В ответ я быстро кивнула. Ещё бы я не поняла.

Хозяин подошёл к собаке, схватил за гриву, пёс зарычал громче, но, увидев лицо хозяина, осёкся и перестал.

— Вы должны знать, что собаки хорошо чувствуют страх, — начал успокаивать меня мужчина. — Собаки сильно нервничают в незнакомой обстановке. Такова природа. Девушка, вы молодец.

— Может, я и молодец, только я, кажется, рожаю, ох, — схватилась за живот, почувствовав, как по ногам потекла какая-то вода. Отошли воды, я читала, знаю.

— Вот это дела! Рекс, гад ты испугал девушку настолько, что она начала рожать! Милая, пожалуйста, не нервничайте, умоляю, и постарайтесь дышать ровно, — хозяин псины суетился возле меня в панике.

На самом деле, думаю, просто подошло время. Сегодня с самой ночи чувствовала себя неважно: периодически твердел живот, становился как будто камень, ныла поясница. Решила не вызывать скорую. Помню, рассказывал врач в интернете в каком-то видео для беременных, что бывают ложные схватки на таком сроке.

Причиной стал испуг, поэтому отошли воды… Вроде рановато, но теперь уже ничего не изменить.

Карета скорой помощи приехала неожиданно быстро, через пятнадцать минут. Мужчина с собакой уговаривал меня не волноваться, повторяя, что врачи мне помогут, и всё будет в порядке.

Фельдшер без разговоров понял, в чём дело и положил меня на каталку. Как специально, разрядился телефон, надо у кого-то попросить, чтобы позвонить маме.

— Вы куда меня везёте, в какую больницу?

— Не переживайте, девушка. В третий роддом. Мужчина с вами?

— Ой, — протяжно произнесла, мне становилось всё хуже, боль усиливалась, — нет, мужчина не со мной.

— Девушка, — окрикнул меня тот мужчина с собакой, — удачи вам! Простите меня и моего глупого пса.

Мне уже было не до его извинений, живот болел всё сильнее. Пугали эти пиликающие аппараты возле меня, врач, который сначала мерил давление, потом проверял пульс и делал какие-то другие манипуляции.

В этот момент особенно хотелось, чтобы Максим был рядом, чтобы разделил мои переживания.

— Как к вам обращаться? — прозвучал ласковый мужской голос.

— Даша.

— Даша, срок назовите, когда предварительная дата родов?

— Через две недели. Я рожаю? — по щекам потекли слёзы.

— Скорее всего, что да. Раз отошли воды, вариантов других уже нет. Если отходят воды, наверняка вы сами знаете, значит ребёнок готов родиться.

— Но мне рано, я не могу, — растерялась, — не готова пока ещё.

— Ну ребёнку виднее, когда ему родиться. Назад уже дороги нет, — улыбнулся снова фельдшер, — но поверьте, родить на две недели раньше совершенно не опасно для ребёнка. У вас прекрасный срок.

От слов профессионала мне стало легче. Теперь, главное — родить.

Сегодня Даша рожает. Екатерина Сергеевна написала мне сообщение, что у Даши начались схватки. Запаниковал, несмотря на то, что не находился рядом с ней.

Это большая удача, что заранее договорился с доктором о возможности быть рядом с Дашей во время родов. Пришлось сделать флюорографию, чтобы пустили в родильный зал, заплатить за участие в совместных родах, но это меня не останавливало.

Объяснил врачу: мы в ссоре и девушка не хочет меня видеть, но врач лишь улыбнулась и сказала, что не раз видела разные истории семейных пар, её сложно чем-либо удивить.

Трясусь, словно сам рожаю. Вроде взрослый мужик, а событие это выбивает из колеи. Особенно осознание того, что Даша рожает раньше срока.

Я готовился, ответственно и серьёзно, Даша только не знала об этом. Мы с Екатериной Сергеевной составили полный список необходимого для ребёнка, и я купил всё то, что Даша сама не захотела.

Привычка экономии на всём никуда не ушла, Екатерине Сергеевне чуть ли не силком приходилось заставлять покупать её те или иные вещи. Я обозначил давно, что это мой ребёнок и что я в любом случае, несмотря на то какие у нас будут отношения с Дашей, не оставлю его, он будет обеспечен полностью всем необходимым.

Всё это время Екатерина Сергеевна была шпионом для меня. Она желала своей дочери счастья, уверен. И возможно, счастья со мной. По крайней мере, мне очень хотелось верить в это.

Знал, что она всё рассказала Даше. И ждал… Ждал, когда позвонит мне или СМС пришлёт, но она молчала. Я у неё заблокирован, знаю, иначе давно бы завалил её сообщениями и звонками.

Было тяжело отступить, но сделал так, как посоветовала Екатерина Сергеевна: больше не навязывал себя Даше. Ей самой надо принять решение.

Когда приехал к роддому, хотел сначала посидеть в машине, боялся её реакции на своё появление. Но всё-таки не выдержал, припарковался и сразу же побежал к ней.

Когда зашёл в зал для рожениц Даша не скрыла своего удивления. Она была там не одна, рядом были врачи, и поэтому ничего не сказала. Но и не прогнала. Возможно, ей просто было не до меня.

Глаза всё говорили за неё: было страшно, было больно.

Я взял её руки в свои и, стянув с лица маску, поцеловал ладони. Она быстро выдернула их из моих рук и отвернулась.

Мы молчали. Говорить в этот момент и самому не хотелось. Да и о чём? Выяснять отношения? Важнее было родить нашу дочь. Невероятно! Сейчас поймал себя на мысли, что ни разу не спросил у Екатерины Сергеевны как Даша назовёт её.

Если бы мы встретились при других обстоятельствах, и она не была моей жертвой, моим центром мести, наверное, просил позволить назвать дочь Настей. Но мы не проходили стадию совместного выбора имени, помощи при токсикозе, совместной покупки одежды и всего необходимого. И мне и моей сестре Насте с отцом её ребёнка не повезло в этом.

Не знаю, проклятые что ли мы какие-то с ней, отрабатываем карму? За что? Ну я-то понятно за что, а Настя в своё время?

Даша плакала тихонько от боли, постепенно доверяясь мне сжимала руку во время схваток. Если бы я мог взять хоть часть её боли на себя, без сомнений, сделал бы это. Так хотелось разделить с ней этот момент, помочь, утешить.

Сердце колотилось, не переставая. За пять часов схваток мы не сказали друг другу ни слова. Но мы говорили глазами. Она рассказывала мне как ей больно, а я говорил ей «потерпи милая, скоро родится наша дочка и ты забудешь эту боль, обязательно».

Она смущённо улыбалась иногда уголком губ, как будто понимала, что говорил глазами, словно чувствовала, что во время схваток и меня с ней за компанию скручивала боль.

Понимая, что Даша скоро родит, следом задавался вопросом: что же будет потом? Как будут складываться наши отношения, как будет складываться моё общение с дочкой? Несмотря на то, что дочь не была запланированной и появилась в те моменты, когда я был помешан на мести, всё-таки за эти месяцы привык к мысли о ней. Да, я начал не с того, но разве люди не ошибаются?

Сейчас пользуясь обстоятельствами и непозволительно близко прижимаю её к себе. Неуверенно целую её в висок, когда она мучается и стонет от боли, не спрашивая разрешения. Словно ловлю момент, чтобы немного напитаться её запахом, почувствовать рядом хоть на некоторое время.

Она пытается строить из себя сильную, стесняется кричать при мне. А я не хочу, чтобы она была сильная. Хочу, чтобы показала все свои эмоции: неважно, злость, боль, грусть, обида. Всё приму, стерплю, только стань со мной прежней: обними, поцелуй меня, назови родным, близким. Мне так этого не хватает теперь.

Даша тихо плачет, когда ей больно, но позволяет прикасаться к себе. Это уже успех для меня, огромный. Спасибо дочка, помогаешь папе наладить контакт с мамой.

Через пять часов Дашиных мучений появилась на свет наша девочка. Она была похожа на меня: такие же глаза, нос, подбородок. Это просто невероятно! Мы увидели это оба, сразу. Даша с гордостью подняла на меня глаза, вздёрнула подбородок и отвернулась, прижимая к себе дочь.

«Милая, я знаю! Не сомневался ни на минуту! Дурак! Знаю! Тебе не надо мне ничего доказывать». Но сказать этого не решился. Вот тогда окончательно понял: она не простила, надежды нет.