райна поднесла камень к носу и втянула воздух.

– Морем пахнет! – сообщила она.

Стриж наклонился к Мие и тихо шепнул:

– Не знал, что Максимилиано потеет освежителем с ароматом моря.

– Нет в тебе романтики, Алекс, – так же тихо отозвалась эльфийка, с улыбкой глядя, как воительница бережно прячет подарок под кирасу.

– Зато есть опасение, что твой земляк подбивает клинья к Райне. И это вряд ли понравится Дарану.

– Нет, – грустно улыбнулась Миа. – Максимилиано тоскует по своей жене.

– И всё же он рискует получить проблемы с капитаном, – предостерёг её Лёха.

– Поговорю с Лаурой, пусть посоветует братцу самому поухаживать за Райной, а не рычать на всякого, кто перекинется с ней добрым словом, – хмыкнула эльфийка.

Она покрутила головой и расправила крылья эгиды.

– Поищу крепкое дерево с хорошим обзором. Мало ли кто сюда пожалует.

Стриж одобрительно кивнул.

– Я с тобой.

Влететь в крону векового дуба не вышло, так что пришлось немного покарабкаться. То ещё упражнение, с учётом крыльев, зато пустотники заняли хорошую позицию для обзора, оставаясь при этом малозаметными с дороги. Арес предпочёл остаться на поле боя. Он оттащил в сторонку труп одного из церберов и с академическим интересом вскрывал мёртвого рогача, к которому стаскивали останки демонов помельче. Гюнтер и Максимилиано помогали Райне, а Робин блевал в сторонке. Было дело в сотрясении или в лицезрении репликанта, азартно копающегося в потрохах павшего гиганта, осталось неизвестным.

– Вы с ним случайно не родственники? – с ухмылкой спросил Лёха, указывая на патологоанатома-любителя.

– Кто знает? – посмотрев в указанном направлении, хмыкнула Миа. – Может, свои красивые глаза репликанты унаследовали от меня.

Глядя на непонимающее лицо собеседника, она пояснила:

– Помнишь, я говорила, что одна из натурализаций тиаматцев – глаза с вертикальными зрачками? У репликантов нечто похожее, по крайней мере, на первый взгляд. Ну и пытливый ум нас роднит.

Она прищурилась и посмотрела в глаза Лёхе.

– Ты же не просто перерыкивался с тем рогатым, да? Вы о чём-то говорили?

Стриж кивнул, не думая ничего скрывать от подруги.

– Что-то вроде того. Сложно объяснить, на что это похоже, и я до конца не уверен, что верно понял содержание разговора.

– Вот и попробуй осмыслить и пересказать, – подбодрила его девушка.

Вздохнув, Лёха прикрыл глаза, воскрешая в памяти странное общение демонов.

– Мне кажется, рогатый не мог понять, почему добыча говорит как один из стаи, – поколебавшись, произнёс он. – А потом спрашивал, нашла ли Белочка что-то.

– Что? – заинтересованно подалась вперёд Миа.

Стриж развёл руками.

– Без понятия. Но уверен, что демоны ищут что-то. Я сам недолго ощущал нечто странное. Будто меня куда-то зовут.

– В разлом? – предположила эльфийка, помня его рассказ о прошлом столкновении с демонами.

– Нет, – покачал головой Лёха. – Меня звало что-то в том направлении.

Он указал в сторону населённых людьми земель.

– Какой-то артефакт? – задумчиво предположила Миа.

– Чтоб я знал, – вздохнул Стриж.

Подумав, он спросил у своего пассажира.

“Белочка, а ты в курсе? Ощущаешь это сейчас?”

“Слабо, на самом пределе, – отозвалась та. – Наверное, твоё тело мешает. Но если тебе интересно, предлагаю отобедать парой-тройкой магов и полностью преобразовать его”.

От этой мысли Стрижа передёрнуло. И в эльфийском облике он то и дело ловил себя на том, что грань между ним и засевшим внутри демоном медленно стирается. А что будет, если он окажется в чуждом теле, как нельзя лучше подходящим его симбионту? Сумеет он остаться прежним? Захочет вернуться или предпочтёт бежать навстречу загадочному зову и жрать по пути вкусную человечинку?

“Нет!” – решительно рявкнул он.

Белочка подозрительно промолчала. Интересно, почему? Ей достаточно комфортно в текущем теле или она понимает, что окончательная трансформация – просто дело времени?

– Если снова ощутишь это – начерти прямую на земле или укажи мне направление, – попросила Миа. – В идеале нанести бы его на карту, а потом повторить пару раз. С триангуляцией мы сможем хоть как-то локализовать источник этого зова.

Лёха кивнул, а потом мрачно попросил:

– Если я превращусь в демона и помчусь куда-то, не реагируя на вопросы, пристрели меня. Думаю, наши пернатые приятели охотно помогут тебе в этом. Та хрень, что Даран подвесил над полем боя, давила на меня. Думаю, подействуют и другие методы, заточенные против демонов. Помнится, они упоминали зачарованное оружие рубежников. Заведи себе что-то подобное.

– Всё так плохо? – посерьёзнела Миа.

– Надеюсь, что нет, – тихо ответил Стриж.

– Интересно, почему не все эльфы пользовались крылатыми эгидами? – задался вопросом Максимилиано, бережно устанавливая свою броню на специальную подставку.

На базу они вернулись ближе к вечеру, вынужденно трясясь в тихоходной телеге. Радости добавил ещё и зарядивший с обеда дождь, проникавший, кажется, в каждую прореху в тенте.

– Наверное, дело в дефиците каких-то материалов для изготовления, – безразлично предположила Миа. – Обычно всё упирается в финансирование.

– На первый взгляд, эгиды из того же металла, что и прочее оружие и экипировка эльфов, – не согласился тиаматец.

Стриж слушал разговор молча, оттирая от своей брони присохший кусок шкуры демона.

– Проблему с пилотами тоже исключаем, – задумчиво проговорила Миа, стаскивая грязную промокшую рубаху.

Максимилиано и Арес не удостоили это будничное действие вниманием, а вот старомодный Гюнтер вежливо отвернулся.

Глядя на него, Лёха сделал в памяти зарубку: побеседовать с Мией по поводу прилюдного обнажения. Может, в её эпоху это вполне нормально и не считается чем-то аморальным, но ведь среди пустотников, что им удастся спасти, однозначно будут представители других культур. Далеко не все воспримут это спокойно, а кто-то и вовсе может посчитать предложением к близости. Ну и, положа руку на сердце, ему самому тоже было неприятно видеть, как его девушка спокойно снимает одежду в присутствии других мужчин.

– Микроэлектроника, – неожиданно подал голос репликант, придирчиво осматривавший свою броню. – Её магический аналог. Экзоскелет частично реагирует на мысленные приказы, как если бы имел соединение с имплантами в мозгу.

– Вряд ли в нас есть импланты, – покачал головой Лёха. – Даже если предположить, что далёкие предки ушастых умели вживлять что-то подобное, то современным дикарям это не по зубам. А если бы что-то такое и сохранилось, то они были бы у пары десятков высокопоставленных бойцов. Таких не отдадут Паукам для того, чтобы сделать пустышек. И уж точно я не верю в совпадение, что каждый из нас когда-то был представителем высшего сословия Поднебесного и оказался в числе расходников для продажи низшим.

– Значит, микроэлектроника в самом экзоскелете, – не сдавался Арес, проверяя, прочно ли эгида стоит на стойке. – Считывает ДНК, активируется только по определённым маркерам, взаимодействует с мозгом носителя.

Он придирчиво протёр не замеченное раньше пятнышко на крыле. Вообще, весь обратный путь Арес фанатично приводил в порядок броню, очищая ту от крови, земли, листвы и потрохов демонов. Любой нормальный солдат всегда следит за снаряжением, от которого зависит его жизнь, но у репликанта это приобретало какой-то религиозный, даже фанатичный оттенок.

– Предположение о том, что дело в сложности подготовки пилотов для управления высокотехнологичным устройством, тоже можно отмести, – продолжил мысль Арес. – Опытным путём установлено, что броня подчиняется даже носителю из примитивной эпохи.